Прошедшие президентские выборы в Белоруссии продолжают серию перемен на территории постсоветского пространства, начавшуюся в Украине (а ещё ранее в Грузии, но затем была «пауза»). Ближайшие годы станут судьбоносными для постсоветских стран, поскольку именно гражданам республик предстоит определить долгосрочную стратегию на будущее. Проблема в том, что политические элиты постсоветских стран расколоты между сторонниками ориентации на Запад и Россию, они запаздывают с выработкой целостной стратегии устойчивого социально-экономического развития страны.
Как следствие – главным вопросом официальных властей постсоветских республик являются не социально-экономические и общественно-политические реформы, не стратегия достижения честной победы на президентских и парламентских выборах, а сохранение модели перехода власти («транзит» или т.н. сценарий «преемник») в рамках управляемой демократии. В этом контексте т.н. иранский кейс сохранения власти правящими элитами востребован в некоторых постсоветских республиках Центральной Азии (а может и не только там).
Иранский вариант сохранения власти
Иранский вариант сохранения элитой власти следующий: в Исламской Республике Иран (ИРИ) существует должность Рахбара (вождь, лидер нации). И будущие президентские выборы, которые состоятся 18 июня 2021 года, сконцентрированы на одном вопросе – кто станет преемником 81-летнего духовного лидера Исламской Республики Иран (ИРИ) сейида Али Хосейни Хаменеи. На фоне политики США «максимального давления» на ИРИ сценарий «преемник» в Тегеране считается судьбоносным для будущего страны. Итоги президентских выборов в ИРИ неминуемо отразятся на внешней политике Тегерана, в том числе и в том, что касается США, ЕС, РФ, КНР, а также соседей.
Государственное устройство ИРИ базируется на принципе «велаят-э факих», который утверждает контроль духовного лидера и находящихся у него в подчинении религиозных структур над светскими институтами. Согласно принципу «велаят-э факих» сейид А.Х.Хаменеи является главой государства, верховным главнокомандующим и религиозным лидером. Другими словами, Рахбар имеет право на вмешательство в законодательную, исполнительную и судебную власть, а также на разрешение международных вопросов. Однако власть Рахбара в ИРИ ограничена со стороны Ассамблеи по определению государственной целесообразности, Совета стражей Конституции, Совета экспертов, где преобладают консерваторы.
Традиционное разделение на консерваторов и реформаторов изменилось, поскольку консерваторы включают сторонников жесткой линии – ультраконсерваторы и прагматиков – неоконсерваторы, в то время как многие реформисты приблизились к позициям прагматиков.
В условиях противостояния с США и Израилем, консерваторы добились раскола реформаторов и либералов, что привело к сильному ослаблению позиций команды действующего Президента ИРИ Хасана Роухани. Недовольство правительством Х.Роухани широко распространено среди городского населения ИРИ, и оно не ограничивается лишь экономическими проблемами. В конце 2019 и начале 2020 года протестующие студенты потребовали больших политических свобод, призвали к свержению Х.Роухани и духовного лидера ИРИ А.Хаменеи.
Самая большая проблема реформистов – это убедить избирателей принять участие в предстоящих президентских выборах. Притом что иранские избиратели недовольны действиями Х.Роухани, поскольку он не выполнил обещания, которые он дал в последние годы.
Следует отметить, что иранская молодежь, составляющая большую часть населения ИРИ, требует не только послабления норм исламского режима, но и большей либерализации общественно-политической жизни страны. Другими словами, большинство иранцев объективно желают жить в современной социальной среде. Усиливающиеся в иранском обществе тенденции опасны для базового государствообразующего принципа «велаят-е факих», предусматривающего практически абсолютную власть духовного лидера ИРИ.
Общественно-политическая потребность в социально-экономических преобразованиях требует политических решений. Отсюда конфликт в иранском обществе и во власти. При этом пока руководству ИРИ, используя сдержки и противовесы, а также силовой фактор, удается контролировать обстановку.
А.Хаменеи любит говорить, что иранские выборы, независимо от того, кто на них в конечном итоге одержит победу, являются основой легитимности Исламской Республики и, соответственно, его собственной. Низкая явка избирателей может негативно сказаться на легитимности власти. Президентские выборы с высокой явкой придадут легитимность иранскому режиму. Поэтому главный акцент делается на призывах властей ИРИ к активному участию в выборах. На передний план выдвинут лозунг о том, чтобы продемонстрировать единство иранского народа перед лицом внутренних и внешних врагов. Религиозные деятели ИРИ, призывающие иранский народ идти на голосование, также подчеркивают, что неучастие в выборах является грехом.
При этом консерваторы, используя результаты санкций США и связав их с существующими социально-экономическими проблемами в ИРИ, умело используют их против правительства Х.Роухани. На фоне американской политики максимального давления на ИРИ реформистское направление в иранской политике продемонстрировало свою неэффективность.
Однако президентские выборы в ИРИ подтвердят легитимность власти религиозно-политических элит, что устранит сомнения по поводу веры иранцев в исламское общественное обустройство («незам-э эслами») и, консервативным кругам, возглавляемым аятоллой А.Хаменеи, вероятно, удастся достичь этого результата.
Разочарование иранцев в правительстве Х.Роухани подталкивает либеральное политическое крыло реформаторов постепенно дистанцироваться от умеренных кругов в парламенте и исполнительной власти ИРИ.
Именно альянс двух этих течений позволил Х.Роухани победить на президентских выборах 2013 и 2017 годов. Сегодня коалиция переживает развал. Либералы не желают, чтобы их кандидаты ассоциировались с неудачами правительства Х.Роухани. Реформаторы считают себя обманутыми, поскольку, имея более широкой электоральной поддержкой в ИРИ, они поддержали умеренных на президентских выборах, и тем самым обеспечили победу Х.Роухани. Однако затем никто из реформаторов так и не вошел в правительство Х.Роухани, и исполнительная власть была сформирована из умеренных политиков. Другими словами, с одной стороны, консерваторы обвиняют Х.Роухани в неспособности управлять страной, а с другой, сторонники либеральных реформ обвиняют Президента ИРИ в неспособности создать условия для проведения этих реформ.
Поэтому крыло умеренных политиков отошло от либералов. Бессменный спикер парламента с 2008 года по сей день, представитель одного из самых влиятельных кланов в ИРИ Али Лариджани – один из возможных кандидатов в президенты страны. А.Лариджани в последние годы был близок к умеренным, хотя традиционно относился к консерваторам. А.Лариджани во многом принадлежит заслуга в налаживании партнерства между парламентом и правительством ИРИ. В то же время А.Лариджани близок со сторонниками консервативного крыла и высшего духовенства. А.Лариджани устроит и умеренных, и консерваторов.
Президентские выборы должны доказать правоту сторонников «экономики сопротивления», что позволит консерваторам укрепить свою власть и провести своего кандидата на пост Президента ИРИ, а затем и будущего духовного лидера страны.
Можно предположить, что накануне президентских выборов давление на руководство ИРИ со стороны США будет усилено, в том числе, через активизацию этнического сепаратизма (курдская экстремистская группировка «Пежак», базирующаяся в Ираке и борющаяся за независимость Иранского Курдистана, а также осевшая в Европе «Моджахедин-э Халк»). Единственный путь, который выберет группа ультраконсерваторов – это путь конфронтации с США и Израилем, в особенности в ожидании американских президентских выборов в ноябре текущего года и в рамках подготовки к транзиту власти в Тегеране.
Главным направлением внешнеполитической деятельности ИРИ в среднесрочной перспективе будет противостояние давлению США. Однако, Тегеран, несмотря на все резкие заявления ультраконсерваторов, угрозы в адрес США, при определенных условиях все же пойдет на переговоры с Вашингтоном
Сценарий «преемник»
Востребованность модели перехода власти (сценарий «преемник»), тандемы и конституционные реформы, призванные обойти ограничение на количество сроков, стали неотъемлемой частью постсоветского пространства. Сценарий «преемник» актуален в тех странах, где отмена ограничения числа президентских сроков может привести к дестабилизации общественно-политической ситуации в стране со всеми вытекающими негативными для правящих элит последствиями.
Политические элиты постсоветских стран рассматривают транзит власти лишь как управляемый процесс, проходящий под контролем действующей власти. Постсоветские лидеры предпочитают управляемый способ передачи власти, что гарантирует им сохранение своих сегодняшних политических и экономических ресурсов, аккумулированных ими за время пребывания у власти.
Неэффективность этой модели сохранения власти заключается в слабости политических систем и правящих партий. К примеру, политические партии выглядят в глазах избирателей марионетками исполнительной власти.
В настоящее время на фоне событий в Белоруссии эффективность власти востребована самим обществом. Правда, отсутствие политики преемственности и замены внешнеполитического курса страны, стремление начать все сначала неизбежно ведет к невосполнимым потерям. Но и консервация процессов модернизации власти со стороны правящих элит, желающих сохранить монополию на власть, более не приемлема для граждан постсоветских республик.
Следует учитывать, что управляемая форма передачи власти изначально не признается международным сообществом демократической, поскольку демократические институты (в том числе, всеобщие выборы) играют в этом процессе второстепенную роль. Фактически весь процесс транзита и его конкретные результаты определяются сверху.
В рамках сценария «преемник» правящие элиты стремятся перераспределить власть в направлении парламентской республики во главе с премьер-министром. Эти попытки реализованы в Молдове, Украине (отчасти), Армении и Грузии. Другими словами, парламентская система власти, к которой движутся постсоветские страны, все же рождается. В результате власть становится более распределенной.
Опыт, к примеру, Норвегии демонстрирует, что власть в силах добиться устойчивого социально-экономического развития страны со всеми вытекающими позитивными для народа последствиями путем учета интересов граждан. Но для этого необходимо создать систему обратной связи через проведение референдумов. Именно данный инструмент способствует укреплению доверия граждан к власти. Кроме того, власть должна создавать условия для формирования новых элит на разных уровнях. Так, в ряде европейских стран такая стратегия реализуется через выборы и появление новых политических партий и лидеров.
Иными словами, функции государственных институтов в постсоветских странах слабо дифференцированы, политические системы мало восприимчивы к изменениям социально-экономического, общественно-политического и технологического характера. Ни один из элементов функционирующей политической системы стран постсоветского пространства не силах обеспечить общественно-политическую и социально-экономическую стабильность. Для этого требуется сочетание устойчивого социально-экономического развития страны и эффективное функционирование его политических институтов. Кроме того, требуется адаптация правящих элит к социальным изменениям, своевременное проведение экономических реформ, характер отношений внутри элит, а также сохранение баланса по линии власть – оппозиция.
Рауф Раджабов, востоковед, руководитель аналитического центра 3RD VIEW, Баку, Азербайджан
