Отказ от Габалинской РЛС не только пробивает брешь в российской ПРО, но и свидетельствует об уменьшении влияния Москвы в Закавказье
В ПОНЕДЕЛЬНИК стало известно об отказе России от эксплуатации радиолокационной станции системы предупреждения о ракетном нападении (РЛС СПРН) вазербайджанском городе Габала. Новость стала сенсацией: до последнего момента разговоры о возможном уходе из этого важнейшего геополитического района расценивались как блеф Москвы в ходе переговоров о продлении аренды азербайджанского радара войсками воздушнокосмической обороны РФ.
Договор о десятилетней аренде построенной в советское время габалинской РЛС «Дарьял» был заключен в 2002 году. Согласно этому соглашению стоимость аренды станции составляла $7 млн. в год. В прошлом году Москва предложила заключить новый договор. Однако Баку потребовал многократного повышения арендной цены. Вероятной причиной этого является противодействие Москвы проекту прокладки Транскаспийского газопровода, который активно лоббируют Евросоюз и США. Этот проект конкурирует с газпромовским «Южным потоком», поэтому Москва торпедировала его, ссылаясь на неопределенность статуса Каспия и необходимость согласия всех прибрежных государств. Которого, естественно, не даст ни она, ни Иран, у которого имеются вопросы к территориальному делению моря. Азербайджан отыгрался, сначала потребовав за аренду $15 млн., затем $150 млн. и, наконец, $300 миллионов.
Едва стало ясно, что Баку уступать не намерен, российские СМИ начали писать, что станция в Габале России не столь уж необходима. Дескать, за $300 млн. можно построить две РЛС «ВоронежДМ» нового поколения. Кроме того, габалинский радар нуждается в глубокой модернизации, а это новые расходы. Между тем уже сейчас новая станция «ВоронежДМ», расположенная в районе Армавира в Краснодарском крае России, перекрывает сектор устаревшей РЛС в Азербайджане. Наконец, армавирскую станцию можно модернизировать, и тогда никаких проблем с потерей Габалы вообще не возникнет.
К слову, в 2009 году, когда РФ лишилась станций СПРН в Мукачеве и Севастополе, российские СМИ тоже уверяли публику, что «никакой проблемы» от этой потери не будет, поскольку сектор ответственности севастопольской станции должен перекрыть все тот же радар в Армавире. Который «вотвот заработает». Но прошло три года, а армавирская РЛС до сих пор не заступила на боевое дежурство. Теперь ее госиспытания запланированы на первый квартал следующего года.
Впрочем, беспокойства в связи с закрытием Габалы ни экспертные круги, ни власти РФ действительно не выказывают. Это при том, что габалинская РЛС отвечала за важнейшие по нынешним временам районы: территории Ирана, Турции, Индии, Ирака, Пакистана, частично Китая, ряда других азиатских и африканских стран, а также за часть акватории Индийского океана. Что, конечно, ставит Кремль в неудобное положение: неспешность, с которой латается эта дыра в безопасности, — красноречивое свидетельство того, что военной угрозы со стороны США и НАТО российские верхи не ощущают и используют миф о ней исключительно для обработки электората.
Здесь более интересно другое. Почему Россия согласилась на такую геополитическую потерю и кому достанется «место под радар» в Габале? Именно «место под радар», поскольку сама устаревшая РЛС уже никому не пригодится. Даже России: вывезти ее с территории Азербайджана физически невозможно.
Конечно, свой интерес попробуют реализовать США. Какоето время американцы были заинтересованы во включении Габалинской РЛС в свою систему ПРО. Потому та станция была главным козырем России на переговорах по вопросам противоракетной обороны. Москва предлагала использовать ее при «секторальном» построении совместной системы ПРО Россия–НАТО, поскольку радар в Азербайджане имел уникальные возможности по мониторингу территории Ирана. Однако этот козырь был значимым ровно до того момента, пока Турция не позволила разместить на своей территории американский радар ПРО AN/TPY–2. С конца 2011 года он начал полностью контролировать территорию Ирана, и Габала потеряла для России политическую ценность.
Однако для США ее привлекательность не уменьшилась. Если американцам удастся разместить в Габале еще один радар, их противоракетные возможности по контролю территории Ирана существенно возрастут — не говоря уже о сопутствующем усилении военного присутствия США на Кавказе. Баку это может быть выгодно — отчасти потому, что США хорошо платят за свои базы. Но прежде всего ввиду интереса Вашингтона к реализации альтернативных российским энерготранспортных проектов.
Существует также вероятность, что на Габалу может начать претендовать Турция с ее региональными амбициями. При этом в числе возможных дивидендов для Баку — поддержка в урегулировании вопросов, связанных со статусом Каспия (уровень отношений Анкары с Тегераном это позволяет). Поэтому же размещение в Габале турецкого контингента не вызовет раздражения у Ирана. Однако здесь возникает вопрос, как Турция объяснит создание базы на азербайджанской территории. США могут аргументировать установку своего радара в Габале интересами усиления общей системы ПРО НАТО. И Азербайджану будет «оказана честь» стать важной частью натовской системы. Для Турции этот вопрос более сложен. Радар ПРО она разместить в Азербайджане не может, поскольку их не производит. А покупка такого радара у США лишь для того, чтобы застолбить место в Азербайджане, выглядит фантастикой — и с финансовой, и с военной, и с политической точек зрения. Хотя в данном случае решающим будет желание азербайджанской стороны.
В этом деле неясна стратегия Москвы. Дело, очевидно, не в том, что у нее не нашлось 300 млн. Покидая Габалу, Россия отказывается не только от радара. Она лишается важного рычага влияния на Баку и другие страны Кавказского и Каспийского регионов. Чем РФ будет компенсировать эту геополитическую потерю, неизвестно. Во всяком случае, такое решение выпадает из общего контекста политики Путина по созданию «нового СССР». Напрашивается два варианта ответа: Москва либо надеется использовать другие методы контроля над ситуацией в регионе, либо признает, что Азербайджан окончательно выпал из сферы ее влияния.
Источник: «Комментарии»,
