12 июля 2020 года резко обострилась обстановка на одном из участков армяно-азербайджанской границы. Боевых действий таких масштабов между Арменией и Азербайджаном не наблюдалось с апреля 2016 года (с событий, известных как «4-х дневная война»). Активные боевые действия велись в период до 16 июля. И сейчас рано говорить о полном затишье, тем более что эскалация с поля боя переместилась на другие «фронты». Нынешнее обострение выбивается из многолетней логики противостояния Армении и Азербайджана, более 30 лет пребывающих в состоянии войны за Карабах.
Очаг, природа возгорания
Обострение произошло на участке государственной границы в районе Тавушской области (Армения) и Товузского района (Азербайджан). Это ключевой момент – боевые действия шли не на линии противостояния в районе Карабаха (как, к примеру, во время «4-дневной войны» апреля 2020), а в около 300-х км от зоны многолетнего конфликта. Более того, в пиковый период эскалации на этом участке ситуация собственно в Карабахе отличалась чуть ли не полным спокойствием, – показательный нюанс, к которому мы вернемся ниже.
Армения и Азербайджан де-факто более 30 лет воюют за Карабах. Это по большому счёту конфликт низкой интенсивности, который ни разу за этот период не был полностью заморожен и находится сегодня в глухом тупике в плане перспектив урегулирования. Стычки, перестрелки, жертвы военных и гражданских на линии разведения сторон (на линии оккупации с непризнанной «Нагорно-карабахской республикой» /НКР/) стали, к сожалению, обыденным делом. Другое дело – государственная граница между Арменией и Азербайджаном, где обострения не типичны, однако пускай и с меньшей периодичностью и интенсивностью они также время от времени возникали. Баку и Ереван не исключают перерастания войны за Карабах в полномасштабное противостояние, которое выйдет за рамки спорного региона. Не исключают и активно (как минимум на уровне военных) к этому готовятся, стараясь, в том числе, улучшить свои позиции на разных участках границы. Отсюда и обострения, которые время от времени возникали, например, на нахичеванском направлении, а также на тавушско-товузском участке границы, где в этот раз загорелось сильнее обычного. Поэтому то, что произошло 12 июля, могло и должно было рано или поздно произойти.
Последняя эскалация на тавушско-товузском участке, среди прочего, отличалась массированным применением артиллерии, минометов, беспилотных авиационных комплексов разных классов (прежде всего, Азербайджаном), работой диверсионно-разведывательных групп и так далее. Стороны понесли существенные потери – по официальным данным более 20 погибших, десятки раненых с обеих сторон, причем ВС Азербайджана в боях на границе потеряли генерал- майора Полада Гашимова (начальник штаба 3-го армейского корпуса) и полковника Ильгара Мирзоева (начальник артиллерии того же корпуса). Пострадали приграничные сёла и местное население, где также есть жертвы с обеих сторон.
Важно понимать, что армяно-азербайджанская государственная граница на этом участке де-факто не делимитирована, здесь наличествует т.н. серая зона, а рельеф местности таков, что оборона сторонами противостояния строится, базируясь на опорных пунктах и владении «господствующим» высотами. После эскалации Баку и Ереван традиционно для себя стали обвинять друг друга в открытии огня, нарушении государственной границы и так далее. Касаемо нарушения границы каждой из сторон де-юре это доказать не представляется возможным из-за указанной выше специфики. Существенного продвижения вглубь одной из сторон так и не произошло. В серой же зоне, судя по всему, произошла некая реконфигурация тактической обстановки в пользу Армении. В частности, противостояние (и фактическое, и информационное) шло вокруг одной высоты Карадаш (Гарагайа). Армянская сторона, кстати, поначалу косвенно и на разных уровнях давала понять, что владеет этой позицией, потом парадигма сменилась на сухие официальные заявления в стиле «никакого продвижения вперёд не было». Азербайджан, поднимая ставки в боях (в частности, активно применяя беспилотники разных классов), последовательно отрицал владение противником данной высотой.
В свете дальнейшего развития ситуации, сейчас непринципиально – кто и в каких масштабах начал стрелять первым. Скорее всего, УАЗ азербайджанских пограничников ранее много раз ездил по одному и тому же маршруту, пока не обнаружил или не упёрся в новую для себя позицию противника. После этого ситуация вышла из-под контроля – случайно либо же в силу спланированной провокации или чрезмерного «ответа» одной из сторон. Сомнений же не вызывает лишь то, что указанная высота находится в непосредственной близости от двух других ранее известных азербайджанских опорных пунктов. И высота действительно имеет важное военно-тактическое значение, так как с неё просматриваются находящиеся в долине азербайджанские села Товузского района. И это как минимум.
(Не)заинтересованные в эскалации стороны
Продолжая разбирать специфику последней эскалации, выделим, на мой взгляд, самый принципиальный момент: ни официальный Баку, ни официальный Ереван (в лице команды премьера Пашиняна) именно в этот конкретный период времени и именно на этом конкретном участке границы одинаково НЕ были заинтересованы в обострении обстановки. Причем, по очень схожим причинам. Показательно, что обвиняя противника в провокации на границе, обе стороны синхронно и как будто по копирку говорили что-то на подобие «режим Алиева (Пашиняна) пытается отвлечь внимание от тяжелой ситуации с пандемией и внутриполитических проблем власти». Но как раз именно по этим причинам и в Баку (прежде всего), и в Ереване воевать «здесь и сейчас» не собирались.
В обеих странах мягко говоря очень сложная ситуация с эпидемией COVID-19. У Армении относительные показатели по заражаемости на душу населения – одни из худших в мире. К предоставляемым Баку официальным данным можно относиться по-разному, однако введение одного из самых жестких карантинов в мире (страна предварительно закрылась до 01.09.2020) говорит сам за себя.
Параллельно на сегодня в Баку и Ереване власти решают очень схожие (как ни парадоксально это звучит) задачи по чистке и переформатированию элит и, соответственно, укрепления собственной, по сути, личной вертикали. В Азербайджане ещё с прошлого года Ильхамом Алиевым запущена некая «революция сверху». Уходят старые кадры. Часто не без скандала. И речь не только, как может показаться, о банальном омоложении команды после ухода многолетнего главы президентской администрации Рамиза Мехтиева. Скорее, стоит говорить о перекройке под собственную вертикаль различных элитных групп влияния, часть из которых сопротивляется. Перекройка среди прочего уже коснулась внешнеполитического ведомства. Есть основания полагать, что на очереди и силовой блок. Такие процессы проходят небезболезненно, несмотря на многолетнюю специфику модели власти Алиевых. Чистка элит упирается в интересы различных игроков, в том числе, в остающееся мощным российское лобби в разных сферах и на разных уровнях. И большой вопрос – где процессы идут революционнее – в «постреволюционном» Ереване или «централизованном» Баку. В таких условиях военная кампания выглядит нелогичной, к тому же на государственной границе с Арменией, что развязывало бы руки ОДКБ (читай РФ) по защите Еревана от внешней агрессии. И в Баку не могли этого не учитывать.
Азербайджан стал заложником собственной воинствующей пропаганды. Последние полгода централизовано шла информационная накачка на предмет того, что военный путь решения конфликта по возращению Карабаха безальтернативен. Причем с новыми нарративами, самые популярные из которых выглядели как «мы остались с Арменией один на один» и «Москва готова отказаться от Армении как от чемодана без ручки». Последняя же эскалация продемонстрировала, что такие тезисы оказались, мягко говоря, оторванными от реальности, а государственная пропаганда жила отдельной жизнью. Дезорганизованность действий азербайджанских военных в первый день противостояния говорит о том, что Баку не собирался воевать, тем более наступать, и тем более вне Карабаха на Тавушском направлении. При этом на фоне похорон погибшего генерала в Баку вспыхнули достаточно массовые народные волнения (напомню, на фоне жестких карантинных ограничений) – не типичные для Азербайджана периода экономической стабильности. Люли в своей массе требовали немедленного объявления войны Армении и начала операции по освобождению Карабаха. Отметить следует массовый и, что важно, спонтанный порыв народных масс снизу. Не обошлось без провокаторов, ночного прорыва в парламент, однако ни о какой политической централизованной акции «оппозиции» речь не шла и близко. Насколько представители старых (вычищаемых ныне И.Аливым) элит организационно участвовали в этих протестах – тема отдельного исследования. Однако в любом случае их протестные инициативы, если они имели место, легли на очень подготовленную и благодатную почву. А власть в Баку попала в капкан собственной же пропаганды, так как наступать на фронте в данный конкретный момент времени не планировала.
В Армении же в логике Никола Пашиняна продолжает превалировать (пост)революционная целесообразность. Премьер Армении в своих действиях последователен – зная, что у революции бывает начало, он всё делает для того, чтобы у его революции был конец, причем выигрышный для него. Получив демократическим путём и надежно удерживая парламентское монобольшинство (реальное, а не эфемерное, как у «Слуги народа» в Украине), Н.Пашинян продолжает системно вычищать старые политические элиты и их влияние на процессы в стране. Совсем недавно через парламент был «сломлен» Конституционный суд, чья верхушка считалась чуть ли не последним оплотом влияния старой «карабахской» команды экс-президентов Р.Кочаряна и С.Саргсяна.
Подобные процессы не могли не столкнуться с интересами Кремля. Под следствием находится и только недавно под давлением Москвы вышел из СИЗО под залог Роберт Кочарян, считающийся чуть ли ни другом В.Путина. Его медиа-пул системно работает на раскачку режима Никола Пашиняна. У Кремля же в последнее время список претензий к официальному Еревану весьма широк, и он не ограничивается «политическими преследованиями оппозиционеров». Здесь и нежелание Н.Пашиняна платить завышенную цену за российский газ (логичное желание как для союзника в контексте мирового тренда цен на энергоносители), и наезды за коррупцию на бизнес-интересы России в лице компании «Газпром-Армения» и не только. Москва устами своих пропагандистов обеспокоена как «засильем «соросят» в Ереване, так и возможным «разворотом Армении на Запад», – и это тревожные сигналы для Н.Пашиняна.
Премьер Армении вынужден сегодня бороться за свою «монополию пророссийскости» в отношениях с Кремлём. В его логике – в Армении во власти и вообще «пророссийским» может быть только он, остальные могут быть только «проармянскими». Никол Пашинян очень ревностно относится к любым контактам за его спиной с Кремлем. В них он видит угрозу, и его опасения имеют под собой основания. В последнее время складывается впечатление, что в Москве позиции армянского лидера существенно пошатнулись. (Напомним, Москва не стала шатать ситуацию в Армении во время «бархатной революции», хотя могла бы). Другое дело, что в политическом ландшафте Армении пока не просматриваются фигуры, которые могли бы стать реальной альтернативой Н.Пашиняну. У армянского премьера остается достаточно высокой поддержка у населения. У него есть стойкая социальная база – либеральный городской средний класс, это очень сплоченное и активное ядро. И объективное падение его рейтинга не добавляет автоматически дивидендов его оппонентам. Кардинально ослабить его позиции в ближайшее время могут только два взаимосвязанных сценария – сдачи интересов «армянских сторон» (территориальные уступки) в переговорном процессе вокруг Карабаха или территориальные потери вследствие новой эскалации опять же на карабахском фронте. Этого точно не воспримет армянское общество безотносительно того, кто сегодня занимает премьерское кресло в Ереване. И это прекрасно понимает Никол Пашинян. Но именно на это, судя по всему, и давят из Кремля.
Бенефициар(ы)
Последняя эскалация на армяно-азербайджанской границе в очередной раз засвидетельствовала давно известный постулат – Кремль пока остается единственным арбитром и модератором конфликта вокруг Карабаха.
Из реакции международного сообщества на обострение на армяно-азербайджанской границе внимания заслуживает позиция Кремля, а также Турции. Ибо все остальные по факту с незначительными девиациями ожидаемо ограничились «глубокой обеспокоенностью» и приверженностью «скорейшему прекращению огня и исключительно мирному разрешению конфликта».
ОДКБ в очередной раз зафиксировал свою карикатурность именно как военного блока. Показательно, что Ереван официально не столько взывал о помощи, сколько в дежурном режиме поставил ОДКБ в известность о происходящем в зоне эскалации. Однако «союзный блок» на уровне генсека Станислава Зася чётко дал понять Еревану – по всем вопросам обращайтесь к «смотрящему» в лице к Кремля. Для проформы было назначено экстренное заседание Постоянного совета, однако оно тут же было отложено на неопределенный срок. Ситуация на самом деле показательна и для Еревана, и для Баку – оболочка союзников может быть какой угодно, однако ОДКБ была и остаётся исключительно ширмой и площадкой для продвижения интересов Кремля в регионе Южного Кавказа и не только.
Москва, можно не сомневаться, с самого начала эскалации (а то и на этапе её подготовки) плотно занималась её модерацией, используя свои разветвлённые каналы влияния на Ереван и Баку. Спокойные официальные посылы Кремля в стиле «ни вашим, ни нашим» никого не должны вводить в заблуждение. И связаны они были не в последнюю очередь с описанным выше давлением на администрацию Никола Пашиняна. Не публично же Россия с момента эскалации провела, как минимум, два заседания Совбеза, где ключевым вопросом выступало текущее армяно-азербайджанское противостояние, которое невозможно рассматривать в отрыве текущей парадигмы Кремля по урегулированию вопроса Карабаха.
С апреля текущего года Москва стала активно продавливать в очередной раз «модернизированный план Лаврова». Минская группа ОБСЕ на официальном уровне вторит инициативе Москвы. Не вдаваясь в ретроспективу «плана Лаврова» (или известных «Мадридских принципов») отметим, что в целом он много лет по факту был и остаётся не приемлемым ни для Баку, ни для Еревана. Этот «поэтапный план» урегулирования для начала предполагает возврат Азербайджану части оккупированных районов вокруг Карабаха (не входящих в состав бывшей НКАО). Ереван этому противится, ибо по факту речь идет о формуле «территории в обмен на обещания». Об автоматическом международном признании статуса Карабаха после возврата районов речь пока не идёт, и это понимают все стороны диалога. Интересы же Москвы в этом процессе понятны. Возврат части районов Азербайджану предусматривает обеспечение новых гарантий безопасности на новой линии разграничения. Миротворческую миссию в логике Кремля позволить, обеспечить и, соответственно, возглавить может только Россия. Размещение российских «миротворцев» на новой линии разграничения будет означать создание де-факто новой российской военной базы, причем уже на территории Азербайджана. При этом аппетиты Кремля распространяются на потенциально возвращенные Азербайджану территории вдоль границы с Ираном. Очевидно, что такой расклад не выгоден ни Еревану, ни Баку. А заполучить его Москва может только путём новой управляемой эскалации на карабахском фронте.
Реакция Анкары на произошедшее обострение была последовательно жесткой и решительной. Турция сразу дала понять, что при любых сценариях будет рядом с Азербайджаном и готова оказать максимальную военную поддержку Баку. Это было четким сигналом не столько Армении, сколько России. Такая тональность Анкары не должна удивлять в свете того, что обострение случилось в Товузском районе Азербайджана. Здесь через небольшой перешеек проходят жизненно важные для Баку и Анкары участки региональной транспортной и энергетической инфраструктуры, включая Южнокавказский газопровод, нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, железную дорогу Баку-Тбилиси-Карс и автобан Тбилиси-Баку. По времени эскалация случилась за пару месяцев до того, как азербайджанский газ должен пойти в Турцию и Европу по газопроводам ТАР и TANAP. В Азербайджане ряд экспертов считают, что обострением на данном участке границы Москва руками армянских военных таким образом дала недвусмысленные сигналы Баку и Анкаре. На самом деле не только. Речь вообще о потенциальных потребителях нефти и газа, которым, чётко говорится о том, что и этот маршрут «если что» контролируется Россией, а Баку и Ереван не являются субъектами внешней политики.
И здесь не принципиально – возникло ли обострение спонтанно либо планировалось заранее. При этом могли ли армянские военные на определенном этапе действовать вне премьерской вертикали Никола Пашиняна? Этот вопрос остаётся открытым, однако, вероятность такого развития в принципе – не нулевая.
Украинский аспект
Украина также оказалась втянутой в текущее армяно-азербайджанское обострение, причем не только по дипломатической линии. Украинский МИД выпустил дежурное заявление о приверженности исключительно мирного решения Карабахского конфликта, основываясь на принципе территориальной целостности Азербайджана в международных признанных границах. Это вызвало негативную реакцию в Ереване, где посчитали позицию Киева однобокой и подчеркивали, что боевые действия идут не в районе Карабаха, а тональность Киева могла бы быть иной. Выскажу своё субъективное мнение – это много лет последовательная позиция Киева на уровне МИД, а после 2014 года она просто безальтернативна как по смыслу, так и по форме. Это, на мой взгляд, понимают и в Ереване. О каком-то дипломатическом скандале речи не было, вызов украинского посла в МИД Армении для консультаций выглядел рабочей и даже полезной в той обстановке процедурой. Стороны, судя по всему, нашли понимание, о чём также свидетельствует встреча 27 июля посла Армении в Украине Тиграна Сейраняна с заместителем министра иностранных дел Украины Василием Боднаром.
Однако лишь дипломатическим фронтом дело не ограничилось. В Ереване после заявления МИД у украинского посольства была организована акция протеста, её участники среди прочего облили здание посольства борщом. Было организовано соответствующее информационное сопровождение, чтобы организаторы были максимально услышаны, причем не только в Армении. Интересно, что организаторами акции выступило молодежное (студенческое) крыло партии «Дашнакцутюн», находящейся в оппозиции к нынешней власти. Это наистарейшая и некогда очень влиятельная партия Армении ныне находится в маргинесе армянской политики. Одним из результатов «бархатной революции» 2018 года в Армении стал не только политический разгром старых «карабахских элит» в лице Республиканской партии, но и утрата политического веса «Дашнакцутюн». Партия на сегодня не представлена в парламенте, что в армянских реалиях в некотором роде нонсенс.
Не исключено, что таким образом дашнаки решили просто заявить о себе, используя патриотическую риторику по «удобному» поводу. Однако ситуация выглядит не настолько банально. Акция носила признаки целенаправленной информационно-психологической операции, причем по конкретным российским лекалам. И она была не столько про Украину, сколько про давление на Никола Пашиняна, которого как оппозиция, так и Москва сегодня пытаются обвинить и вымазать «антироссийскостью». И украинский кейс здесь как нельзя кстати. Ранее, например, на акции в поддержку известного армянского олигарха Гагика Царукяна (лидер парламентской оппозиционной партии «Процветающая Армения», находящийся под следствием по коррупционным делам) «внезапно» обнаружились «ветераны «ДНР» – участники боев на востоке Украины в составе российских оккупационных войск. На фоне последней эскалации на границе главная российская пропагандистка армянского происхождения Маргарита Симоньян прямо обратилась к Пашиняну с заявлением «сначала признайте Крым, затем просите о помощи». На днях Кремль через своих марионеток в т.н. ЛНР запустил фейк о том, что СБУ вербует военнослужащих ВСУ для участия в армяно-азербайджанском конфликте на стороне Азербайджана. Всё это видится звеньями одной цепи. Николу Пашиняну необходимо как-то реагировать и отвечать, но именно этого от него и ждут…
Последняя армяно-азербайджанская эскалация привела также к «войне диаспор» по всему миру, причем в масштабах, не типичных для более чем тридцатилетней истории карабахского конфликта.
Относительное спокойствие на фронте, судя по всему, носит временный характер. Стороны противостояния ещё больше отдалились друг от друга на фоне и без того тупиковой ситуации касаемо путей урегулирования. Последний всплеск конфликта в очередной показал бесполезность Минской переговорной площадки (МГ ОБСЕ). Москва и дальше будет придерживаться политики контролируемой напряженности в армяно-азербайджанском конфликте, стараясь удерживать в своей орбите интересов как Ереван, так и Баку. И это будет оставаться ключевым фактором нестабильности в регионе Южного Кавказа.
Материал подготовлен в рамках сотрудничества с коллегами из “Украинская призма”. Первоисточник и полная версия дайджеста по ссылке:
Владимир Копчак, руководитель Южнокавказского филиала Центра исследований армии, конверсии и разоружения, Тбилиси
