ЦИАКР продолжает проект по исследованию целей, задач, нарративов, инструментов и эффективности российской пропаганды и информационного влияния в странах Центральной Азии. После первого материала об Узбекистане, предлагается ознакомиться со статьей Аската Дукенбаева (политолога, доктора политических наук) об особенностях информационного влияния России в Кыргызстане.
Страны Центральной Азии (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан) продолжают находиться под «информационным колпаком» России спустя почти тридцать лет после распада Советской империи. Но если Россия времен президента Б. Ельцина была озабочена в больше собственным проблемами, то активизация экспансионистской политики президента В. Путина, одержимого доктриной «русского мира» и восстановления российского протектората над странами «ближнего зарубежья», сопровождается усилением кремлевской пропаганды и дезинформации в регионе. Как отмечают эксперты, активное распространение дестабилизирующей дезинформации, для ослабления целевой страны невоенными средствами, стало важным элементом новой – «гибридной» – военной доктрины России, принятой в 2013 году (с обновленным вариантом 2019 года).
Статья раскрывает и анализирует особенности российской пропаганды в Кыргызстане, власти которой находятся под сильным влиянием решений и действий Кремля. Страна также находится под сильным информационным воздействием России. Согласно социологическим опросам, около 40% населения предпочитает смотреть телевизионные программы на русском языке и чуть более 50% – на кыргызском; несмотря на то, что, средняя ежедневная ТВ аудитория снижается (к 2019 году, по сравнению 2016 году, сокращение произошло на 6%), около 70% населения получают информацию из телевизора. При этом, российские телеканалы продолжают пользоваться в стране высокой популярностью. В 2017 году, на третьем месте по популярности после национального (КТРК) и музыкального телеканалов, следовал российский Первый канал. В то же время опросы в столице страны, Бишкеке, показали совершенно другие результаты — бишкекчане поставили во главе рейтинга российский «Первый канал», а КТРК оказался на шестом месте. За «Первым каналом» следуют бишкекский телеканал «НТС», и российские «ТНТ-Азия», «Россия РТР» и «312 Кино».
Подобная ситуация складывается и с печатными СМИ. Русскоязычные газеты прокремлевской ориентации находятся в топ-шестерке самых тиражных периодических газет страны, после кыргызоязычной «Супер-инфо» (с пророссийским общественно-политическим контентом), почти со 100 тысячным среднемесячным тиражом: «Вечерний Бишкек» (среднемесячный тираж популярного пятничного выпуска в среднем составляет 38 тысяч, а ежедневных – в среднем 13 тысяч), «Дело номер» («Дело №…», 16 тысяч экземпляров), за которыми идет «Автогид» (многотиражная еженедельная газета по покупке и продаже автомобилей и автозапчастей, с 9 тысячным тиражом), «Кут-билим» (ведомственная публикация Министерства образования и науки, более 8 тысяч экземпляров), а также российская еженедельная газета «Аргументы и факты – Кыргызстан» (5 тысяч экземпляров). При этом, ежедневными являются только три русскоязычные газеты — «Вечерний Бишкек» и две российские («Комсомольская правда» и «Российская газета»), выходящие 4 раза в неделю. Исследование было проведено в 2013 году, но и ситуация к 2020 году существенно не изменилась.
В стране растет популярность интернета как нового источника информации (почти 60% населения пользуется интернетом, социальными сетями – 46%). Но и при этом, самыми посещаемыми социальными сетями являются Одноклассники.ру (35%), а затем Instagram (23%) и Facebook (13%). Пользователи почтовых сайтов в 70% случаях используют Mail.ru и в 22% – Gmail.
Как известно, СМИ играют немаловажную роль в формировании общественных умонастроений. Так как, основные телеканалы и тиражные газеты Кыргызстана продолжают преподносить события в мире, в особенности в Америке и Европе, том числе в Украине, через российскую «дискурсивную призму», неудивительно, что около 80% кыргызстанцев поддерживают проводимую Кремлем политику и считают Россию главным другом Кыргызстана (для сравнения, США – только около 10%). По мнению автора, основной причиной, позволяющей российским СМИ сохранить популярность и влияние в Кыргызстане является не столько медленное преодоление ментальной зависимости советизированной правящей и интеллектуальной элиты от российских политических и социально-культурных норм и стандартов (и это особенно примечательно учитывая, что русское население в стране к 2019 году составляло чуть более 5%) и не столько в силу более привлекательного формата и контента российского телевидения, печатной и онлайн продукции, а сколько благодаря многолетней политической поддержке российского гостелевещания и печати, а также русского языка – основного языка общения в столице страны, Бишкеке) – со стороны государственных органов, в ущерб развития качественных национальных средств массовой информации. Другой причиной являются сложившиеся диспаритетные «союзнические» отношения между двумя странами и зависимость правящих политиков от Кремля, опасающихся негативных последствий в случае контрдействий по защите информационного поля, в том числе, через всеобщее распространение кыргызского языка, что создает благоприятные условия для сохранения российского доминирования в стране, которое усилилось после изгнания из страны президента К. Бакиева весной 2010 года после кровопролитных протестных акций, в провоцировании которых активная роль российских информационных вбросов была особенно заметна.
Пророссийская ориентация президента А. Атамбаева, пришедшего к власти в составе Временного правительства весной 2010 года (избран президентом в ходе общенародного голосования осенью 2011 года), стала главным вектором для внутренней и внешней политики страны, что выразилось, в частности, в принятии, без тщательного учета рисков для национальных интересов Кыргызстана на пути к демократическому развитию, таких крупных российских инициатив как: присоединение страны к Таможенному союзу (переименованному в Евразийский экономический союз) в 2014 году, расширении военного сотрудничества с Россией, усилении давления на гражданское общество, преследование оппозиции, активизации российских организаций, копировании российского репрессивного законодательства и т.д. Все эти шаги сопровождались мощной информационной поддержкой со стороны российских и прокремлевских кыргызстанских СМИ. Нынешний президент С. Жээнбеков, избранный в конце 2017 года, продолжает пророссийский курс своего предшественника, что облегчает информационную политику России в Кыргызстане. Уроки и выводы из кыргызстанского кейса могут быть актуальными и для других стран региона Центральной Азии и за его пределами.
Цели российской пропаганды и основные нарративы для Кыргызстана
Истинные цели российской политики по отношению к Кыргызстану официально не раскрываются, но ряд политических событий, произошедшие после 2010 года, в том числе вхождение страны в путинский ЕАЭС, а также российская агрессия против Украины и оккупация Крым и частей Донбасса в 2014 году, позволили проявиться в полной мере кремлевской пропаганде как одного из важных элементов «гибридной» агрессии, для решения задач российской политики на пути к главной цели – достижению неограниченного влияния на Кыргызстан. В связи с этим, можно выделить ряд информационных нарративов, распространяемых российскими СМИ для дезинформации общества – и российского и кыргызстанского – о процессах происходящих в стране, в том числе, с целью дискредитации действий про-демократических групп и мер по консолидации и формированию нации, а также, продвижения благоприятного образа путинской России. Многое в этих нарративах является продолжением элементов советской пропаганды, только в «осовремененном» виде, что наглядно прослеживается в коннотационной преемственности обновленной дискурсивной фразеологии (например, «запад» вместо «капиталистических стран», «иностранные агенты» вместо «шпионов» и т. д.). Также, многое из этого вначале было опробовано и использовано в России, против оппозиции и гражданского общества, а теперь перекочевало в русскоязычное информационное поле Кыргызстана, в том числе, в виде «развертываний», разъяснений и распространений официальных заявлений руководителей путинской России, не всегда дружественных к политическим процессам и действиям гражданского общества страны.
Нарративы против гражданского общества
За годы постсоветского развития, несмотря на сильное информационное и политическое влияние Москвы, в стране сформировалось активное гражданское общество, желающее перемен. Однако, активисты регулярно подвергаются серьезным преследованиям со стороны силовых госструктур, которые используют подручных журналистов и средства массовой информации для шельмования активистов и формирования негативного общественного мнения против преследуемых, в том числе через публикации «разоблачительных» статей про, якобы, «госдеповских/западных/иностранных агентов».
Агрессивные и регулярные информационные атаки против организаций гражданского общества и финансирующих их деятельность международных доноров соответствуют указаниям со стороны российских официальных лиц, таких как, директора ФСБ России А. Бортникова, недавно заявившего об «активизации попыток внешнего деструктивного воздействия на внутриполитическую ситуацию в странах СНГ со стороны Запада» и отметивший «иностранные и международные неправительственные организации» как инструменты «вмешательства во внутренние дела независимых государств». Акции некоммерческих организаций и гражданских активистов представляются не иначе как «подготовка государственного переворота», «третьей революции» (имеется ввиду после «первой» в 2005 году и «второй» в 2010 году), которую «ни страна, ни народ не переживут» и которая обязательно «закончится гражданской войной».
На другом примере, граждане, выражавшие поддержку Украине и несогласие с усилением зависимости Кыргызстана от путинской России подвергаются нападкам как «националисты», «русофобы» и «экстремисты», как было в случае созданного в 2013 году гражданского движения «Кыргызстан против Таможенного союза» (имеется в виду Евразийский Экономический Союз, ЕАЭС), многие активисты которой подверглись преследованиям со стороны «правоохранительных» госорганов из за участия в протестных акциях 2014 года (некоторые были вынуждены выехать из страны в политэмиграцию), сопровождавшееся шельмованием в про-кремлевских газетах. В 2018 году, в День провозглашения независимости Кыргызстана 31 августа, хакеры взломали Facebook-страницу движения (которая насчитывала более 9 тысяч участников), удалили всех администраторов группы, поменяли ковэр-фотографию страницы на флаг и герб СССР, переименовали группу и закрыли к ней доступ, а новое название взломанной группы звучало как издевка – «Кыргызстанцы, с праздником!». Позже доступ к группе был установлен, но, несмотря на многочисленные обращения к администраторам Facebook, открытый (паблик) статус группы до сих пор не восстановлен.
Как и старосоветские времена, шельмующие публикации часто становятся предвестниками уголовного преследования упомянутых в газетных статьях активистов со стороны силовых ведомств, в первую очередь, ГКНБ и МВД, а затем – подконтрольные властям судебные инстанции.
Нарративы против демократических процессов и институтов
Цель кремлевских нарративов по этой теме является внушение скептицизма в отношении демократических преобразований. Граждане Кыргызстана помнят выступление бывшего президента России Д. Медведева с критикой парламентской демократии как о «катастрофе» для Кыргызстана (и России) накануне выборов в Жогорку Кенеш (парламент) осенью 2010 года. В этой связи, дискредитация парламента со стороны прокремлевских сми проводится через продвижение нарративов о «безответственности» как отдельных народных представителей так и всего депутатского корпуса, а также их, якобы, подконтрольности американскому посольству. Необходимо отметить, что парламент подвергается критике и со стороны внутренних демократических групп, но при этом, в отличие от кремлевской дезинформации, это не сопровождается идеализацией советского прошлого и отрицанием национальной государственности.
Одним из важнейших проявлений демократии являются свобода мирных собраний и открытого волеизъявления граждан. И в этой связи, как отмечалось выше, кремлевские пропагандисты частно представляют акции гражданских активистов как «оппозиционные», направленные против властей (поддерживаемых Кремлем), как подготовку «цветной революции» и «государственного переворота», а следовательно, «подрывающие стабильность» и заслуживающие принятия «самых решительных» контрмер (т.е. без тщательного соблюдения правозащитных норм и законов) со стороны государственных силовых структур. Влияния Кремля в этом направлении особенно наглядно проявляется в копировании российских репрессивных законов депутатами парламента, контролируемых со стороны администрации президента. Как недавно установили журналисты, в 40% изученных законопроектов в парламенте Кыргызстана (322 из 805) обнаружились статьи, схожие со статьями российских законов, а 17 проектов оказались практически полными копиями российских аналогов.
В одном из последних и резонансных законопроектов (к данному времени закон принят парламентом и передан на подпись президенту) «О манипулировании информацией», 22 статьи из 24 оказались переписанными с российского аналога, с разницей лишь в названиях стран и некоторых терминов. В другом законопроекте 68% состоит из скопированных слов соответствующего российского закона. Одна из главных инициаторок законопроекта – депутатки Гульшат Асылбаева, обосновывала закон так: «Поддельные аккаунты могут использоваться для атаки на честь и достоинство людей. Также в связи с коронавирусом через аккаунты сеют панику в обществе. В интернет-среде, в обществе люди выражают мнения, и порой они выходят за рамки».
Политическая риторика, исходящая с уст представителей власти, на практике воплощается в реальные антидемократические последствия. В том же кейсе, по законопроекту «О манипулировании информацией», эксперты раскритиковали и развенчали аргументы Гульшат Асылбаевой как необоснованные и несостоятельные. Тем не менее, депутатка продолжила мобилизацию региональной общественности через административно-ресурсное привлечение учителей к подписям петиции в поддержку своего законопроекта, который, несколькими днями ранее, был спешно рассмотрен депутатами Жогорку Кенеша (парламента) и принят во втором, и сразу в третьем чтениях в течение одного рабочего дня (79 голосов «за» и 10 – «против»). Процесс прошел с нарушением парламентского регламента и с вполне возможными негативными последствиями (в случае поддержки и ввода закона в действие президентом страны) в виде создания излишних бюджетных и финансовых расходов интернет-провайдеров и граждан, а также нагрузки на правоохранительные и судебные госорганы.
Нарративы против исторической памяти
Русоцентристская и советизированная историография (в основе – сталинистская) является одним из идеологических столпов путинской России и ее пропагандистов для удержания Кыргызстана под российским влиянием.
Национально-освободительное восстание 1916 года, Сопротивленческое движение народов Туркестана против большевистской власти, включая темы про «басмачей» во время гражданской войны 1918-1922 годов, и «Туркестанского легиона» во время германо-советской войны 1941-1945 годов, а также преступления сталинского режима против народов и видных деятелей национальных республик региона за весь период советской власти, и в особенности, сталинские репрессии и голодомор 1930 годов составляют неполный перечень «табуированных» историографических тем в списке российских госпропагандистов.
Подробному анализу кремлевских нарративов истории Кыргызстана необходимо посвятить отдельную, многостраничную публикацию. Для целей данной статьи, в качестве примера, можно привести прошлогоднюю законодательную инициативу ряда депутатов Жогорку Кенеша об улучшении доступа историков Кыргызстана к засекреченным материалам государственных архивов страны в рамках международного партнерства «Ачык окмот»/«Открытое правительство» (Open Government Partnership), которое направлено на реализацию обязательств правительств по обеспечению прозрачности, расширению прав и возможностей граждан, борьбе с коррупцией и использованию новых технологий для усиления управления. В рамках этой инициативы, частности, предполагается усиление требований Законов КР “О гарантиях и свободе доступа к информации”, “О государственных секретах”, “О порядке рассмотрения обращений граждан”, а также обновление Законов “О Национальном архивном фонде” и “О правах и гарантиях реабилитированных граждан, пострадавших в результате репрессий за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и другим признакам”. По словам одного из инициаторов, историка и исследователя М. Тагаева,
«Такие объекты, как МВД, ГКНБ, – режимные объекты. Там получить необходимые документы не представляется возможным. Помимо этого, мы хотим расписать и закрепить в законодательстве технику рассекречивания документов. Пока в стране пользуются инструкцией, созданной в начале 2000-х годов, “О порядке рассекречивания документов коммунистической партии и комсомола Киргизии”».
Как и следовало ожидать, внесенный группой депутатов законопроект «О правах и гарантиях реабилитированных граждан, пострадавших в результате репрессий за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и другим признакам», был встречен информационной атакой со стороны прокремлевских (и в основном – русскоязычных) информагентств и отдельных деятелей, которые преподнесли документ не иначе как попытку «реабилитации басмачей и коллаборантов» и «преступников», с обозначением репрессированных граждан как «шпионов, диверсантов, вредителей, саботажников, контрабандистов, коррупционеров, расхитителей государственной собственности, организаторов террористических актов и изменников родине», из лексикона политической пропаганды сталинских времен и советского уголовного делопроизводства. При этом, «десоветизаторы» (эпитет, подобранный для авторов инициативы) далее обозначаются не иначе как как будущие «насильники» и «палачи» над «законностью Киргизии» (Российский вариант русского языка продолжает обозначать Кыргызстан (Кыргызскую Республику) по советской топонимике как «Киргизия» (или «Киргизская Республика» и «Киргизстан»)).
Целью подобных нарративов является дискредитация сторонников пересмотра советских историографических интерпретаций, чтобы затруднить, если не предотвратить, подготовку историками современного Кыргызстана более объективной, новой картины произошедших событий, что могла бы поставит под вопрос легитимность существующих идеологем, на которых основаны пропаганда и политическое влияние путинской России в Кыргызстане. Значение этого вопроса для руководства России можно проследить по тем мерам, которые предпринимаются Кремлем по блокированию или жесткому контролированию попыток исторического «ревизионизма». Президент Росии В. Путин регулярно делает заявления о недопустимости “исторического ревизионизма», главным образом по теме Второй мировой войны и ее исхода (в связи с особым значением войны для (пост-) советского национального самосознания россиян, а также для превращения СССР во вторую «супердержаву» мира). В первых частях новой редакции Конституции России, принятой на референдуме в конце июня сего года, РФ заявлена «правопреемником Советского Союза» и отмечается, что страна «чтит память защитников Отечества, обеспечивает защиту исторической правды. Умаление значения подвига народа при защите Отечества не допускается».
Позитивные нарративы о советском прошлом и путинской России.
Политический контроль над пересмотром советской историографии непосредственно связан с созданием позитивного образа советской и путинской России для целевой аудитории кремлевской пропаганды в мире, и в первую очередь, для жителей экс-советских стран. Общая цель нарративов по этой теме – дискредитация постсоветской реальности в Кыргызстане, в том числе, строительство независимого, национального государства. Критика существующих проблем и эксплуатация ностальгии по советскому прошлому, в итоге читатели подводятся к мысли о «необходимости восстановления СССР», т. е. вхождение под новый протекторат России. Например, в публикациях о возобновлении процесса десоветизации, изучение и осуждение преступлений советской власти представляется не как преодоление политических и наследственно-институциональных преград на пути выхода страны в современный мир, а как «возвращение» в досоветское прошлое, как «попытка воскресить производственные, социальные и общественные отношения конца 19-го века, если не более ранних времён», создание «нового Кокандского ханства» в котором «десоветизаторы», якобы, думают что «будут владеть скотиной и рабами, а все остальные будут платить им дань».
Одновременно, в том же тексте, подвергается атаке субъектность национальной политической элиты как строителей независимого Кыргызстана, которые, якобы, не боролись «с оружием в руках» (видимо авторам невдомек, что это не является безусловным критерием государственной независимости в современном мире) и которым все «досталось даром – от бывшего СССР» (подразумевается – России), так как вклада жителей советского Кыргызстана никто не отменял и ничего им «даром» не досталось – сами строили или получали в обмен на произведённые в республике ресурсы и средства. При этом отказ от советского прошлого почему-то равен «самоликвидации» Кыргызстана так как «каждая республика бывшего Советского Союза так или иначе связана с советским периодом» («в нём Кыргызстан укреплён больше всего») и отменить который можно «только путём исчезновения государства». По всей видимости, это намек на легитимизацию постсоветской Кыргызской Республики через советский этнонациональный проект «Киргизской Автономной Области», образованной после раздела Туркестанской Автономии в 1924 году и в 1936 году получившая статус союзной республики, наряду с другими республиками в регионе. И явный намек на Россию как на «делегетимизатора» и «ликвидатора» независимого Кыргызстана в случае попыток выхода страны из-под влияния Кремля, в том числе, через осуждение советского прошлого – идеологической основы распространения российского влияния на постсоветском пространстве.
Восхваление советского прошлого (которое доходит до реабилитации Сталина и его преступлений) непосредственно связано с нарративами о «главенствующей» роли России, которая считает себя правопреемницей СССР, в жизни каждой из постсоветских стран.
Кремлевская пропаганда не ограничивает руссоцентрированную модель мира рамками экс-советского пространства. Например, как отмечает эксперт из Казахстана Руслан Назаров, во время пандемии COVID-19, российские блогеры и пропагандисты активно продвигают нарратив “Россия — братская страна и помогает в трудную минуту, а Запад — нет”, на примере ограниченной технической помощи Италии, при этом продвигая образ России как «сильного государства», которое помогает пострадавшим от пандемии коронавируса странам, «в отличие от [якобы бесполезного] Евросоюза». При этом прокремлевские блогеры не чураются распространения в соцсетях фальшивых видео, как примеру, якобы итальянец выбрасывает флаг ЕС и поднимает российский.
При этом, российская пропаганда старается не замечать такие новости как отказ России выдать необходимые Кыргызстану 260 миллионов долларов из совместного Российско-кыргызского фонда развития (РКФР), а также факты жестокого обращения и системной дискриминации со стороны российской полиции в отношении трудовых переселенцев из Центральной Азии.
Уязвимые места КР и как они прорабатываются российской пропагандой
Российская госпропаганда умело эксплуатирует уязвимые места для формирования и воспроизводства негативного имиджа страны, поляризации и разобщения общества. В рамках данной статьи можно упомянуть следующие проблемы Кыргызстана которые регулярно дезиинтерпретируются на страницах и эфирах российских информсредств: (1) социально-экономические трудности страны, вызванные главным образом некомпетентностью и коррумпированностью правящей элиты; (2) непреодоленная политическая и социально-экономическая зависимость от России, в том числе, от исторической наследственности советского тотаталитарного и колониального прошлого; (3) проблемы в формировании интегрированной нации вследствие постсоветской этнократической политики, выражающиеся, том числе, в исключении легитимных интересов соотечественников узбекской этнонациональности (более 1 миллиона жителей, с компактными местами проживания в основном в южных областях), а также в сохранении влиятельности русского этноменьшинства (около 5%), при ее ирридентной ориентированности на Россию; (4) слабые правоохранительные государственных органы, зависимые от российских госструктур «силового блока»; (5) географическая изолированность КР от главных мировых торговых маршрутов. Через все эти проблемы, регулярно освещаемые российскими и промосковскими кыргызстанскими средствами массовой информации, «красной нитью» проходит метанарратив о России как «благодетельницы», единственной страны, якобы, способной решить эти проблемы.
Кыргызстан входит в число 50 беднейших стран мира, с ВВП на душу населения по паритету покупательской способности (ППС) в 3979 долларов США (в 2019 году), между такими странами как Непал (3115 долларов) и Джибути (3999 долларов). При этом, ВВП на душу населения в Кыргызстане значительно ниже ВВП по ППС и в 2018 году находился на уровне около 1300 долларов, продемонстрировав рост в 3,5% по сравнению с 2017-м, но и по этому показателю Кыргызстан продолжает находиться в «хвосте» мировой экономики. В результате, более 20% населения остаются в числе бедных в течение последних 10 лет (в отдаленных районах уровень бедности достигает 40% населения), а более одного миллиона граждан находится за рубежом (в основном в России). Поэтому неудивительно, что кремлевские информационные средства используют эту ситуация в своих целях, в том числе для продвижения образа России как «защитницы», «помощницы» и «покровительницы» Кыргызстана в трудные для страны времена.
Некомпетентность и коррумпированность правящей власти, ориентированной на Москву, являются одним из ключевых факторов указанных проблем. Власти страны, как и в других авторитарных государствах постсоветского региона, регулярно прибегают к репрессивным мерам для решения проблем, связанных с распространяющейся в настоящее время пандемией COVID-19, в том числе, для подавления оппозиционного властям мнения. Кыргызстан продолжает оставаться в числе стран с высоким уровнем коррупции. И на этом фоне, истеблишмент страны имеет множество коррупционных связей и интересов с Россией, что предоставляет другую важную возможность для российского влияния на Кыргызстан (и другие постсоветские страны). Например, бывший президент Алмазбек Атамбаев долгое время поддерживает доверительные и дружеские отношения с экс-руководителем Федеральной таможенной службы России Андреем Бельяниновым, который в 2016 года стал фигурантом многомилионного коррупционного скандала (но уголовное дело против высокопоставленного чиновника так и не было начато, и 1 декабря 2017 года он был назначен на пост председателя правления Евразийского банка развития).
Полиэтничный состав Кыргызстана и незавершенность формирования единой политической нации также является одним из главных факторов риска в условиях «гибридной агрессии» со стороны России. Согласно переписи 2009 года, в Кыргызстане проживает 71% кыргызов, 14.3% узбеков, 7.8% русских и около 7% других. Кроме того, достаточно многочисленными этносами республики также являются дунгане – 1.1%, уйгуры – 0.9%, таджики – 0.9%, турки – 0.7%, казахи – 0.6%, татары – 0.6%, украинцы – 0.4%, корейцы – 0.3%, азербайджанцы – 0.3%, курды – 0.3% и немцы – 0.2%.
Выход за рамки постсоветской этнократической политики и формирование интегрированной, политической нации на основе гражданственности, верховенства закона и инклюзивности являются лучшими гарантиями внутреннего укрепления страны.
К этому нужно добавить неотрегулированные участки границ в Ферганской долине с Таджикистаном (около 400 неделемитированных километров) и Узбекистаном (около 1000 километров, по которым продолжаются переговоры, включающие от 70 до 100 спорных участков и 4 узбекских анклава на приграничных территориях Кыргызстана).
На этих спорны участках периодически происходят межнациональные инциденты между местным жителями, иногда с участием нескольких десятков и сотен человек, в том числе, вооруженных солдат-пограничников, нередко заканчивающихся кровопролитием и жертвами среди вовлеченных сторон. Как отмечают наблюдатели, за последние 10 лет такие конфликты существенно участились. На данное время инциденты локализуются и оперативно разрешаются, но нет гарантий их перерастания в более массовые масштабы в будущем. В связи с этим необходимо отметить, что власти Кыргызстана и Таджикистана в мае с.г. отвергли инициативу министра иностранных дел РФ С. Лаврова выступить посредником в урегулировании пограничных споров между Кыргызстаном и Таджикистаном после очередного вооруженного инцидента на спорном участке границы. Одной из главных причин беспрецедентного отказа сторонами посреднических услуг России называется растущее недоверие стран региона к «стратегическому союзнику».
Слабые и зависимые от России силовые госструктуры Комитета национальной безопасности (ГКНБ), министерств внутренних дел (МВД) и обороны (МО) являются другим немаловажным уязвимым место, ограничивающим самостоятельность Кыргызстана во внутренней политике, в том числе, из за «координаций» действий в рамках соглашений Содружества независимых государств (СНГ). В конце 2017 года бывший председатель ГКНБ ездил на празднества 100-летнего юбилея «чекистов» (ВЧК-НКВД-КГБ-ФСБ). В городе Оше («южной столице» страны) расположена Оперативная пограничная служба ФСБ России, которая недавно отметила свое 25-летие. Основная часть командующего состава всех силовых ведомств (ГКНБ, МВД, и МО) проходят обучение в российских военных и гражданских вузах. В стране располагаются российская военная база, формально под эгидой ОДКБ (Организации договора о коллективной безопасности) и состоящая из 4 объектов, расположенных в различных частях Кыргызстана (авиабаза «Кант» в одноименном городе рядом с Бишкеком; испытательная база для подводных торпед в городе Каракол на озере Иссык-Куль, узел связи в поселке Чалдовар, на границе с Казахстаном; автономный сейсмический пункт в городе Майлуу-Суу в Джалал-Абадской области). Время от времени, российские СМИ вбрасывают в общественно-политическую повестку страны вопрос об открытии на юге Кыргызстана второй военной базы России.
В заключение российское информационное влияния является частью распространения политического влияния на экс-советском пространстве. Используется широкий спектр инструментов, которые были отмечены в статье: создание и распространение нарративов, шельмование активистов гражданского сектора, распространение дезинформации, контроль над общественным дискурсом, поддержка местных экспертов и политиков. Демократическое развитие и сбалансированная внешняя политика соответствуют коренным и долгосрочным национальным интересам Кыргызской Республики.
Осенью 2020 года в Кыргызстане должны пройти очередные выборы в 120-местный национальный парламент (Жогорку Кенеш), которые вызывают большой интерес со стороны Кремля, заинтересованного в прохождении в парламент пророссийских политиков и партий. Если подготовка к выборам пойдет по плану, определенному Центральной избирательной комиссией, то предвыборная кампания развернется на фоне борьбы с последствиями пандемии COVID-19, которые могут неопределенным образом повлиять на результаты выборов. Поэтому, в предстоящее время Кыргызстан столкнется с усилением информационной агрессии и политического давления со стороны путинской России. Смогут ли политики, и граждане, найти альтернативный путь для успешного вывода страны из предстоящих политических и социально-экономических трудностей?
Продолжение следует…
Информация об авторе:
Аскат Дукенбаев, политолог, доктор политических наук (Ph.D.). Диссертацию защитил в 2017 году в Университете Кент Стэйт (Kent State University), США, по теме: «Осмысление выборов в «гибридных» режимах: почему избиратели голосуют на выборах, которым они не доверяют? (на примере Кыргызстана и постсоветских стран Центральной Азии»). Аскат учился в магистерских программах в Эдинбургском университете (the University of Edinburgh) в Великобритании и Институте государственного управления (TODAIE) в гор.Анкаре, Турция. В 1993 году с отличием окончил исторический факультет Кыргызского национального университета. Его исследовательские интересы сосредоточены на темах построения государства и формирования наций, а также общественно-политической активности граждан, демократизации и реформирования госуправления в Кыргызской Республике и других экс-советских государствах. В последние несколько лет изучает последствия растущего влияния экспансионистской политики путинской России для стран Центральной Азии. У него имеется несколько опубликованных статьей и он регулярно комментирует политические события в регионе в кыргызстанских и международных средствах массовой информации. Он преподавал в Американском университете в Бишкеке (1998-2004), работал директором программы «Государственное управление» в фонде «Сорос-Кыргызстан» (2010-2011) и директором проекта Фридом Хауc (Freedom House) по усилению защиты прав человека (правозащитной деятльности) в Кыргызстане (2013-2014). В данное время живет и работает в США. Выступает за ослабление политического влияния путинской России в странах постсоветского региона, проведение сбалансированной внешней политики, укрепление национального суверенитета, кардинальные и обновленческие реформы в Кыргызской Республике.
