Складывающаяся военно-политическая ситуация на севере Сирийской Арабской Республики (САР) требует от Анкары незамедлительных шагов. В частности, на западе САР, в Алеппо, боевики провоцируют Дамаск, Москву и Тегеран на проведение военной операции. В случае дальнейшей эскалации со стороны экстремисткой группировки «Хаят-Тахрир аш-Шам» (ХТШ) Москва может перестать продлевать крайние сроки по зоне демилитаризации, а Идлиб повторит судьбу Восточной Гуты и Западного Алеппо. В результате на турецко-сирийской границе окажутся около 1 млн. беженцев со всеми вытекающими последствиями.
Кроме того, под контролем проамериканских «Сирийских демократических сил» (SDF), основу которого составляют отряды сирийских курдов (YPG), находится сейчас примерно 27% территории САР, в том числе, провинция Хасеке и большая часть провинции Ракка, а также город Хаджин к востоку от Дейр-эз-Зора, где был расположен один из последних форпостов «Исламского Государства» (ИГ). На этих территориях находятся подразделения военнослужащих США общей численностью до 2 тысяч человек. Они оказывают логистическую и военную поддержку курдским ополченцам и размещают свои наблюдательные посты вдоль сирийско-турецкой госграницы.
Очевидно, что сегодняшний баланс военных сил на северо-востоке САР складывается в пользу сил SDF, получивших опыт ведения боевых действий, как оборонительного, так и наступательного характера. Притом что у SDF имеются бронетехника, артиллерия, другие виды тяжелого оружия.
Краткосрочная военная операция и долгосрочные цели Турции
Несмотря на успешные турецкие военные операции «Защита Евфрата» и «Оливковая ветвь» на севере САР, которые провалили планы YPG по созданию коридора, соединяющего курдские территории к востоку и западу от реки Евфрат, курдская проблема в САР для Анкары остается пока нерешенной. Притом что в результате вышеуказанных военных операций была создана буферная зона безопасности между пограничными городами Аазаз и Джараблус, а также оккупирован населенный курдами регион Африн.
Сегодняшняя цель Анкары заключается в рассечении территории курдских кантонов Кобани и Джазира. Поэтому Анкара планирует установить контроль над пограничной полосой, идущей от города Кобани в провинции Алеппо до Эль-Маликии в провинции Хасеке. И первым объектом новой турецкой военной операции, вероятно, станет город Тель-Абьяд. Можно предположить, что США не станут мешать. В принципе Тель-Абьяд населен не курдами, – там периодически возникают вооруженные столкновения между местными арабами и представителями курдской Федерации Северная Сирия. Хотя действия курдского «Военного совета Манбиджа» и привели к лишению гражданских прав арабского населения. И невыносимые условия вынуждают арабское население покидать город. В провинциях же Ракка и Хасеке нередки случаи боевых столкновений между курдами и арабами, которые еще недавно вместе вели боевые действия против ИГ на восточном берегу Евфрата. Сегодня межэтническая вражда может перекинуться и на северо-запад САР, а борьба между курдами и арабами может охватить весь север страны со всеми вытекающими негативными последствиями.
Можно предположить, что США согласятся на введение в город Тель-Абьяд вооруженных отрядов сирийской оппозиции в лице «Свободной сирийской армии» (ССА). Вашингтон, как и Анкара, против вторжения в эти районы правительственных сирийских войск и шиитских военных формирований.
Однако совместные действия Анкары и Вашингтона, во-первых, не будут преподнесены как решение в рамках Астанинского формата переговоров. Во-вторых, они рассекут территорию на два анклава – Кобани и Джазиру, и сделают сирийских курдов более договороспособными с Анкарой и усилят влияние Турции в северных провинциях САР.
Президент ТР Реджеп Таййип Эрдоган открыто заявляет, что пришел на север САР «всерьез и надолго», земли эти никогда и ни под каким предлогом президенту САР Башару аль-Асаду не отдаст. Именно на северо-западе САР, а также вероятно в курдских северо-восточных районах страны, будет создаваться новое квазигосударство, подконтрольное Анкаре. Жилища курдских беженцев уже заселяются семьями боевиков радикальных исламистских группировок из провинций Идлиб и Алеппо, а на базе ССА Анкара создает новую сирийскую армию, формирует региональные и местные органы власти, спецслужбы, полицию. В-третьих, они не ведут к полному уходу США из САР, т.к. Вашингтон считает американское военное присутствие в САР стратегически важным и будет сохранять его, пока Тегеран не выведет своих советников и вооруженные подразделения ливанского движения «Хезболлах» с территории страны. Притом что и Тегеран не намерен покидать территорию САР, пока там находятся американские войска. В-четвертых, они вынудят Москву поддержать турецкую военную операцию, т.к. у Анкары имеются рычаги воздействия на Кремль. Недавно было объявлено о завершении прокладки морского участка газопровода «Турецкий поток», и на этом фоне Москва не станет ввязываться в военно-политическое противостояние с Анкарой в Идлибе.
Российско-турецкие противоречия
Позиции Турции и РФ в отношении политического урегулирования в САР не совпадают не только по вопросу сохранения власти Б. аль-Асада в Дамаске. Президент Турецкой Республики Р.Т.Эрдоган фактически стремится аннексировать северные территории САР по примеру северной части Кипра. Поэтому Анкара твердо намерена создать «зону безопасности» шириной 32 км вдоль всей северной границы САР. Проблема для РФ и САР состоит в том, что в эту зону входят населенные пункты, контролируемые, как объединенными силами сирийских арабов и курдов СДС, так и правительственной армией Б.аль-Асада. И Москва желает включения этих территорий в зону ответственности Дамаска.
Однако Анкара без РФ и Дамаска не способна самостоятельно создать «зону безопасности» на сирийской стороне границы между Турцией и САР. Тем более что и ИРИ не собирается отказываться от поддержки Б.аль-Асада и выходить из САР, т.к. лишь в этом случае Тегеран сохранит свой контроль над т.н. «шиитским полумесяцем» (ИРИ, Ирак, САР, Ливан). Потери от ракетных ударов Израиля для ИРИ минимальны. Более серьезную опасность для планов Тегерана в регионе Ближнего Востока представляет стратегия США по Ираку. Вашингтон намерен сохранить свое военно-политическое присутствие в Ираке, несмотря на иранскую тактику выдавливания США из Ирака.
Не в пользу Анкары развиваются и отношения Дамаска с арабскими странами. Некоторое потепление отношений Дамаска с арабскими странами происходит по следующей причине: вовлеченные в межэтническую, межконфессиональную гражданскую войну в САР арабские страны (Королевство Саудовская Аравия /КСА/, Катар, ОАЭ, Иордания, Ливан, Ирак, Египет) рассматривают Б.аль-Асада в качестве заинтересованного союзника в противостоянии с Анкарой. Кроме того, вышеуказанные арабские страны на фоне вовлеченности в йеменский кризис стремятся выйти из сирийского кризиса. Ведь в САР у арабских стран не осталось военно-политических союзников в лице экстремистских движений и организаций. В настоящее время лишь РФ, ИРИ, США и Турция имеют реальные рычаги влияния на внутриполитическую ситуацию в САР. И жесткое требование Анкары в отношении Б.аль-Асада предполагает свертывание, как арабского сценария в отношении Турции, так и минимизацию иранского влияния в САР.
Ирано-российские противоречия
На сирийском направлении между официальными властями ИРИ и РФ имеются концептуальные проблемы. Притом что в сирийском вооруженном конфликте ИРИ и РФ активно взаимодействуют в политическом, информационном и военном плане, регулярно обмениваются разведданными. ИРИ играет важную роль в проведении сухопутных операций, а РФ – планировании и координации боевых действий и их воздушной поддержке. Официальный Тегеран не раз предоставлял российским ВКС возможности пролета через иранское воздушное пространство и временного базирования на аэродромах ИРИ. Между ИРИ и РФ активно идет военно-техническое сотрудничество.
Вместе с тем, проблемы ирано-российских отношений по сирийскому вопросу следующие: во-первых, официальный Тегеран в САР преследует свои геостратегические цели, которые отличаются от планов РФ. В частности, речь идет об известном иранском проекте «Дервиш», направленном на формирование «шиитского пояса» – ИРИ, Ирак, САР, Ливан с выходом к Средиземному морю. Официальный Тегеран рассчитывает на этот стратегический коридор, который в силах соединить весь т.н. «шиитский полумесяц». Символично, что Президент США Дональд Трамп 24 апреля 2018 года заявил в Вашингтоне, что США и их союзники не допустят ИРИ выйти к берегам Средиземного моря.
Во-вторых, курдский вопрос. Официальная Москва, в отличие от ИРИ и ТР, не препятствует сирийским курдам в отстаивании их права на участие в определении послевоенного устройства САР, и даже в отдельных вопросах оказывает поддержку. К примеру, Кремль подчеркивает на необходимости подключения политических представителей сирийских курдов к Женевским переговорам под эгидой ООН. Поэтому российская сторона в рамках Конгресса национального диалога по САР отводит сирийским курдам место в определении будущего страны.
И официальный Тегеран не устраивает политическая поддержка сирийских курдов со стороны Кремля, сопровождающаяся сдержанностью РФ на восточном фронте САР. Так, ВКС РФ не атакуют поддерживаемые США формирования арабо-курдского альянса SDF на территории сирийской провинции Дейр-эз-Зор. Притом что ВВС США атакуют позиции правительственной армии САР и союзных ей шиитских группировок, когда для американцев или СДС возникает риск опережающих прорывов правительственных войск САР или шиитских формирований.
«Евфратский коридор»
Иранские военные в последнее время ограничили координацию действий с российской стороной в проведении наземных операций в САР. Официальный Тегеран стремится сохранить эффективную на его взгляд конфигурацию ведения боевых действий: иранская сторона проводит сухопутные операции, а РФ – планирует и координирует боевые действия и обеспечивает их в поддержке российских ВКС. Этот фактор создает некоторое напряжение между ИРИ и РФ, учитывая дислокацию на ключевых направлениях в Дейр-эз-Зоре боевых групп российских Сил специальных операций (ССО).
Кроме того, официальный Тегеран менее склонен считаться с наличием на юге САР и в провинциях Сувейда и Дераа, «умеренных боевиков» из числа сирийской оппозиции. По мнению иранских военных советников в Генштабе ВС САР, присутствие к югу от Дамаска «умеренных» повстанцев, которые получают военно-техническую помощь от США и КСА, выступает фактором постоянной дестабилизации в этой части САР. Более того, иранская сторона не приветствует военную активность Израиля в САР. Так, системы ПВО РФ на западе САР не создали для ВВС Израиля непроходимый заслон. Удары израильской авиации по объектам и позициям правительственных сил САР и шиитских формирований продолжаются, что усиливает ирано-российские противоречия. Ведь в результате вышеуказанных ударов ВВС Израиля, в том числе, гибнут иранские военные советники.
Можно констатировать, что прямой военный конфликт, с одной стороны, Израиля с ИРИ исключается, а с другой, военно-политическое противостояние между формирующейся антииранской коалицией в составе США, Израиля, КСА, Иордании и ИРИ на территории САР вступило в первую фазу.
Скорее всего, военно-политическое противостояние между антииранской коалицией и ИРИ из-за отказа Тегерана вывести из САР иранских военных советников, отряды ливанского движения «Хезболлах», а так же проиранские шиитские вооруженные формирования из Ирака, ИРА и Пакистана (всего около 120 тысяч человек) будет сопровождаться военной активностью Израиля. Ведь Тегеран активно переселяет семьи боевиков проиранских шиитских вооруженных формирований в суннитские районы САР и Ирака, особенно в район «Евфратского коридора», обеспечивающий поступление оружия, боеприпасов и живой силы из Пакистана, Афганистана, ИРИ через Ирак в САР сухопутным путем. Следует отметить, что «Евфратский коридор» соединяет территории, находящиеся под контролем проиранских шиитских вооруженных формирований по обе стороны сирийско-иракской госграницы. И Тегеран, контролируя приграничные территории САР и Ирака, заинтересован в дальнейшем переселении шиитов в суннитские районы САР и Ирака, т.к. в долгосрочной перспективе это единственный способ сохранить военно-политическое присутствие ИРИ в САР.
Маневры Ирана, РФ, США, САР, Турции и пересечение их интересов
Передислокация дивизии армии САР «Силы тигра» к границам захваченного группировкой ХТШ Идлиба означает подготовку наступления верных Дамаску сил в этом регионе. Вместе с тем, наступление сирийской правительственной армии с целью разгрома ХТШ может произойти одновременно с началом военной операции Турции в направлении Манбиджа, и лишь после полного вывода американского 2-х тысячного воинского контингента из северных провинций САР.
Однако на этом фоне увеличивает свое военное присутствие на границе с провинцией Идлиб и Анкара. Анкара тем самым намерена, с одной стороны, начать военную операцию против сирийских курдов в направлении города Манбидж, а с другой, предотвратить разгром ХТШ. Об этом свидетельствует одобрение лидером ХТШ Абу Мухаммадом Джулани готовящейся операции ВС Турции на севере САР. Кстати, А.Джулани также считает курдские «Отряды народной самообороны» (ОНС) врагом арабов-суннитов. Поэтому А.Джулани поддерживал операцию турецких войск «Оливковая ветвь» в Афринском регионе.
Очевидно, что в обоих случаях Анкара входит в противостояние с Москвой, Дамаском и Тегераном. Следовательно, РФ, ИРИ и Дамаск могут согласиться с очередной военной операцией Анкары, но при условии разгрома ХТШ и перехода провинции Идлиб под контроль Дамаска. Дело в том, что Дамаск может приступить к восстановлению САР лишь после разгрома ХТШ, что соответствует Сочинским соглашениям. При этом интерес Анкары будет учтен, т.к. курдский вопрос на турецко-сирийской границе будет окончательно решен. Ведь Анкара создаст «зону безопасности» на севере САР, куда будут перемещены все сирийские беженцы из Турции (около 4 млн. человек).
Проигравшей стороной в очередной раз окажутся сирийские курды. Поэтому сирийские курды отвергли предложение США о создании «зоны безопасности» под контролем Анкары на сирийско-турецкой границе. Политический лидер сирийских курдов Алдар Халил заявил, что они согласятся с размещением миротворческих сил ООН на линии разграничения между курдскими бойцами и турецкими войсками, чтобы отвести угрозу наступления. И сирийские курды понимают ограниченные возможности РФ. Москва не может одновременно оказывать давление по курдской проблематике на ИРИ, САР и Турцию.
На этом фоне Турция и США имеют шанс договориться относительно будущего САР. Во-первых, США до вывода своих войск из САР пообещали исполнить все пункты согласованной ранее турецко-американской «дорожной карты», предполагающей отвод ОНС из города Манбидж. Во-вторых, Вашингтон вряд ли договорится с Москвой о том, чтобы Анкара не вмешивалась в сирийский конфликт и позволила сирийским курдам создать свою автономию на севере САР. В таком случае США создадут условия для усиления геополитических позиций РФ на всем Ближнем Востоке, поскольку страны региона станут обращаться к Москве за содействием по разрешению ближневосточных проблем.
В-третьих, для сохранения давления на Москву, Тегеран и Дамаск, и Анкара, и Вашингтон будут стремиться поддерживать баланс в американо-турецких отношениях, в том числе, и по сирийской проблематике. Очевидно, что Вашингтон не передаст контроль над 16 американскими военными базами и логистическими центрами, находящиеся на севере САР, РФ, ИРИ и Б.аль-Асаду. Этой страной может быть лишь Турция как член НАТО.
Первая фаза военного противостояния
В рамках первой фазы противостояния между ИРИ и антииранской коалицией США и Израиль ожидают, что Москва сумеет-таки убедить Тегеран вывести проиранские шиитские вооруженные формирования из пограничной зоны на юго-западе САР.
В Дамаске осознают, что без военно-политической поддержки РФ, а также политического взаимодействия Москвы с Турцией и координации с США и Израилем по сирийскому вопросу, режим Б.аль-Асада будет свергнут. Тегеран на фоне американо-израильской стратегии выдавливания ИРИ из САР и Ирака уже не в силах гарантировать безопасность правительства САР во главе с Б.аль-Асадом, а также обеспечить участие алавитского правящего клана и его сторонников в послевоенном устройстве страны.
В этой ситуации, Дамаск может отказаться от военной помощи проиранских сил на юге САР. Ведь сконцентрировав крупные военные силы на юге САР для удара по радикальной вооруженной сирийской оппозиции в районе Дераа, Б.аль-Асад рискует, т.к. на небольшой территории сконцентрированы самые боеспособные правительственные войска САР, и в случае массированного ракетно-бомбового удара антииранской коалиции масштабы потерь для Дамаска могут быть катастрофическими. В свою очередь Москва продолжит выдавливать проиранские силы из центральных административных районов САР, оставив за иранской стороной Алеппо и восточную часть российско-иранской зоны деэскалации до Евфрата.
Однако российская стратегия ведет к ирано-турецкому противостоянию из-за Алеппо. Дело в том, что Алеппо считается ключевым суннитским города не только северной провинции, но и всей САР. И Анкара стремится разместить в Алеппо протурецкое временное правительство – конкурента Б.аль-Асада. Очевидно, что в борьбе за Алеппо шиитский Тегеран столкнется с суннитской Анкарой и суннитами-сирийцами. Притом что на стороне Турции выступят США, подписавшие с Анкарой соглашение по Манбиджу. Следовательно, на фоне отстранения Дамаска и тем самым Москвы в борьбе за северные провинции САР, Тегеран оказывается в состоянии противостояния с антииранской коалицией плюс Турцией без шансов нас успех.
Турецкий фактор накануне Идлибской операции
Если правительственные войска САР возьмут под свой контроль Идлиб, Б.аль-Асад может заявить о полной победе в многолетней войне. Ведь кто будет контролировать провинцию Идлиб, тот будет контролировать большую часть САР. Поэтому Анкара стремится не допустить окончательного разгрома вооруженной оппозиции в САР и обращается по этому вопросу за помощью и содействием в ООН, к США и ЕС. Анкара стремится сохранить оккупацию турецкими войсками северо-западных районов САР и создать в этих районах альтернативных Дамаску органов власти и новой армии из числа протурецко настроенных сирийцев. Следует отметить, что в провинции Идлиб имеются блокпосты и патрули турецких военных. И Анкара ожидает, что к власти в Дамаске придет дружественное Турции правительство арабо-суннитского большинства.
Иными словами, Анкара опасается потерять возможность влиять на ситуацию в САР после окончания сирийского конфликта, особенно на судьбу сирийских курдов, которые пытаются договориться с Дамаском о получении автономии в обмен на присоединение к антитеррористической операции. На текущий момент Идлиб важен для Турции, т.к. Анкара пытается укрепить свои позиции на западе САР, чтобы усилить влияние на курдов в САР и Ираке. Закономерно, что Анкара осуждает Дамаск за намерение применить силу в отношении джихадистов. При том что Анкара открыто не станет вмешиваться в ход боевых действий в Идлибе. Дело в том, что Анкара связана обязательствами по САР с Москвой и Тегераном. Но Анкара не желает терять контроль над боевиками в Идлибе, поскольку вслед за их поражением встанет вопрос о полном уходе Турции с сирийской территории. Поэтому Анкара ведет активные переговоры с руководством группировки ХТШ, убеждая джихадистов перейти под командование поддерживаемых Турцией сирийских оппозиционеров.
Жесткость заявлений Президента Турции Р.Т.Эрдогана в адрес Вашингтона не предполагает проведение несогласованной с американской стороной военной операции против сил самообороны сирийских курдов (YPG), а тем более разрыва отношений с США. Вашингтон и Анкара – союзники по блоку НАТО и одинаково не заинтересованы в усилении власти Б.аль-Асада и Тегерана в регионе Ближнего Востока. Поэтому, вероятно, разделительная линия между ВС Турции и YPG в районе города Манбидж будет сдвинута на несколько километров восточнее.
Символично, что советник президента Турции Ибрагим Калын заявил, что Анкара намерена координировать действия с РФ и США во избежание любой конфронтации в САР. По словам И.Калына, Турция является частью международной коалиции против экстремистского движения ИГ. И.Калын также напомнил о существовании механизма по предотвращению конфликтов. В начале июня 2018 года Анкара и Вашингтон одобрили «дорожную карту» по стабилизации в Манбидже, который был освобожден курдскими формированиями от ИГ в июне 2016 года. По словам И. Калына, этот механизм будет реализован.
Выводы
Во-первых, Москва намерена, используя свое военно-политическое присутствие в САР (две военные базы) усилить геополитическое влияние РФ в регионе Ближнего Востока, для чего российской стороне важны сбалансированные взаимоотношения с Израилем и странами Персидского залива, в первую очередь с КСА. Поэтому Москва попытается добиться от Тегерана вывода проиранских шиитских вооруженных формирований из южных районов САР. Ведь именно из-за РФ антииранская коалиция не начинает свою широкомасштабную операцию против проиранских шиитских вооруженных формирований в САР. Лишь в этом случае Москва сохранит в САР свое военно-политическое присутствие на фоне контроля Дамаска.
Во-вторых, решение Президента США Д.Трампа по выводу американских войск из САР направлено против ИРИ и РФ. Этим маневром США стремятся инициировать всеобщий процесс вывода всех иностранных войск из САР, в том числе, российских, иранских и проиранских шиитских сил. О турецких войсках речи не идет. Следовательно, страны региона и международная общественность может потребовать от ИРИ и РФ вывода своих сил из САР. Закономерно, что вывод американских войск задерживается, т.к. США и Турция должны достичь согласия по «буферной зоне».
В-третьих, Москва может рассмотреть варианты исключения из мирного процесса Б.аль-Асада, если РФ без ущерба для российского военно-политического присутствия в САР в долгосрочной перспективе урегулирует данный вопрос с Тегераном и кланом Б.аль-Асада. Этот российский сценарий найдет поддержку в Анкаре и Израиле, т.к. отвечает их долгосрочным интересам.
В-четвертых, в рамках долгосрочной стратегии США Вашингтон считает важным предотвратить возвращение провинции Идлиб под полный контроль Дамаска, что в разы усилит переговорные позиции Б.аль-Асада в рамках Женевского процесса.
Предупреждение Вашингтона Дамаску о недопустимости эскалации сирийского военного конфликта снижает вероятность масштабной военной операции ВС САР в Идлибе. Дамаск будет считаться с мнением Турции, США и их союзников и, скорее всего, отложит на время наступление на Идлиб. Тем более что успешное завершение Идлибской операции не приведет к завершению сирийского конфликта. Ведь местные жители провинции Идлиб в основном – арабы-сунниты и туркоманы, которые враждебно настроены по отношению к Дамаску и ИРИ. Размещение в Идлибе шиитских частей приведет к длительной партизанской войне и новым масштабным терактам.
После Идлибской операции, скорее всего, начнется раздел САР на зоны влияния. Так, на северо-западе САР расположены войска Турции, на юго-востоке у иракской границы, а также в курдских районах страны на северо-востоке – американские. Следует учитывать, что нефтегазовые и сельскохозяйственные ресурсы находятся под контролем США. Очевидно, что этот сценарий приведет к долгосрочному разделу САР.
В-пятых, Анкара будет наращивать свое военное присутствие в Идлибе. В особенности это касается завершения строительства турецкой военной базы на юге Идлиба, которая будет обеспечивать безопасность протурецких сил на севере САР, сдерживать официальный Дамаск и Тегеран. По замыслу официальной Анкары, к 2020 году численность ССА достигнет 120 тысячи человек. На север САР планируется передислоцировать из Турции большую часть лагерей сирийских беженцев.
Для Р.Т.Эрдогана в приоритете – дипломатическое решение по Идлибу и курдскому вопросу в САР. Для официальной Анкары важно и сохранение своей зоны деэскалации в Идлибе (не в ущерб связям с РФ), и вытеснение отрядов YPG из северо-восточной САР, что не должно привести к конфронтации с США. Другой вопрос – насколько удастся удерживать такой баланс…
Рауф РАДЖАБОВ, востоковед, руководитель аналитического центра 3RD VIEW, Баку, Азербайджан
