Автор – Айдар Амребаев, руководитель Центра прикладной политологии и международных исследований (г. Алматы).
Формат консультативных встреч глав-государств Центральной Азии является на сегодняшний день достаточно гибким и адаптивным механизмом координации действий стран региона. Как известно, прежде, были сделаны неоднократные попытки более тесной интеграции государств Центральной Азии, например, через инициирование ЦАС (Центрально-Азиатский Союз) в 1994 году, преобразование в ЦАЭС (Центрально-Азиатское Экономическое Сообщество) в 1998 году, затем в ОЦАС (Организация Центрально-Азиатского Сотрудничества) в 2001 году и, в конечном итоге, фактическое поглощение этой организации в 2005 году ЕврАзЭс с участием России и ряда стран европейской части постсоветского пространства. Не смотря на то, что существуют объективные потребности стран региона Центральной Азии в создании более тесного, интегрированного экономико-политического и социокультурного пространства, все же эти проекты оказались не жизнеспособны.
Если обратиться к истории, Центральная Азия в составе Советского Союза представляла уже достаточно взаимозависимый народно-хозяйственный комплекс, единую систему транспортно-логистичеких сетей, общую структуру обеспечения безопасности, достаточно свободное, «в известных рамках», перемещение труда, капитала, услуг и товаров. Но после распада СССР произошло территориально-экономическое размежевание между республиками и реализация в странах своих суверенных проектов самоидентификации с присущими внешними атрибутами и символами. Были созданы независимые государственные институты и осуществлены модели политико-экономического развития с той или иной долей успешности в отдельно взятых государствах. Каждое государство до настоящего времени прошло свой путь независимого существования. При этом страны разошлись довольно существенно. Одни избрали изоляционистскую политику (например, «каримовский Узбекистан» или Туркменистан «эпохи Туркменбаши»), другие стратегию «открытых дверей» (как в Казахстане) или «избранной открытости» с большим набором внутренних коллизий и проблем (как в «островке центрально-азиатской демократии» в Кыргызстане, который стал ареной социальных экспериментов и в Таджикистане, который пережил нелегкие времена гражданской войны). Это различие моделей развития и пристальное внимание внешних сил к меняющейся конфигурации в регионе, создало определенное напряжение и недоверие между странами.
Одним из ключевых факторов размежевания в Центральной Азии стала осуществленная на практике имперская стратегия России и других крупных «игроков», – «разделяй и властвуй», например, через вовлечение Россией отдельных стран в проекты ЕАЭС (Казахстан и Кыргызстан) и проведение «эксклюзивной стратегии умиротворения» с Узбекистаном и Таджикистаном, признание уникальности автократии Туркменистана, которые на практике противопоставлялись друг другу. Надо признать, что и другие ведущие державы придерживались этой стратегии, например, Китай предпочитал двустороннюю дипломатию золотого тельца с применением «липкой силы» в отношении лидеров стран региона, реализуя эксклюзивные проекты продвижения своих интересов. США ориентировались, главным образом, на возможности и потенциал «опорных стран» региона, Казахстан и Узбекистан, «разжигая» дух ревности и соперничества за лидерства между элитами этих стран.
Однако, не смотря на эти негативные тенденции, в настоящее время в Центральной Азии существуют благоприятные возможности для тесной экономической кооперации и скоординированной, общей внешнеполитической и внешнеэкономической стратегии стран Центральной Азии. Объективные предпосылки по-прежнему мотивируют создавать комплексные системы принятия решений и согласовывать позиции стран между собой по целому ряду актуальных проблем регионального развития. Существуют и субъективные причины для продвижения интеграционных инициатив. К ним следует отнести изменения во внешнеполитическом курсе Узбекистана под руководством президента Мирзиеева, который в качестве главного приоритета внешней политики страны объявил ориентир на страны Центральной Азии, а также переход внешних «игроков» на реализацию интегрированных форматов взаимодействия сразу со всеми центрально-азиатскими государствами. В частности, мы наблюдаем всплеск интереса к формату «5+1» со стороны многих заинтересованных внешних сил, например, «С5+1» с США, «5+1» с КНР, разработка общей Стратегии ЕС в ЦА, и даже участие России в министерском диалоге руководителей внешнеполитических ведомств региона, не говоря уже о наличии таких форматов, как «Япония плюс Центральная Азия», «Южная Корея плюс страны Центральной Азии». Надо признать, что между самими лидерами стран региона Центральной Азии в настоящий момент установился определенный климат доверия, заверения о которых и определение «страновых заинтересованностей» были высказаны руководителями государств региона на двух прошедших консультационных встречах в Нур-Султане в 2018 году и Ташкенте в 2019.
Третья консультативная встреча – что следует сделать?
Очередной саммит глав-государств региона предполагается созвать в Бишкеке, хотя возможно он состоится в дистанционном, онлайн режиме в связи с опасностью заражения коронавирусом осенью 2020 года. Предполагается, что помимо устремлений глав государств Центральной Азии, обмена мнениями «по широкому кругу вопросов» и демонстрации намерений все-таки будут приняты решительные шаги навстречу друг другу. Внутри стран региона и вокруг существует целый ряд проблем, мотивирующих на поиск общих платформ для их разрешения.
С моей точки зрения, главными целями встреч глав-государств Центральной Азии должны стать, помимо координации стратегий стран, – разработка согласованной позиции в отношении внешних вызовов, выявление потенциальных «уязвимостей» во внутренней политике стран и согласование общих подходов и алгоритмов по их преодолению, а также, возможно, определение гармонизированного видения перспектив развития региона в целом в контексте быстро меняющейся международной обстановки.
Ключевыми задачи, с моей точки зрения, являются:
1) Скоординированное позиционирование по актуальной международной тематике, как в глобальном, так и региональном разрезах
- К их числу, можно отнести отношение, как отдельных стран, так и региона в целом к вопросу, так называемой, «холодной войны» между США и КНР за глобальное лидерство и влияние ее на определение актуального вектора внешнеэкономической деятельности государств. Иначе вопрос стоит следующим образом: должны ли страны Центральной Азии выступать на какой-то одной стороне противостояния или же должны «выдержать паузу» по определению позиции? Должна ли эта позиция быть общей или государства самостоятельно будут формулировать свое отношение?
- Другой, не менее актуальной темой, является вопрос перспектив установления в регионе эксклюзивного российского влияния? Каким образом, возможно согласование разноформатного участия стран Центральной Азии в сотрудничестве с Россией? Возможно ли это разноформатное позиционирование, например, в отношении проекта ЕАЭС? Могут и должны ли лидеры стран Центральной Азии сообща разработать общий подход или государства индивидуально будут решать вопросы с «бывшей метрополией»?
- Принятие общей сгармонизированной стратегии стран Центральной Азии к китайской инициативе «Пояса и пути» и проектам, осуществляемым в странах региона с точки зрения их взаимной комплиментарности, оптимальности и прагматической целесообразности? Создание своеобразного фонда взаимопомощи между странами, в случае возможной «долговой ловушки» в отношении китайских инвестиций и общих подходов к уже принятым на себя долгам и обязательствам? Инициирование межстранового сетевого «мозгового центра» по анализу и стратегическому планированию взаимодействия Центральной Азии с Китаем?
- Рассмотрение общих традиционных угроз и вызовов стабильному региональному развитию, к которым можно отнести угрозы религиозного и социального экстремизма, этнического сепаратизма, терроризма и наркотрафика. В этом контексте, с моей точки зрения, странами Центральной Азии должна быть выработана единая платформа сотрудничества с Афганистаном, как к государством непосредственно прилегающем к региону и вызывающем серьезные вопросы с точки зрения региональной безопасности, а также неоднозначных процессов в китайском Синьцзяне.
- Существуют внешние нетрадиционные угрозы и вызовы. Одной из «скрытых угроз» являются угрозы гибридного влияния тех или иных событий в мире, которые могут стимулировать изменения в сложившейся конфигурации отношений. Думается, лидеры стран Центральной Азии достаточно внимательно «следят» за развитием ситуации на постсоветском пространстве с точки зрения политико-экономического транзита, в частности, в отношении Беларуси. Полагаю, что «белорусский кейс» может быть предметом тщательного анализа и рассмотрения геополитических интересов стран-соседей Беларуси и экстраполяция этого «кейса» на возможное развитие ситуации в Центральной Азии. Другой проблемой, связанной с нетрадиционными угрозами является проблема обеспечения информационной безопасности стран региона, активным внедрением технологий 5G на пространстве региона и осуществление практики ведения «информационных войн» со стороны «внешних игроков», широкое распространение различных инфовбросов, фейков, фобий и инфодемий. Серьезную нетрадиционную угрозу представляет и вопрос распространения пандемии коронавируса и необходимость разработки общих скоординированных подходов по борьбе с ней в регионе Центральной Азии и дальнейшего недопущения появления подобных «вызовов».
2) Координация стратегий макроэкономического развития в условиях всеобъемлющего кризиса мировой экономики и снижения темпов роста экономики региона и отдельных стран:
- Согласованная подготовка национальных программ развития, связанных с региональным экономическим развитием. Например, это проблемы рационального совместного использования водных ресурсов в интересах оптимального развития сельскохозяйственного комплекса, энергопотребления и гармоничного экологического развития в странах региона. Требуют внимания и комплексного подхода вопросы, связанные с рационализацией транспортно-логистической системы региона Центральной Азии и в перспективе автоматизации ее инфраструктуры, включения всех транспортных, трубопроводных и информационных сетей в единый центрально-азиатский коммуникационный хаб.
- Восстановление и перспективное стратегическое планирование индустриальной кооперации между странами. Инициирование кластерного экономического подхода к развитию региона на основе естественно сложившейся экономической специализации стран Центральной Азии. Например, рассмотрение возможности создания совместного регионального нефтехимического кластера с участием государств, обладающих запасами углеводородного сырья и соответствующих отраслей промышленности с целью выхода на мировые рынки с продукцией высокого передела. Аналогичный подход требует рассмотрения в сфере производства экологически чистой продукции сельского хозяйства, животноводства, хлопководства и легкой промышленности. Создание условий для опережающего развития сферы высоких технологий, внедрения высокоскоростных и адаптивных технологий обслуживания банковской и финансовой областей, реанимация деятельности центрально-азиатского банка развития и других институтов привлечения инвестиций в регион. Поддержка и стимулирование проектов туристского кластера Центральной Азии, создание общей инфраструктуры на основе международных стандартов сервиса.
- Создание благоприятных условий для общего гуманитарного развития, трудовой миграции между странами, признания дипломов и квалификаций. Развитие совместных образовательных программ и расширение общего культурного взаимодействия между народами государств Центральной Азии. Создание общей, комфортной, полиязычной информационно-коммуникационной среды, развитие комплиментарного этноконфессионального социального пространства между народами также отвечает потребности населения региона.
3) Политическое взаимодействие лидеров стран и общие подходы по вопросам безопасности.
- В странах Центральной Азии сформировались сходные патерналистские политические режимы, которые тем не менее нуждаются в скоординированной устойчивой системе институциональных отношений, позволяющих народам избежать потенциальных кризисов, связанных с политическими рисками дестабилизации в отдельных странах и избежания практики «волюнтаризма отдельных элит», которые могут негативно сказаться на взаимодействии между народами и климате дружбы и сотрудничества. Конструктивными проектами для рассмотрения может быть инициирование разноуровневых площадок межгосударственного диалога, например, межпарламентские связи, министерский диалог, отраслевые связи, а также активизация программ общения представителей гражданского общества стран.
- Взаимная поддержка стран по актуальным вопросам международной повестки дня, при голосовании на разных глобальных и региональных международных форумах имеет важное значение для обретения странами большей международной субъектности и авторитета. Например, необходима согласованная позиция стран Центральной Азии на таких площадках, как ООН, ШОС, СВМДА. Следует осуществлять обмен мнениями, достижениями и проблемами стран, участвующих в разных международных организациях и проектах с целью упреждения разного рода рисков и диспропорций в международном позиционировании стран региона.
- Сотрудничество в области безопасности является одним из главных приоритетов международного взаимодействия стран Центральной Азии. Участие наших государств в различных миротворческих операциях, организациях и военно-политических инициативах не должно создавать напряженность между странами, тем более представлять какую-либо потенциальную угрозу национальных интересам и общей стабильности региона в целом. Следует избегать участия стран в «блоковом противостоянии» и чужих «играх» великих держав по переформатированию региона в своих интересах.
- Страны Центральной Азии заинтересованы в усилении скоординированной военной мощи государств, техническом переоснащении вооруженных сил и оперативному взаимодействию уполномоченных структур с целью отражения атак безопасности, как отдельным странам, так и угрозе стабильности региона в целом. Вполне возможно в перспективе рассмотрение создания сил оперативного реагирования на различного рода вызовы техногенного характера, а также прямые угрозы независимости и территориальной целостности стран региона.
В современных условиях Центральная Азия только формируется как целостность, обладающая международной субъектностью. Очевидно, что в условиях международной турбулентности и конфликтогенности крупных мировых сил страны региона осуществляют шаги навстречу друг другу с максимальной осторожностью, «с оглядкой» на них и опасением нарушить сложившийся баланс сил в регионе. В этой ситуации особую актуальность обретают различные информационно-аналитические площадки согласованных действий, позволяющие прогнозировать возможные риски и проектировать сбалансированные и последовательные шаги. Думается, в плане разработки механизмов согласования необходимо иметь не только консультационную площадку «высокого уровня» в виде Саммита глав-государств Центральной Азии, но и разноуровневый механизм согласования, например, межведомственные комиссии, аналитический совет Центральной Азии, форумы приграничного сотрудничества, разного рода тематические консультационные группы, созываемые по тем или иным актуальным вопросам регионального развития.
Считаю, вполне целесообразным ввести в практику многостороннего взаимодействия в Центральной Азии институт мониторинга и медиации спорных ситуаций и проблем, а также разработку «дорожной карты» их разрешения с необходимой оценкой эффективности и широкого распространения. Например, такой институт мониторинга и медиации позволил бы разрешить пограничные территориальные споры, вопросы трансграничных рек между странами без вмешательства «третьих сил».
Одним из препятствий на пути к международной экономической кооперации, гармоничного политического взаимодействия и дружественной социальной коммуникации является реализация на пространстве Центральной Азии разного рода внешних «проектов обустройства» со стороны влиятельных государств мира. В этом плане регион в целом и его отдельные страны могут быть втянуты в новую «Большую игру», став объектом влияния и даже внешнего управления, поэтому актуальность сотрудничества и согласованного взаимодействия между странами Центральной Азии становится важным вопросом обеспечения национальной независимости самих государств, их территориальной целостности, политико-экономической состоятельности и благополучия.
