После Вашингтонской встречи глав МИД Армении и Азербайджана 20 июля с.г. со стороны главы азербайджанского внешнеполитического ведомства было заявлено о том, что (цитата) «армянская сторона каждый раз поднимает вопрос о безопасности, о статусе Нагорного Карабаха. Что касается безопасности, то в регионе могут быть размещены миротворческие силы. Сопредседатели над этим должны поработать».
Эльмар Мамедъяров также заявил 24 июля, что в ходе переговоров в Вашингтоне сопредседатели Минской Группы ОБСЕ вновь представили те документы, которые прежде уже обсуждались. «B настоящее время мы работаем на основе заявления сопредседателей от 9 марта».
Прежде всего, о чём же говорится в этом заявлении, с которым сопредседатели МГ ОБСЕ выступили в указанный день, касательно миротворческих сил? Цитата:
«Ссылаясь на некоторые противоречивые недавние публичные заявления по существу процесса Минской группы, сопредседатели вновь заявляют, что справедливое и прочное урегулирование должно основываться на основных принципах Хельсинкского заключительного акта, включая, в частности, неприменение силы или угрозы силы, территориальной целостности и равноправия и самоопределения народов. В него также должны быть включены дополнительные элементы, предложенные президентами стран-сопредседателей в 2009-2012 годах, в том числе: возвращение территорий, окружающих Нагорный Карабах, под контроль Азербайджана; временный статус Нагорного Карабаха, обеспечивающий гарантии безопасности и самоуправления; коридор, соединяющий Армению с Нагорным Карабахом; определение в будущем окончательного правового статуса Нагорного Карабаха посредством юридически обязывающего волеизъявления; право всех внутренне перемещенных лиц и беженцев на возвращение в свои прежние места жительства; и международные гарантии безопасности, которые будут включать миротворческую операцию (выделено автором).
Сопредседатели подчеркивают свое мнение о том, что эти принципы и элементы должны быть основой любого справедливого и прочного урегулирования конфликта и должны рассматриваться как единое целое. Любая попытка поставить одни принципы или элементы над другими сделает невозможным достижение сбалансированного решения».
Оставляя в стороне весь сложный комплекс многогранной проблемы в стороне, отдельно рассмотрим миротворческий вопрос, поскольку в медийном пространстве вброс оставил за собой некоторое недопонимание. Фактически получается, что своего рода напоминание сопредседателями Минской Группы основных принципов и дополнительных элементов, включающих миротворческую операцию в будущем процессе урегулирования, послужило основанием для Баку для обновления публичного разговора о вводе миротворцев в зону конфликта? И это притом, что в заявлении сопредседателей МГ ОБСЕ, последовавшем непосредственно после Вашингтонской встречи, об этом не говорится, а МИД Армении днем позже, 25 июня с.г. в своем комментарии сообщило о круге вопросов, который обсуждался в ходе встречи в Вашингтоне, и вопрос миротворцев в него никак не входил.
Вопрос однако уже успел создать определенный шум после того, как выяснилось, что ряд азербайджанских СМИ в своих репортажах о заявлениях главы МИД Азербайджана представили весьма широкую трактовку сказанного, вплоть до того, что «посредники предложили вывод войск и ввод миротворцев», причем, зачинателем оказался Интерфакс-Азербайджан, который затем исправил материал, а вслед за ним и другие СМИ, которые перепубликовали такую версию заявления. Эльмар Мамедъяров, кстати, в своем интервью государственному агентству Азертадж от 24 июня ни слова не сказал о миротворцах.
26 июня российский государственный пропагандистский ресурс «Спутник-Армения» выступил с публикацией, в которой, приводя разные ссылки материалов из СМИ, хронологию их появления и корректирования, жестко «открестился» от такой идеи, подчеркнув, что в действительности посредники ничего подобного не предлагали.
Западные СМИ и экспертное сообщество вообще ни словом не обмолвились по теме миротворцев. А в ряде российских «самодеятельных» СМИ появились лишь единичные «аналитические» материалы под авторством отдельных ангажированных и, в общем-то, маргинальных персон, усмотревших в заявлении главы МИД Азербайджана «шанс» на реанимацию идей введения российских «миротворцев» в зону конфликта под эгидой СНГ, ОДКБ и т.д. А также усмотревших знак того, что, мол, Баку «готов обсудить» идею, и теперь «слово за Ереваном». Пытаясь тем самым «мяч» изначально ложной, как оказалось, повестки перекинуть на поле Армении. («В Нагорном Карабахе могут появиться международные миротворцы», «Регнум», 24.06.2019 г).
Был ли такой вброс краткосрочным зондажом, и насколько он сопряжен в реальности с ходом переговорного процесса? Представляется возможным, что двухдневное раскручивание темы в медиаполе, тем не менее, был нацелен на зондирование возможностей реанимации «миротворческого» сценария, для реализации которого «потесниться» должна была армянская сторона. Это как раз то, что предписывается так называемым «планом Лаврова». Зондаж зондажом, однако, одних пожеланий все же недостаточно. Тем более, когда они не вписываются в создавшиеся реалии, главной составляющей которых является то, что при всей разности позиций и намерений – как сторон конфликта, так и других региональных и внерегиональных акторов – в видимой перспективе появление миротворческой миссии России под любым флагом или соусом не может считаться желательным развитием.
Как видим, дружное открещивание от миротворческой темы даже на уровне разговора – как со стороны Баку, так и затем Москвы, жесткое опровержение Еревана – всего лишь указывают на невозможность такого развития в зоне конфликта.
Тем не менее, мирная повестка в процессе урегулирования остается в центре внимания, с учетом содержания последних заявлений сопредседателей Минской Группы ОБСЕ.
Обращает внимание то, что фактически при нарастающей конфронтации между Россией и Западом, когда на всех, практически, площадках, они выступают с противоположных, а то и взаимоисключающих позиций, формат тройного сопредседательства МГ, включающего США, Францию и Россию, работает в «теплой и дружественной обстановке». Причем, российская сторона от случая к случаю демонстративно сигнализирует о том, что не предпринимает и не намерена предпринимать каких-то «сепаратных» усилий в переговорном процессе и придерживается духа консенсуса в «честном посредничестве».
Естественно, объяснять это сугубо благими намерениями было бы неправильно, и позиция здесь, безусловно, вытекает из оценки собственных региональных интересов, которым при данной расстановке так и так ничего особо и не угрожает. Стало быть, Москва руководствуется по принципу «от добра – добра не ищут», тем более, когда внутриполитическая обстановка и вырисовывающиеся развития в краткосрочной перспективе, по логике, не предполагают намерений выделять дополнительные ресурсы на масштабные внешние кампании.
Однако, сложившееся многоуровневое равновесие в зоне конфликта, основанное на многочисленных взаимосвязанных факторах (внутренних и внешних), остается шатким и сохраняется как некая самодостаточная, саморегулирующаяся система даже в периоды обострений, тем не менее, нуждается и будет нуждаться в более действенных механизмах, которые исключат возможность развязывания войны.
Ситуация устраивает Россию в плане того, что официальный Баку отказывается от внедрения подобных механизмов, которые способны укрепить режим прекращения на качественно новом уровне. Речь, в частности, касается инициативы конгрессменов Эдварда Ройса и Элиота Энгела, выдвинутой на двухпартийной основе в Палате представителей Конгресса США еще до развязывания Четырехдневной Апрельской войны, включающей:
– отвод снайперов, тяжелого вооружения, нового оружия,
– увеличение числа наблюдателей ОБСЕ,
– развертывание локаторов стрельбы на линии соприкосновения.
Меры включают также внедрение механизмов расследования случаев нарушения режима прекращения огня, а также механизмов ответственности за такие случаи.
В переговорном процессе такие меры были предложены в ходе Венской встречи в мае 2016 года (сразу после Четырехдневной Апрельской войны) и изложены в соответствующем заявлении сопредседателей МГ ОБСЕ по итогам встречи. Однако, несмотря на их принятие сторонами, дело до имплементации не дошло, процесс был сорван Баку при поощрении Москвы и молчаливом попустительстве режима Сержа Саргсяна.
Вопрос российских миротворцев, то и дело всплывающий время от времени, и вопрос имплементации действенных мер по укреплению режима прекращения огня, исключающий возможность безнаказанного развязывания военных действий, тесно взаимосвязаны и органично переплетаются в региональном военно-политическом ландшафте. Дело в том, что имплементация такого комплекса мер, перекрывая возможность безнаказанного подрыва регионального мира, открыла бы возможность для реальной и постепенной трансформации конфликта. И, следовательно, процессов в регионе, выводящих его из подвешенного состояния («ни войны, ни мира»), а переговорный процесс по урегулированию конфликта перевела бы на более реалистичную основу. Основанием для такого довода является то, что Россия, тем самым, как представляется, лишилась бы значительной части рычагов эксклюзивного влияния на стороны конфликта: Баку не был бы настолько мотивирован в масштабном приобретении российского оружия, а Ереван закрыл бы возможности Москве для всякого рода «непристойных предложений» с использованием шантажа возобновлением войны. Для Москвы это означало бы конец даже теоретических возможностей для гипотетической миротворческой операции в регионе с ее доминирующим участием.
Однако, на данный момент реалии таковы, что сложившееся положение вещей продолжает работать на Москву и имеет лишь теоретические шансы к изменению. Два других сопредседателя Минской Группы – Вашингтон и Париж – не проявляют желания менять статус-кво в регионе и сложившийся «модус вивенди» с Россией в рамках формата, в свою очередь, ценя тот вышеуказанный факт, что он является единственным, где партнерство все же сохраняется.
Идея ввода миротворческой миссии в регион под фактической эгидой России, таким образом, в силу указанных, а также других причин (связанных, в том числе, и с открытым нежеланием Ирана видеть любые «чужие» силы в непосредственной близости к своей самой стабильной – северо-западной границе) представляется практически нереализуемой. И главным фактором, делающим невозможным подобное развитие событие, является сходство позиций Еревана, Степанакерта и Баку в том, что миротворцам в регионе (тем более российским) – делать нечего. Спекулировать и подогревать ожидания – это возможно, но чтобы реализовать – см. выше…
Рубен МЕГРАБЯН, эксперт Армянского Института международных отношений и безопасности, редактор русскоязычной версии издания «Аравот», Ереван, Армения
