Ноябрь 2015 года уже кажется далекой историей, а между тем, это было всего четыре года назад. Четыре года назад турецкие ВВС уничтожили залетевший к ним по случаю фронтовой бомбардировщик Су-24М, что поставило две страны, граничащие с Грузией на грань военного конфликта. Много воды утекло с тех пор, чего только не было, и требование Анкары задействовать пункт пятый НАТО в случае военной агрессии России, и письмо Эрдогана Путину, и попытка военного переворота, многочисленные встречи «дорогих друзей», Астанинский формат, покупка С-400, договоренности по Сирии и атомная электростанция Аккую. В общем, всего не перечислишь, да и не надо, думаю наш читатель прекрасно помнит все крутые зигзаги российско-турецких отношений. Интересно другое – как могло произойти так, что две страны, которые по всем объективным данным являются геополитическими противникам, сблизились настолько, что их сотрудничество стало угрожать единству в самом крупном военно-политическом блоке в мире.
Начну с того, что ко всем прогнозам по поводу скорого конца «неестественного» альянса Анкары и Москвы, лично я отношусь весьма скептически. И дело совсем не в том, что этого самого конца не может наступить. Между Турцией и Россией существуют противоречия непреодолимой силы, поэтому разрыв может произойти в любой момент, и никто этому самому разрыву особо не удивится. Однако, прогнозы дело неблагодарное, а расклад в мире и в регионе сложился таким образом, что как Турция, так и Россия просто вынуждены идти на взаимные уступки, чтобы сохранить положительную динамику своих отношений. Дело в том, что в отличие от российско-турецких отношений в отношениях между Турцией и США нет противоречий непреодолимой силы, но зато присутствует элемент постоянного торга с постоянной игрой на повышение. И отношения Турции с Россией являются ключевым элементом этой игры.
С 2002 года, то есть практически сразу после прихода к власти Партии Справедливости и развития, Анкара перестала слепо следовать в фарватере политики Соединенных Штатов и начала свою игру – как на Большом Ближнем Востоке, так и на постсоветском пространстве. Сказать, что эта игра была очень успешной – было бы сильным преувеличением. Политика стратегической глубины и нулевых проблем с соседями, предложенная Ахметом Давутоглу, обернулась проблемами практически со всеми соседними странами (кстати, за исключением Грузии, но об этом отдельно). В итоге, Турция оказалась в достаточно сложном положении, когда на фоне осложнения отношений с «вечными» союзниками пришлось искать компромиссы с «вечными» противниками. А эти самые компромиссы ещё более осложняли отношения с союзниками и партнерами. Кто тут прав, а кто виноват, вопрос для отдельного, обстоятельного разговора, но то, что в итоге в проигрыше остались как Турция, так и её западные партнеры, факт очевидный.
Что это значит для стран Южного Кавказа? Сразу же оговоримся, никакого общего знаменателя сближения России и Турции для стран Южного Кавказа не существует. Не существует, потому что не существует Южного Кавказа как единого геополитического поля. У Грузии, Азербайджана и Армении своя роль и свои интересы в этой Большой игре. Поэтому рассматривать плюсы и минусы российско-турецкого сближения следует для каждой страны в отдельности.
Для Грузии факт российско-турецкого сближения естественно несет определенные риски. Во-первых, Россия является страной, которая оккупирует 20% территории Грузии и проводит целый комплекс внешнеполитических мероприятий, направленных на признание Грузией и миром «новых политических реалий» на Южном Кавказе, то есть «независимости» Абхазии и так называемой Южной Осетии. Роль и значение Турции в этом вопросе сложно переоценить, особенно в части Абхазии.
Фактор Абхазии и Турции
Именно Турция является той страной, граждане которой активно взаимодействуют с Абхазией ещё с начала 1990-х годов. Согласно «официальной абхазской статистике», за 2018 год внешнеторговый оборот с Турцией составил более 1,3 миллиарда рублей. Это составляет 7% всего внешнеторгового оборота с темпом роста в 26% по сравнению с 2017 годом. По итогам первого полугодия 2019 года внешнеторговый оборот с Турцией вырос до 12%. По неофициальным данным на Турцию приходится 18% внешнеторгового оборота, 36% экспорта и 14% импорта Абхазии. Турция одна из двух стран, куда Абхазия экспортирует свою продукцию, 64% экспорта приходится на Россию. Таким образом, сказать, что экспорт в Турцию не имеет значения для экономики Абхазии – было бы неправильно. Разница между официальной и неофициальной статистикой объясняется тем, что далеко не все внешнеторговые операции учитываются. Большая часть абхазского экспорта в Турцию, 66%, это рыба и продукты переработки, такие как рыбная мука и рыбий жир. 21% – это экспорт угля, добываемого в Ткварчели, 12% – металлолом, в небольших объемах вывозится древесина. Турецкий импорт в Абхазию составляют – ГСМ (41%), строительные материалы (32%), продукты питания (25%), машины, оборудование, механизмы (9%), текстильные изделия (3%), прочие товары (12%). Большая часть внешней торговли с Турцией ведется морем (через порт Трабзон).
Кроме экономических моментов, следует отметить и наличие политической составляющей. Абхазская диаспора в Турции, по утверждению абхазских источников («вес» которых серьезно преувеличен), составляет около 300 тысяч и имеет серьезное влияние в Турции. Особенно сильно влияние абхазской диаспоры среди военных. На выборах абхазская диаспора в Турции голосует солидарно, поэтому все политические партии предпочитают иметь хорошие отношения с абхазами. Конечно, это касается и правящей партии в Турции – АКР. Кроме этого, абхазская диаспора традиционно поддерживается очень мощной черкесской диаспорой, которая является важнейшим электоральным фактором в Турции.
Конечно, ни о каком «признании» Абхазии сегодня не может быть и речи. В этом году абхазским «властям» даже не удалось организовать участок для голосования на «выборах президента Абхазии» в Турции: сначала была предпринята попытка организовать участок в Стамбуле, потом в Сакарье (район компактного проживания абхазов в Турции), около 60 тысяч человек. Однако потом представитель комиссии заявил, что не успевает организовать процесс голосования. Однако гарантировать то, что в условиях ухудшения отношений с западными партнерами и сближения с Россией, в Москве не постараются использовать вышеприведенные обстоятельства, никто не может. Вернее, они обязательно постараются.
Фактор разлома по линии Вашингтон-Анкара/Вашингтон-Брюссель
Ещё большим риском для Грузии является опасность кризиса турецкой экономики в случае сокращения сотрудничества и, что ещё хуже, введения санкций против Турции со стороны США и Европейского Союза.
Турция является главным внешнеторговым партнером Грузии. В 2018 году внешнеторговый оборот Грузии с Турцией составил 1,7 миллиардов долларов. Грузия экспортировала в Турцию 1,8 тысячи тонн трикотажных изделий, более 27,2 тысячи тонн ферросплавов, более 47,5 тысячи тонн полуфабрикатов из нелегированной стали, около 13,6 тысячи тонн медных руд и концентратов и другие товары.
Показатели турецкого импорта в Грузию выглядят следующим образом – 849,1 тонны лекарственных препаратов, более 62 тысячи тонн труб из черного металла, около 1,8 тысячи легковых автомобилей, более 7,5 тысячи тонн изолированных проводов, кабелей и так далее. Частные инвестиции турецкого бизнеса в Грузию составили 50 миллионов долларов США.
Понятно, что в такой ситуации любой кризис в Турции крайне негативно сказывается на грузинской экономике. Для того чтобы понять влияние экономики Турции на экономику Грузии достаточно просто посмотреть на график роста (падения) ВВП двух стран и убедиться, что линии графика в точности повторяют друг друга. В этих условиях любой кризис в Турции будет иметь тяжелые последствия для экономики, а учитывая внутриполитическую турбулентность, – то и для политической ситуации в Грузии.
Для Грузии Турция является важнейшим партнером и в региональных проектах, таких как нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, железная дорога Баку-Тбилиси-Карс и Южный газовый коридор с продолжением в газопроводах TANAP и TAP. Последние два, кстати, являются конкурентами российского «Турецкого потока».
Инфраструктурные проекты
Насколько сенситивным может оказаться российско-турецкое сближение для Грузии прекрасно демонстрирует пример с перспективами развития проекта железной дороги Баку-Тбилиси-Карс. Изначально Россия относилась к БТК крайне враждебно, так как рассматривала его как конкурирующий проект. Однако, изменившаяся ситуация с 2014, после аннексии Крыма и военных действий на украинском Донбассе, практически закрывает украинское направление транзита и поставки российских грузов в Европу. Таким образом, для России проект Баку-Тбилиси-Карс стал самым выгодным направлением транзита в южную Европу.
После того как попытки открытия абхазского участка железной дороги провалились, Москве не осталось ничего, кроме того, как договариваться с Баку и Анкарой. Встреча в Анкаре глав железных дорог Турции, Азербайджана и России подтвердила готовность России активно включиться в проект Баку-Тбилиси-Карс и обеспечить его своими грузами. Такая договоренность состоялась в мае нынешнего года в Анкаре, когда главы железнодорожных компаний Азербайджана, Турции и России подписали меморандум о сотрудничестве в области железнодорожных перевозок. Текст меморандума опубликован не был, однако участники встречи не делали тайны по её итогам. По заявлению генерального директора РЖД Олега Белозерова: «БТК – это европейский коридор, который шел в обход РФ, но на сегодняшний момент в меморандуме закреплены положения, что этот коридор будет плотно работать с Транссибом».
Грузинская сторона не была приглашена на эту встречу. Актуализируется вопрос о прокладке дополнительной железнодорожной линии «советского стандарта» 1520 мм от Карса до Ахалкалаки. Так, 6 мая руководители железных дорог РФ, Турции и Азербайджана договорились о возможности строительства второго железнодорожного пути с шириной колеи 1520 мм на участке Ахалкалаки – Карс протяженностью 76 км по территории Турции и логистического терминала в Карсе. Об этом заявили руководители железных дорог Турции и России. Логистический центр в Карсе строится совместно с Азербайджанскими железными дорогами. По информации азербайджанского эксперта Рауфа Раджабова, ежегодно центр сможет обрабатывать 412 тысяч тонн грузов. На территории логистического центра должны работать железнодорожные линии протяженностью в 16 км, и этот участок будет подсоединен к железной дороге Карс-Эрзурум.
Решение России подключиться к проекту означает увеличение грузов, к которому БТК просто не готов. Условие российской стороны – обеспечение надежности данной транспортной артерии, а это требует или развития уже существующего хаба в Ахалкалаки, или строительства нового хаба в Карсе. Понятно, что турецкая сторона больше заинтересована в строительстве нового хаба на своей территории. У Грузии нет финансов для осуществления подобного проекта. Для российской стороны принципиально важно, чтобы влияние Грузии на маршрут было максимально минимизировано.
Отдельной проблемой для Грузии может стать сближение Азербайджана с Россией, которое было бы невозможно без сближения Москвы и Анкары.
До недавнего времени для Азербайджана проекты трехстороннего сотрудничества с Грузией и Турцией являлись безусловным приоритетом. Сегодня формат Россия – Турция – Азербайджан ставит под угрозу перспективы развития формата Грузия – Турция – Азербайджан, негативное отношение Москвы к данному формату хорошо известно.
Россия стремится подключиться к региональным проектам с участием Азербайджана и Турции, увеличивая свое влияние в регионе. Грузии в данном случае отводится роль некой транзитной территории и не более того. Ситуация усугубляется тем, что на фоне активной политики России в регионе, нынешние грузинские власти делают все, чтобы не раздражать Москву развитием сотрудничества с Анкарой и Баку.
Выходы для Тбилиси
В Анкаре, конечно, не могут не понимать последствий ослабления воли Грузии к сопротивлению российской агрессии. Начнем с того, что превращение Грузии в сателлита России – страшный сон для любого турецкого политика. (Как пелось в популярной советской песне 50-х годов – «Русские танки у Батуми – это вам не фунт изюма, надо срочно строить базы от агрессии с Кавказа»).
Возвращение статус-кво советских времен будет означать, что о любой независимой политике Турции в регионе можно забыть надолго, если не навсегда. Таким образом, теряется весь смысл торга Анкары с Вашингтоном и Брюсселем. Кроме этого, в Вашингтоне и Брюсселе не могут не понимать, что чересчур теплые отношения Турции с Россией создают принципиально новую ситуацию в сфере безопасности на Черном море. Баланс сил и так был нарушен российской аннексией Крыма. В этих условиях Грузия может стать полезным элементом для поддержания баланса на Черном море.
Правда, в нынешних условиях надеяться на активность официального Тбилиси по данному вопросу было бы излишне оптимистично. Но, как известно, ничто не вечно под Луной, все течёт, все изменяется.
![](https://cacds.org.ua/wp-content/uploads/2019/10/IMG-20190517-WA0001-1-300x203.jpg)
Гела Васадзе, ведущий эксперт Грузинского Центра стратегического анализа (GSAC)