Весьма резкое и откровенное интервью с руководителем Грузинского Центра Стратегического Анализа (GSAC), экс-первым заместителем Министра обороны Грузии Нодаром Харшиладзе.
В состоянии ли Грузия сегодня защитить себя? Речь не об иллюзиях выиграть войну у России военным путем, но о системе противодействия агрессору – нанесении максимального урона противнику, международной поддержке в случае чего…
Просчитывать такие вещи сегодня затруднительно, особенно на фоне, когда власть в лице партии «Грузинская Мечта» много лет ориентирована на, скажем так, социальный и довольно экономичный бюджет в отношении системы безопасности. С приходом «мечтателей» к власти оборонный бюджет системно сократился. Но и это не самое важное. В стране сегодня фактически один правитель (Б.Иванишвили), который концептуально не ориентирован на оборонную сферу, дабы не раздражать в этом смысле Россию, с которой Грузии «как бы, не нужны проблемы». Поэтому очень трудно сегодня говорить об обороне и безопасности Грузии как о некой системе. Это и весьма усеченный оборонный бюджет, и отказ от прежней системы резерва (с созданием новой – с неопределенными перспективами воплощения) и многие другие моменты. Почему столь катастрофически сократился оборонный бюджет? Напомню, он некогда составлял от 500 миллионов долларов до 1 миллиарда. А сейчас – менее 300 миллионов долларов.
Сегодня во главе Минобороны мы имеем внутрипартийную фигуру «Грузинской Мечты» в лице Ираклия Гарибашвили. Раньше оборонное ведомство возглавляли Ираклий Аласания или Тина Хидашели, то есть представители младших партнеров «Грузинской мечты» по коалиции, наиболее близких к нашим западным партнерам. Последний экс-министр обороны Леван Изория также не являлся игроком «Грузинской мечты». Это явный показатель того, в каком приоритете для власти была армия.
Аналогичная картина и по Совету национальной безопасности, которого сегодня по факту в Грузии нет (есть только на бумаге). По функционалу – нет институционального органа, который предложит и спланирует определенные действия в случае проявления агрессии. К примеру, был недавно кризис, связанный с кибер-атакой на правительственные учреждения, в т. ч. на Первый телевизионный государственный канал. В современной системе вызовов и рисков – была осуществлена агрессия против государства. Совбез же по этому поводу даже не собрался, проблема не обсуждалась. Раньше у нас были различного уровня Совбезы – сильные, слабые, но чтобы он отсутствовал по факту вообще – это нечто новое сегодня…
И это показатель разрушения системы безопасности. Мы системно не защищены, ибо не ставим такой цели, такой цели нет у власти. И во внешней политике аспект безопасности также в бедственном положении.
Давайте вспомним, первое, что анонсировала Грузинская мечта, придя к власти, – «мы не должны служить темой дискуссии или раздора между США и РФ»… И это притом что оккупированы 20% твоей территории. Этого власть, кстати, добилась. В международной повестке дня тема Грузии де-факто не стоит. Ранее концепция выглядела как – в случае начала войны, остановить врага на период (нанося ему максимальный ущерб), необходимый для вмешательства системы международной безопасности, способной окончательно остановить агрессию.
На сегодня же – первого компонента этой, пускай и не идеальной, концепции попросту нет, а международная составляющая также отсутствует, так как мы пассивны и в этом смысле. Никто не будет за тебя вместо тебя воевать. Когда поднимаются вопросы о помощи (в т.ч. на личном уровне глав правительств), а один из наших премьеров несколько лет способен лишь отвечать подготовленными, формальными, заученными фразами, лишь подчеркивая своё полное неведение в этом вопросе.
Келли Догнан, будущий посол США в Грузии, недавно выступала в Конгрессе и назвала четыре основных ключевых критерия и приоритета: свобода медиа, свобода судебной системы, верховенство закона и свободные выборы. Звучит как перечень претензий к Тбилиси.
Так и есть. Существуют «красные линии» по этим вопросам. Мы, несмотря ни на что, воспринимаемся США как страна-партнер. Критика более жесткая по нынешней ситуации в Грузии, несомненно, последует (она уже есть), как было в 2016 и 2018 году, когда выборы раскритиковали, но восприняли спокойно и, по сути, простили. В будущем критика будет только возрастать по линии ЕС и Госдепа США. Это, кстати, весьма печально может сказаться и на экономике страны.
Существует миф, что американцев здесь интересуют лишь вопросы обороны. Особо это звучало в период Л.Изория на посту Минобороны, что там американцы и поэтому в оборонном ведомстве все схвачено. А сейчас все неважно, потому как американцы уже не заинтересованы…
Это очень упрощенная и далекая от истины трактовка. Есть определенный сегмент работы Генштаба, который разрабатывали и по которому работают американские специалисты. Это ограниченный сегмент, но не всё ведомство. Л.Изория действительно наладил хорошие контакты с американцами, но здесь были и есть несколько различных американских групп, которые работали и с парламентом и на более, скажем так, высоком уровне и в различных сферах, не только оборонной. Просто у Б.Иванишвили хватило расчётливости, дабы не вмешиваться в дела оборонного ведомства и не мешать американцам. И потому сегодня Минобороны Грузии отличается структурированностью и системностью, именно, как ведомство.
Но проблема в том, что адекватные деньги не выделяются. Американцы ведут проекты в оборонной сфере, не претендуя на управление всем ведомством и армией. Но, если после американских тренингов потом наши военные оказываются сотрудниками частных фирм, то это, мягко говоря, не способствует обороноспособности страны. Это к вопросу отсутствия видения развития сектора безопасности – как такового.
Нужно понимать, что при слабости нашей армии, США нам вряд ли выскажут претензии. Но при слабости выборной системы, несвободы медиа – последствия могут быть более серьезные. И это станет следствием коррумпированной системы управления государства, да ещё и при 20% оккупированных территорий.
После 2008 г. многие повторяли: нам необходимы противотанковое и противовоздушное вооружение. Получили уже и «Джавелины», и французские комплексы ПВО. Но вы всё равно утверждаете, что обороноспособность упала. Где логика?
Понимаете, рассматривать в лоб военные потенциалы РФ и Грузии бессмысленно, дисбаланс в пользу агрессора тотален. И мы можем закупить в 10 раз больше «Джавелинов» и комплексов ПВО, всё равно этот дисбаланс не сместится в нашу сторону.
Чехия в 1938 г. со своим высоким военно-технологическим потенциалом, но без политической воли своей государственной элиты и руководства, сдалась без единого выстрела. В этом и сеть логика – если команда власти не имеет подобной воли и желания, то она и не готовится к эскалационным сценариям. О каких «Джавелинах» речь, когда – я вам больше скажу – многие в нынешнем правительстве Грузии желают большей интеграции с Россией. Многие в правящих кругах активно сотрудничают с Россией. Приведу пример. У российского разведсообщества есть свои региональные центры, например, в Стамбуле, в Праге, где «налаживаются» с местными представителями взаимоотношения. На Южном Кавказе это был Ереван. Встречаться с российскими разведчиками следовало там. Теперь с прошлого года этот региональный центр перенесен в Тбилиси. Видимо, здесь они безопаснее себя чувствуют, или город для них предпочтительнее. Настолько безопасно они себя здесь чувствуют, что к нам не так давно «незаметно» приезжал один из шефов их разведки. Я могу долго продолжать – и о тематических конференциях с россиянами, о работе здесь информационного агентства «Спутник-Грузия» и других аспектах мягкой силы Кремля…
Переходя к конкретному кейсу, у Грузии есть демаркационная линия фронта, где с нашей стороны стоит полиция. Кто ещё призван действовать в случае чего?
А со стороны России сегодня уже даже не звучит воинственная риторика в нашу сторону (хотя именно по результатам войны 2008 г. они реформировали армию).
Мы сегодня не способны бороться с ползучей оккупацией, грубо говоря, стреляя в ответ или еще как-то – при переносе демаркационной линии вглубь нашей территории. Хотя, в этом случае согласно резолюциям ООН, мы законно можем подобным образом защищать свою суверенную территорию. Притом что там стоит наша полиция, а войска мы не можем располагать по целому ряду пописанных нами же международных документов о демилитаризованной зоне. Но и эти подписанные соглашения с наблюдательной комиссией ЕС можно, в свою очередь, приостановить в случае нарушений с российской стороны. Но кто будет этим заниматься? И нынешний процесс «бордеризации» говорит о том, что попросту не существует политической воли для противодействия этому. Второй же путь – параллельный – это создать на международной арене России такие проблемы, из-за которых Кремлю станет невыгодна такая эскалация. Но такая работа нами не ведется вообще, хотя она может стать гораздо более эффективной, нежели стрельба.
И «бордеризацию» РФ по-своему использует для политического нажима на Тбилиси…
Да логика России понятна. Они ведь в своей парадигме, именуя себя «сверхдержавой», считают, что действуют справедливо: Украина решила объединяться с Европой, изменила нам, вот мы и забираем «исторически наш Крым», а в Донбассе пусть сами разбираются. Грузия начала войну, но мы её не наказали, а «предостерегли» на будущее. По разумению Кремля Россия действует справедливо – кроит наши границы, не доводя их до Тбилиси. В каком-то смысле, как ни парадоксально, сегодня это наше спасение. Вот, если она решит присоединить нас, но не территориально, а в ареале влияния, то для этого у нее уже всё подготовлено.
Рычагом для решения этой проблемы была наша международная поддержка от американцев и европейцев, фундаментально уничтоженная на сегодня партией «Грузинская мечта». Такая поддержка есть сегодня у Украины, но Грузия всё это по собственной воле уступила и утеряла. Так что без системного развития сектора безопасности, без политической поддержки союзников – не обеспокоенности по факту, а именно поддержки – напугать и сдержать Россию при наличии даже самых современных вооружений не получится.
Перспективы – не радужные, мягко говоря…
Ждём выборов в 2020 году и формирования новой власти, понимающей приоритетность вопроса безопасности государства. Правящая элита не должна вести страну к изоляционизму, но должна громко заявлять в мире о существующих проблемах. Понимаете, у нас элита ведь как бы настроена антироссийски, но системы противодействия агрессору нет. А с севера враг продвигается сегодня, крадучись, эффективно играя на характере грузин и слабостях сегодняшней парадигмы системы власти в секторе безопасности и обороны в широком смысле этого слова. Мы помним «ночь Гаврилова» и то, как мы взорвались. Но почему до визита Гаврилова никто не реагировал на приезд шефа СВР России в Тбилиси? И сегодня мы всё больше имеем тревожные сигналы о бесперспективности вхождения в НАТО, а то и о сдаче России. Пришло время всерьез позаботиться о стране…
