В вопросе международных санкций против России мы в принципе имеем дело со стандартной классификацией на 3 группы, на 3 уровня этих самых санкций. Их по-разному называют, но по большому счету сути дела это не меняет.
Условно говоря, первую группу можно назвать «личностной». Санкции касаются конкретных лиц, которых хотят наказать. Они направлены на недопущение этих персон в страну, а также арест их активов в этой стране. Мы отчасти это уже могли наблюдать на практике в случае с Россией.
Следующий уровень санкций – это когда наказываются компании, связанные с тем или иным процессом, которым недовольны, например, США или Европейский Союз. Речь идет уже не о лицах, а именно о компаниях, которые, правда, могут быть прямо или косвенно привязаны к конкретным лицам.
И третий уровень – это ограничение деятельности, экономический удар по целым секторам народного хозяйства. Здесь уже мы ведем речь не о наборе каких-то предприятий, несвязанных между собой и в отношении которых действуют ограничения, но о группе компаний из конкретно выделенных секторов экономики. В частности, этими санкциями «третьего уровня» активно пользуются США в применении к оборонной промышленности, энергетике. Могут быть и другие отрасли.
Что касается санкций «третьего уровня» в отношении Москвы, то их пока нет. Запад к этому пока не готов, хотя и активно готовится. Речь, прежде всего, о Вашингтоне. Традиционно в таких случаях мы имеем дело с нагнетанием ситуации с постоянными предупреждениями о возможности применения санкций. Идет своеобразная игра. Ведь санкции – это оружие, которое может применяться очень эффективно. Мы видели вариант его применения против Ирана. Насколько я понимаю, это оружие подействовало.
Важно понимать, что сегодня мировая экономика – это пронизанная связями сетевая структура. Поэтому обычно даже наказание конкретных лиц бьет по государству гораздо больнее, чем собственно по этим лицам. Тем более, если мы говорим о России. Так что санкции даже первого уровня впоследствии могут оказаться очень действенными как толчок к процессам другого порядка.
Ведь кроме, условно говоря, трех видов санкций, о которых мы говорим, на мой взгляд, значительно более серьезное действия оказывает так называемое неформальное следование санкциям. То есть, если мировой лидер, такая крупная экономическая система, как США или ЕС, выражают свое неудовлетворение или недовольство той или иной страной в виде санкций в ряде секторов экономики, большинство фирм в мире стараются придерживаться этих санкций в других видах деятельности также. Причем, речь идет о фирмах, которые не вовлечены в процесс налагаемых ограничений официально и вполне могли бы их не соблюдать. В эти процессы вовлекаются собственники, менеджеры международных компаний, организаций… Начинается невидимая поначалу цепная реакция, и инерция от этих процессов со временем очень опасна для экономики любой страны.
Условного говоря, если США выразили недовольство страной или какими-то ее лицами, то человек представляющий США в международных организациях или компаниях – пускай конкретно ему и не были даны указания ограничивать ту или иную деятельность – на всякий случай он будет это делать. Идет эдакое «неформальное эхо». И его последствия могут быть очень чувствительными и тяжелыми. В этой связи у России наиболее уязвимыми являются энергетика и экспорт энергоносителей.
Нужно также помнить, что санкции могут носить обоюдоострый характер и могут быть болезненными для тех, кто применяет. Тут речь, прежде всего, о ЕС, где ряд стран не желают применения санкций против России. Поэтому и идет острая дипломатическая война. К примеру, из последних заявлений Ангелы Меркель можно понять, что идет некая торговля – каким образом странам ЕС, которые больше всего пострадают от санкций к России, компенсировать их потери. Уже сегодня идет выработка компенсаторных механизмов. Нужно ведь помнить и о частных компаниях, которые пострадают, так как может нарушиться принцип конкуренции. В Европейском Союзе все сложнее, чем в США, в том числе и с решением вопроса компенсаций. И Кремль на этом играет.
Опять же вернусь к главному, что хотел бы подчеркнуть, – сетевому характеру экономики. «Эхо санкций» распространяется значительно дальше выбранного «объекта санкций», и оно имеет совершенно непредсказуемые последствия в долгоиграющем процессе. Мы уже могли наблюдать – наказывается, казалось бы, четко ограниченный круг лиц, как «вдруг» мы слышим заявления: «бизнес уходит из России». Это как раз то, о чем мы говорим.
Поэтому, повторюсь, санкции – это настоящее оружие. Другое дело, что действует оно не быстро и уж точно не моментально. Так, в отношении маленькой страны действие санкций всех уровней станет просто катастрофой. В отношении страны калибра России, нужно понимать, что это – игра «на длинную», здесь длительная процедура. Как принятия решения о вводе, так и наступления результатов действия этих санкций.
Не сомневаюсь, что в случае применения всего пакета санкций в отношении Кремля параллельно будут идти неформальные, не афишируемые действия. Начнут рваться связи в очень сложной системе, и это без сомнений будет иметь очень негативный эффект для экономики России, но, к сожалению для нас, не быстро.
Александр ПАСХАВЕР,
президент украинского Центра экономического развития
