Небольшой спад, который наблюдался в аграрном секторе Украины в первом полугодии 2017 г. (снижение показателей на 2,1% по сравнению с аналогичным периодом 2016 г.), не меняет общего контекста: сельское хозяйство остаётся одним из наиболее перспективных и привлекательных для инвестиций секторов экономики нашей страны.
Нынешнее положение дел отечественные и зарубежные специалисты в один голос оценивают как «огромный потенциал, который нужно раскрыть с помощью земельной реформы». Например, руководитель экономических программ Украинского института будущего Анатолий Амелин убежден, что отмена моратория на продажу земель сельхозназначения в течение 8 лет даст приток в экономику порядка $50 млрд., что обеспечит ежегодный рост ВВП на уровне 7%. Есть и другие оценки – более или менее оптимистические.
Однако параметры земельной реформы пока обозначены только в самых общих чертах и перспективы её остаются туманными. Как отметил в середине июля премьер-министр Владимир Гройсман, концепция реформы готова на 90%, но по-прежнему «требует широкой дискуссии». Что характерно, в таком состоянии она находится уже лет 20.
Причина – земельный вопрос в Украине превращен из экономической категории в сакрально-политическую. Рациональные аргументы уходят на второй план, а спекуляции политиков на тему земли выступают серьезным фактором дестабилизации, так как апеллируют не к разуму, а к эмоциям и верованиям граждан.
В частности, недавние угрозы Юлии Тимошенко организовать «народное восстание» в случае, если власть будет проталкивать земельную реформу, по оценкам народного депутата Дмитрия Тымчука, создавали высокий риск дестабилизации сразу нескольких регионов, в том числе – стратегической Одесской области.
В этой связи необходимо выделить основные сюжетные линии «борьбы за землю» через призму интересов национальной безопасности.
Цифры
В Украине насчитывается порядка 41,5 млн. га земли сельхозназначения. Из них порядка 30,8 млн. га находится в частной собственности, 10,5 млн. – принадлежит государству, остальное – в коммунальной собственности.
Всего в Украине порядка 7 млн. частных собственников земли (16% населения), львиная доля которых – это владельцы паёв, в большинстве своём проживающие в сельской местности. Если приплюсовать членов семьи владельцев паёв, то получается, что земельный вопрос затрагивает интересы порядка 45-50% населения или порядка трети избирателей.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что политические силы, опирающиеся на сельский электорат – «Батькивщина», Радикальная партия Олега Ляшко и др. – подняли тему блокирования земельной реформы на свои флаги.
Яркая популистская риторика указанных деятелей приводит к тому, что в публичном пространстве обсуждение земельной реформы зацикливается на вопросе «как человеку продать / сохранить свой пай и при этом не быть обманутым олигархами / иностранцами и т.д.».
Популисты убеждают людей в двух противоположных вещах одновременно. С одной стороны, пугают отменой моратория, после чего землю якобы скупят за копейки китайцы / арабы / россияне / агрохолдинги или вообще отберут доморощенные латифундисты. С другой, убеждают в том, что земля стоит «не меньше $10 тыс. за га, а то и все $20 тыс.», и призывают требовать гарантии именно этой цены.
Средний размер земельного пая составляет порядка 4 га, подавляющее число владельцев паёв сдает их в аренду. По данным группы «Информационное сопротивление», размер арендной платы за пай очень сильно отличается в зависимости от региона и ситуации в конкретной местности. Есть районы, где люди получают за пай «живыми» деньгами 2500-3000 грн. в год. Но это – очень большая редкость. В основном арендаторы платят порядка 1800 грн.
При этом немало случаев грубого обворовывания людей, которые не могут себя защитить: в качестве оплаты владелец пая получает не деньги, а пару мешков пшеницы или услуги (ему могут полить или вскопать огород). Либо не получает ничего, потому что запуган или в округе только один арендатор-монополист.
Таким образом, «экономический эффект» от одного гектара «лучшего чернозема» для миллионов украинских «землевладельцев» сегодня составляет порядка $15-20. В год! Получить $100 за аренду пая в год – это огромная удача. Между реальностью и ожиданиями, которые намеренно завышают популисты, лежит пропасть.
При этом ни для кого не секрет, что существует «черный рынок» земли, на котором уже сейчас с помощью разных схем можно «купить» сельхозугодья. Стоимость одного гектара колеблется в диапазоне $1000-$1500. Нехитрая арифметика показывает, что, продав свой пай за «бесценок» в размере $4000, его владелец получит эквивалент нынешнее арендной платы за 40-50 лет.
Как свидетельствуют результаты соцопросов, проведенных за последние 3 года разными исследовательскими структурами (в том числе, в интересах USAID), критическая масса граждан уже поверила в то, что возможная отмена моратория – это очередной способ их ограбить. Вследствие чего их очень легко «накрутить» и спровоцировать на протест.
Возникает заколдованный круг: поднять арендные ставки (это вопрос №1, потому что большинство землевладельцев по-прежнему настроено не продавать и не обрабатывать самостоятельно, а сдавать паи в аренду) возможно в случае запуска рынка земли – но запустить его нельзя, потому что те, кто сейчас получает гроши за свои паи, против отмены моратория.
Не сложно определить, кто является наибольшим бенефициаром этого тупика – те, кто сейчас платит за аренду копейки, имея возможность привлекать сравнительно дешевые западные кредиты. Складывается удивительная ситуация – стоимостью аренды «лучших черноземов» в расходной части бизнеса можно фактически пренебречь. Чем больше земельный банк – тем интереснее.
Поэтому при всех ужасах дикого капитализма в Украине (рейдерство, коррупция, убитая инфраструктура, правовой беспредел и т.д.) агробизнес остаётся привлекательным. Кто ж добровольно откажется от сегодняшних преференций?
Вне контекста
Сведение дискуссии к судьбе владельцев паёв оставляет за кадром важные детали.
Во-первых, если провести анализ СМИ и соцсетей, нетрудно заметить, что теме земли, находящейся в собственности государства (напомним – более 10 млн. га), уделяется на порядок меньше внимания. Разрыв такой, что это не может быть случайностью.
Отличие госземель от частных паёв в том, что они: 1) как правило, компактно расположены большими «пятнами» в десятки-сотни гектаров; 2) передавались в аренду решением чиновников, которых можно было «стимулировать».
Отсюда – масса злоупотреблений. Например, по документам – полигон или опытное хозяйство Академии аграрных наук. Фактически – частное поле с копеечной арендой.
Земельную реформу предлагали начать именно с продажи земли, находящейся в госсобственности. Сейчас проводятся аукционы на право аренды таких участков, о которых правительство бодро рапортует в случае получения хорошей цены. Представители Госгеокадастра и Минагропрода неоднократно повторяли, что приватизация государственных земель будет первым этапом реформы, на который уйдет порядка 2 лет. После чего можно запускать на рынок паи. Но этот аспект ушел на второй план.
Во-вторых, еще в апреле 2016 г. Верховная Рада проголосовала в первом чтении законопроект №4355, в случае принятия которого госземли за пределами населенных пунктов будут переданы в коммунальную собственность территориальных громад и станут основой их благосостояния. В феврале 2017 г. этот законопроект был внесён в повестку дня сессии, но до голосования дело не дошло.
Потому что сейчас решается главный вопрос – кто будет контролировать громады? Практика показывает, что после первой волны создания ОТГ в 2015-2016 гг., этот процесс застопорился. Группа «Информационное сопротивление» на примере децентрализации в Чаплынском и Новотроицком районах Херсонской области детально раскрыла моменты, ускользающие от широкой публики (http://sprotyv.info/ru/news/kiev/knyazhestvo-svoimi-rukami-budni-decentralizacii).
Суть в том, что самые расторопные «земельные бароны» создают ОТГ «под себя». В результате чего, вопреки утвержденным перспективным планам формирования территориальных громад области, возникают ОТГ, объединяющие земли, контролируемые тем или иным бизнесменом.
На выборах в ОТГ такой «маркиз Карабас» получает контроль над местным советом со всеми вытекающими последствиями. Для обеспечения своей власти над территорией крупные агробизнесмены создают свои маленькие армии, легализованные в формате либо частных охранных агентств, либо (чаще) в виде охотничьих хозяйств. Перспектива заполучить еще и контроль над госземлями – это просто джек-пот.
Фермеры
В публичной риторике первые лица государства указывают, что одной из целей земельной реформы является формирование широкого фермерского класса, который станет главным производителем и становым хребтом агросектора. 1 августа Владимир Гройсман заявил, что в госбюджете на 2018 г. Кабмин предусмотрит 1 млрд. грн. для поддержки фермеров. По легенде, фермеры будут социально ответственными, позаботятся о создании большего числа рабочих мест (в частности – через развитие локальной переработки).
Исходная ситуация на данный момент такова. В Украине насчитывается порядка 36 тыс. фермерских хозяйств, которые создают (официально) менее 60 тыс. рабочих мест. Неофициально – в 3-4 раза больше. Однако в плане отношения к владельцам паёв и наёмным работникам (особенно – сезонным) фермеры не сильно отличаются от агрохолдингов. Они также платят копейки или «в чёрную». Они также не особо горят желанием нести дополнительные соцобязательства. Отдельные позитивные примеры не меняют общей картины.
Более того, фермеры (в том числе – потенциальные) также высказывают опасения относительно реформы. У них нет денег, чтобы купить те 100-200-1000 га, которые они сейчас арендуют за те же копейки. Что их сильно пугает, так это вероятность недружественных действий со стороны других фермеров либо агрофирм. Т.е., сегодня если не главный, то один из первых запросов в фермерской среде – не на земельную реформу, а на четкие правила и эффективную работу правоохранителей. Фермерский класс не выступает единым фронтом за реформу.
Тенденция
Вследствие чего, по нашему мнению, вопрос о земле не будет решён, пока не будет решён первичный вопрос – о власти.
Получение контроля над определённой территорией в рамках децентрализации открывает широкие возможности «неэкономического» воздействия на собственников земельных паёв, а также (если будет принят соответствующий закон) распоряжения госземлями. Не секрет, что уже сейчас фиксируются десятки конфликтов, в том числе – со стрельбой, вокруг аграрных активов.
Пока на экспертном уровне при участии Правительства обсуждается суть возможной земельной реформы – кто (украинцы /иностранцы / физлица / юрлица) может покупать сельхозугодья? сколько (200, 500) га в одни руки? сколько % в рамках одной громады / района / области? – на локальном уровне выстраивается инфраструктура, чтобы заблокировать любые решения до тех пор, пока не разрешится вопрос о власти / контроле.
Это создаёт предпосылки для дестабилизации, потому что заинтересованные стороны (крупные арендаторы с подключением ангажированных политсил) могут устроить «качели». Однако амплитуда этих «качелей» может выйти из-под контроля, потому что агенты влияния России могут спровоцировать эскалацию. Политические убийства и теракты последних месяцев указывают, что, к сожалению, этот риск нельзя исключить.
В совокупности эти факторы подводят к таким выводам:
- политические спекуляции, а также борьба за власть в процессе децентрализации, в любой момент могут спровоцировать дестабилизацию и затормозить проведение земельной реформы;
- реализовать любой вариант земельной реформы таким образом, чтобы значимая часть граждан почувствовала улучшения, до плановых выборов (2019 г.) уже вряд ли возможно;
- как следствие – в обозримом будущем (до 2019 г. либо до досрочных выборов) мораторий на продажу сельхозугодий с высокой долей вероятности снят не будет. Подвариант – будет попытка разделить государственные земли и паи граждан, чтобы не так сильно дразнить электорат, но сделать шаг навстречу западным структурам, призывающим активизировать реформы.
Алексей Копытько,
группа «Информационное сопротивление», специально для ЦИАКР
