Каждый случай преодоления человеческой трагедии, будь то потеря здоровья на войне, утрата близкого человека или поствоенный синдром с депрессией и непроглядным тупиком, сугубо персональный. Всякий результат индивидуален и является следствием личных усилий, готовности личности обрести равновесие, приблизиться к гармонии и счастью.
Но каждый случай победы личности над нависшим мраком может быть полезен другим ищущим. Ведь если что-то удалось одному человеку, обязательно удастся и другому. Вот почему история средневекового героя представляется интересной для современных участников войны – реабилитация всегда связана с инвариантами решений. Попробуем заглянуть в одну открывшуюся душу, чтобы попытаться помочь другим…
«Героизм этот отличен от моего, и он выше моего. Неужели я не способен на него?»
Игнатий Лойола, после прочтения книг о жизни святых
Очень часто путь от болезни к выздоровлению становится одновременно дорогой от невежества, или, скорее, неведения (потому что в неведении может находиться и высокообразованный интеллектуал) к знаниям. Прежде всего, знаниям, под которыми можно обозначить познание собственной природы и законов мироздания. Что в итоге формирует совершенно новый смысл жизни.
Средневековый герой Игнатий Лойола являет собой классический пример именно такого перехода. К концу своего земного пути он прослыл авторитетным богословом, создал так называемые секреты целеполагания, известные ныне всему миру. Бессилие, боль и болезнь древнего мыслителя явились лишь для того, чтобы он изменил свою жизнь. Но это произошло именно потому, что сам он так воспринял болезнь, и так использовал период, когда оказался уязвимым и ослабленным. Одно осознанное решение породило множество новых возможностей и полностью изменило формат жизни.
Начать короткую историю этого человека следует с некоторых предпосылок и, в первую очередь, формирования характера. Оставшись в 14 лет круглым сиротой, Иньиго (таково было его имя при рождении) был отправлен братом служить пажом. А достигнув совершеннолетия, решил сделать военную карьеру. Это немаловажный момент, потому что юноша с самого начала мог рассчитывать лишь на себя, на собственные качества – храбрость, решимость, максимализм. Оттого-то он и был, по собственному признанию, «придирчивый в вопросах чести, ничего не боявшийся, дешево ценивший жизнь свою и других». Но еще он «предавался роскоши», был падок до женской ласки и мечтал о героической судьбе. Но в целом, жил бессмысленно, не имея ни определенной цели, ни четкого направления деятельности. Военная слава, намерение стать полководцем, даже при наличии упомянутых незыблемых принципов, оставались чем-то расплывчатым, неизвестно для чего применимым. Впрочем, так, с явной подменой понятий, и жило большинство кандидатов в герои. Они шагали по жизни широким шагом, маршем и, если не оказывались сраженными на полях бесчисленных битв, то становились бессмысленными маршалами тех, кто имел более ясные цели.
Не стоит заострять внимание на актах безрассудной смелости молодого человека, разве что стоит упомянуть, что геройское поведение возвысило его даже в глазах врагов. И сохранило жизнь. «…Я был задет снарядом, который проскочил между моими ногами и ранил одну и сломал другую». Но с этого момента начался новый отсчет времени. Болевой шок, ужасающие мучения, похлестче пыток, наконец, приближение кончины – вот короткий список испытаний, выделенных судьбой. Врачи того времени, не верившие уже в его выздоровление, посоветовали парню исповедаться. И он послушался, приготовившись мужественно принять свой последний миг.
Но кто-то походатайствовал за него в небесной канцелярии, потому что случилось чудо в виде неожиданного улучшения. Только вот кость срослась неправильно, и ее пришлось снова ломать, делать новую операцию, как свидетельствовали биографы, «еще более долгую и мучительную, чем все предыдущие». Тем не менее, у мученика появилась отсрочка, время, которым следовало распорядиться. Можно было валяться, загоняя себя в угол размышлениями о крушении надежд и плакать над собственным уродством, корчиться от душевной боли, еще более жуткой, чем физические страдания. Но Лойола избрал иной путь. Во-первых, он отнесся к приобретениям от войны как опыту, пусть и горькому. Он оставил войну, надежды, прежние идеи в прошлом. Он выжил, и это уже был результат. Чтобы поднять свой дух и забыться, молодой человек хотел удариться в чтение рыцарских романов. Но в замке, куда занесла его суровая судьба, имелись лишь две книги: «Жизнь Иисуса Христа» и «Житие святых». Что ж, Лойола находился в таком состоянии, когда выбирать не приходится.
Однако даже первое приближение к книгам его потрясло. Он узнал то, о чем не подозревал прежде. В короткое время пред ним открылась вся картина мира, с таинствами, истинными ценностями и откровениями относительно цели бытия. У больного всегда обостренное восприятие – он подсознательно ищет зацепки. То, что пропустил бы здоровый и беспечный читатель, станет судьбоносным открытием для умирающего – в этом, пожалуй, главный козырь любого недуга. Лойола читал и, казалось, невидимый факел освещал скрытый до того путь. Возникло диво непрестанных открытий. Он осознал и принял, что вся его прежняя жизнь была бессмысленным существованием никчемного в духовном отношении, недоразвитого индивидуума! Он почувствовал себя амебой, одноклеточным. И вместе с этим – внезапное необъятное, неугасимое желание развиваться, жить по-другому. Даже боль отошла на другой план. «Героизм этот отличен от моего, и он выше моего. Неужели я не способен на него?» – были первые вопросы, которые он задал сам себе. Знания порождают вопросы и открывают путь к ответам.
Представляется важным, что дальнейший путь Лойолы не был абсолютно однозначным, без крутых поворотов. Напротив, он еще долго брел в полутьме прежде, чем его цель выкристаллизовалась окончательно. В нем были сомнения, но отныне иного толка: «Два противоположных духа действуют во мне. Первый меня смущает: он от дьявола. Второй меня умиротворяет: он от Бога». Важно то, что книги посеяли зерна новых идей, наполненных поиском духовного роста и развития. Этот человек жил в свое время, в определенном историко-социальном контексте, с множеством психологических шероховатостей. И все-таки то, к чему в итоге пришел новоявленный аскет, можно без натяжки назвать гиперскачком в развитии. Переход от образа бравого солдата, готового убивать и умирать, к облику выдающегося человека своего времени, почти святого – это реальное чудо, которое свершилось благодаря болезни и книгам.
Максималист по натуре, он сначала стал подражать святым – жил на подаяние, ухаживал за больными, одежды свои роздал. Лойола утверждал, будто пережил катарсис, счастье озарения: «Я получил великий свет разумения». Но и пришел к логичному выводу, что для апостольской деятельности необходимы глубокие знания. Главное, что он вынес из прикосновения к смерти – ценность имеет лишь духовное, связанное с самореализацией. А материальное преходяще и не приносит длительного ощущения счастья и равновесия. Это озарение отвратило искателя от роскоши и благ, зато обратило в сторону приобретения еще более основательных знаний. В результате, через определенный период времени в Париже Лойола получил диплом магистра. Он разработал и стал преподавать Духовные Упражнения, включающие размышления, созерцания, молитвы словесные и мысленные. Кстати, большое сходство у упражнений Лойолы с медитациями и тренингами интеллекта, нашедшими развитие на Востоке. Это еще одно свидетельство однородности Вселенной, а усердные искатели как бы ходят по кругу, двигаясь к одной и той же вершине разными маршрутами. В итоге основав «Общества Иисуса», которое больше известно как иезуитский орден, Игнатий Лойола стал совсем другим человеком с очень конкретными устремлениями.
Тяжелый жизненный кризис, борьба со смертью и физической болью привела стойкого молодого человека к новым знаниям. Они же помогли оформить совсем иную реальность и, в первую очередь, наполнить жизнь смыслом. Так, в конце концов, человек отказался от ранее избранных целей, которые после встречи со смертью представились пустыми и незначительными. Болезнь позволила переписать жизненный сценарий, придать земному пути колорита, ценности и радости каждого дня скоротечного бытия.
(ИЗ КНИГИ ВАЛЕНТИНА БАДРАКА “КАК ПРЕОДОЛЕТЬ ЛИЧНУЮ ТРАГЕДИЮ”, http://badrak.kiev.ua/books/555)
