Центр исследования армии, конверсии и разоружения представляет комментарий Алишера Ильхамова, известного узбекского эксперта, социолога и ассоциированного научного сотрудника Школы восточных и африканских исследований (SOAS) в Лондоне о ситуации вокруг возможного присоединения Узбекистана к ЕАЭС, попытках Кремля усилить свое влияние в регионе, вызовах и рисках для экономики страны в связи с присоединением к этой организации.
Заявление Спикера Совета Федерации Российской Федерации Валентины Матвиенко, сделанное по итогам ее визита в Ташкент в первые два дня октября сего года о том, что Узбекистан готовится вступить в Евразийский экономический союз, прозвучало как гром среди ясного неба. Согласно сообщениям прессы, 2 октября на встрече с председателем законодательной палаты парламента Узбекистана Нурдинжоном Исмоиловым она сказала буквально следующее: «Президент Узбекистана принял решение, и сейчас прорабатывается этот вопрос о присоединении Узбекистана к Евразийскому экономическому совету». Сенсацией стала не только новость о намерении Ташкента вступить в ЕАЭС, но и то, как эта новость была преподнесена. Она прозвучала из уст не представителя узбекского правительства, а иностранного официального лица. Эти оба факта стали предметом широкой дискуссии и обеспокоенности в Узбекистане и вокруг него.
Матвиенко также сообщила, что президенты обеих стран «договорились о создании рабочей группы. Со стороны России эту рабочую группу возглавляет первый вице-премьер [Антон] Силуанов. Эта группа работает очень плотно, в хорошем темпе по анализу возможных условий, рисков, избежания негативных последствий [вхождения в ЕАЭС Узбекистана]. До конца года должен быть завершен такой анализ.”
И только через два дня после указанных заявлений, 4 октября, заместитель спикера узбекского Сената Садык Сафаев подтвердил факт создания рабочей группы, подчеркнув при этом, что решение еще не принято и рабочая группа пока рассматривает все плюсы и минусы вступления страны в ЕАЭС. Осталось только догадываться, кто говорит правду, Сафаев или Матвиенко.
Заявление вице-спикера было сделано явно в ответ на уже прозвучавшие в прессе и социальной сети утверждения о том, что это решение было принято (или принимается) под давлением Москвы, которая пока применяет мягкие способы давления, но, как видимо опасаются в Ташкенте, может перейти к более жестким мерам. В социальной сети также недоумевали фактом неожиданности такого решения и отсутствием какого-либо предварительного обсуждения вопроса в обществе. Сафаев попытался и, на мой взгляд, безуспешно, успокоить общественность, утверждая, что вопрос прорабатывается уже давно.
Однако относительно недавно, в ноябре 2016 г., представитель узбекского правительства утверждал, что Узбекистана не собирается вступать в ЕАЭС. Он заявил тогда, что «эта политика будет продолжена и после выборов президента Узбекистана, которые пройдут 4 декабря». Я сам придерживаюсь того мнения, что это готовящееся решение есть результат настойчивого давления со стороны Кремля, но также и слабости Шавката Мирзиеева. Красноречив сам факт того, что он побоялся сам озвучить новость о создании комиссии. Ранее он нигде конкретно об этих планах даже не заикался.
Сам факт такой формы сообщения о решении говорит о закрытости системы и импульсивности, непредсказуемости в принятии кардинальных решений в Узбекистана. Стало уже установившейся практикой сначала принимать какое-либо принципиальное решение, а уж потом, пост-фактум обсуждать его обоснованность. Так было со строительством Международного Бизнес Центра «Ташкент Сити» в 2015 году, так было и при принятии решения в 2018 г. о строительстве атомной электростанции в Джизакской области Узбекистаном и соответствующем договоре с «Росатомом».
Да, во вступлении Узбекистана в ЕАЭС есть свои плюсы и минусы. Главные плюсы – в облегчении положения узбекских трудовых мигрантов в Российской Федерации и в беспошлинной торговле между странами-членами союза. Узбекским мигрантам не придется платить деньги за патент за право работать в России. И именно поэтому часть населения в Узбекистане поддерживают факт вступления страны в ЕАЭС.
Но сторонники вступления замалчивают или недооценивают минусы, а они связаны как с самим фактом вступления в ЕАЭС, так и в том, как мы все узнали о таком готовящемся решении.
Во-первых, есть ясное понимание того, что хотя с формальной точки зрения ЕАЭС – экономическая организация, мотивация со стороны Кремля по втягиванию Узбекистана в эту структуру носит явно политический характер. Это решение, если оно состоится окончательно, имеет двойное дно: на поверхности здесь представлены экономические соображения, но в основе – это политический проект. Это шаг в сторону втягивания Узбекистана в орбиту геополитического влияния Москвы. После вступления Узбекистана в ЕАЭС на повестке дня для Москвы неизбежно встанет вопрос по втягиванию Узбекистана и в военно-политические структуры, например, в ОДКБ. И этого дальнейшего шага Ташкенту будет гораздо труднее избежать, несмотря на то, что Министр иностранных дел Абдулазиз Камилов еще в 2017 г. заявил: ««Вопрос о том, что Узбекистан намерен вступить в ОДКБ, не стоит».
Спрашивается, а зачем Кремлю так важно иметь Узбекистан в орбите своего влияния? На мой взгляд, здесь преобладают геополитические соображения: чем больше число государств, на которые Кремль может опереться в своей внешней политике, тем более усиливаются ее позиции на мировой арене, особенно в ее противостоянии Западу. С экономической же точки зрения Узбекистан для Российской Федерации не очень важен.
Для Ташкента это тоже в первую очередь политическое решение. Это явно уступка настойчивому давлению со стороны Кремля, вызванная ощущением своей слабости и незащищенности, особенно в свете недавних событий в Украине, в отношении которой Российская Федерация предприняла агрессию и гибридную войну, аннексировав часть ее территории. Если говорить о тех экономических льготах, которые Узбекистан получит, став членом ЕАЭС, то здесь ожидания в достаточной мере иллюзорны. Если бы Узбекистан вступил во Всемирную торговую организацию (о чем разговоры идут уже долгое время), то мог бы торговать с большинством членов ЕАЭС на условиях этой организации. Так, тарифы по несельскохозяйственным товарам, которые члены ЕАЭС, вступившие в ВТО, обязались соблюдать, составляют: Российская Федерация – 6.7%, Казахстан – 6%, Кыргызстан – 6.7%. Это вполне должно устроить Узбекистан. По сельскохозяйственной продукции тоже не очень высокие тарифы: Российская Федерация – 11.2%, Казахстан – 10%, Кыргызстан – 12.8%.
Разница с тем, на каких условиях члены ЕАЭС торгуют между собой, в целом небольшая. Еще можно напомнить о том, что в результате вступления в ЕАЭС торговля Кыргызстана с Китаем пострадала. Ведь членство в этой организации означает не только беспошлинную торговлю между членами, но и таможенный барьер по периметру с третьими странами.
Во-вторых, благодаря отмене (или снижению) оплаты за трудовой патент совокупный выигрыш для мигрантов будет, по некоторым подсчетам, в пределах 200 миллионов долларов в год. Это безусловно важно для самих мигрантов, но в целом для экономики Узбекистана не очень большая прибавка. Самое главное, если Узбекистан и дальше будет мириться с такими масштабами внешней миграции и не предпримет меры вернуть большую часть своих соотечественников путем радикального улучшения экономики и создания рабочих мест в самой стране, то вступление в ЕАЭС будет для нее как мертвому припарка. Магистральным путем улучшения экономики страны было бы создание благоприятнейших условий для развития бизнеса и иностранных инвестиций, как этого добилась, к примеру, Грузия, а не поиск льготных условий для торговли с другими странами. Пока по этому показателю (прямые иностранные инвестиции) в расчете на душу населения Узбекистан остается на одном из последних мест среди всех пост-советских государств.
Как повлияет решение Узбекистана вступить в ЕАЭС на привлечение иностранных инвестиций? Я думаю, в целом негативно. Во-первых, сам способ принятия такого решения в атмосфере закрытости, без предварительного обсуждения в обществе и со всеми международными партнерами уже вызовет настороженность среди инвесторов. Вряд ли иностранные инвестиции потекут в страну, чей лидер отличается непредсказуемостью в своих решениях.
Такая страна для них – черный ящик, и от нее неизвестно что можно ожидать. Она может менять свой курс неожиданно, заставая всех врасплох своими мало подготовленными решениями, которые существенно меняют ориентиры развития страны. Инвесторы скорее всего будут относиться с недоверием ко всякого рода заверениям правительства.
Кроме того, у инвесторов ослабнет уверенность в том, а контролирует ли президент и правительство страны ситуацию в стране, не принимают ли решения за Узбекистан где-то там в столицах других государств? Опять-таки, доверие к обещаниям президента страны в том, что инвесторам будут созданы самые благоприятные условия, заметно ослабнет. К отсутствию верховенства закона еще добавится ощущение того, что президент не является хозяином своих слов и по звонку из Москвы может кардинально изменить свою позицию.
