В последнее время наблюдается интенсификация переговорного процесса по вопросу разрешения карабахского конфликта и активизация в этом вопросе Минской переговорной группы ОБСЕ (МГ ОБСЕ). МГ ОБСЕ исходит из того, что главная ответственность за окончательный выбор лежит на правительствах Азербайджана и Армении. Страны-сопредседатели готовы поддержать тот вариант решения проблемы, который устроит все вовлеченные стороны, а в случае достижения компромиссной договоренности – выступить гарантом урегулирования. И данный подход верен. Но сегодня говорить о коренном переломе преждевременно. Присутствует беспокойство по поводу того, что нынешний позитивный сдвиг может внезапно обернуться обратным процессом и вернуть переговоры на прежний уровень, что весьма нежелательно.
Вполне вероятно, что в краткосрочной перспективе может появиться очередной документ, регулирующий определенные вопросы, однако комплексного решения карабахского конфликта ожидать не стоит. Кто с точки зрения международного сообщества сможет убедить две стороны в необходимости пойти на взаимовыгодное, взаимозависимое и взаимодополняемое сотрудничество? Ведь ключи к решению карабахского конфликта лежат не в Вашингтоне, Брюсселе или в Москве, они лежат в Баку и Ереване. Поэтому ключевым фактором становится внешнее давление на обе стороны, пункт о международных гарантиях безопасности и о проведении операции по поддержанию мира.
Совершенно очевидно, что размещение воинских контингентов других государств в зоне карабахского конфликта резко ограничит суверенитет и Азербайджана, и Армении. После этого решение проблем Южно-Кавказского региона будет диктоваться не сторонами конфликта, а другими государствами. Можно ли поверить в то, что интересы внешних государств состоят исключительно в мирном урегулировании, что они не попытаются под удобным предлогом установить свой политический и военный контроль над стратегически важным регионом?
По сути, сегодня речь идет о том, способны ли Азербайджан и Армения сохраниться в качестве независимых субъектов международного права, или их суверенитет будет сильно ограничен. Причем, без фундаментального разрешения карабахского конфликта. Именно в этой ситуации как никогда ранее Баку и Ереван имеют общие национальные и региональные интересы (как бы это парадоксально ни звучало). Именно в настоящее время определяется будущая судьба Южного Кавказа. Пока еще у политических элит Азербайджана и Армении имеются возможности влиять на развитие событий в регионе. И будущие перспективы Южного Кавказа во многом зависят от того, сумеют ли Азербайджан и Армения выйти за пределы решаемых межэтнических конфликтов.
Промежуточный компромисс
Активная посредническая роль Запада в формате МГ ОБСЕ, расширение сотрудничества Ирана, России и Турции, формирование устойчивой власти в Армении создают условия для начала процесса урегулирования Карабахского конфликта. МГ ОБСЕ является одной из немногих площадок взаимодействия России и США, несмотря на все их противоречия по международной повестке. И сопредседатели МГ ОБСЕ пытаются вести переговорный процесс в рамках конструктивизма.
Очевидно, что такая политика сопредседателей МГ ОБСЕ и властей Азербайджана и Армении создает благоприятные условия для поиска компромисса с целью решения карабахского конфликта. Закономерно, что 16 января 2019 года главы МИД Азербайджана и Армении договорились готовить свои народы к миру и подтвердили приверженность двух стран к мирному урегулированию карабахского конфликта.
На этом фоне отношение официальных властей Азербайджана и Армении к «Мадридским принципам» противоречивое. С одной стороны, официальные власти Азербайджана и Армении в основном с ними согласны, но никаких реальных действий на их основе до сих пор не было предпринято. Каждая сторона – Азербайджан и Армения – рассматривает выгодные ей положения документа в свою пользу, что указывает на следующее: и Баку, и Ереван стремятся решить карабахский конфликт в рамках пакетного варианта, тогда как сопредседатели МГ ОБСЕ предлагают поэтапный вариант решения карабахской проблематики.
К примеру, Баку не приветствует размещение международных миротворческих сил на оккупированных ВС Армении азербайджанских территориях. В Баку считают, что их размещение в зоне Карабахского конфликта или механизмы контроля над соблюдением перемирия ведут к «замораживанию» карабахского конфликта, и сохранению на линии соприкосновения ВС Азербайджана и Армении текущего статус-кво.
На этом фоне Россия и США не могут прийти к консенсусу по вопросу размещения в зоне карабахского конфликта миротворческих сил. Очевидно, что если будет решение о преобладании военного контингента ОДКБ в составе такой миссии, то официальная Москва будет способствовать такому формату разрешения Карабахского конфликта. В противном случае, вряд ли Кремль позволит США пролоббировать участие НАТО в миротворческой миссии в регионе Южного Кавказа.
То, что Москва поддерживает в целом идею размещения миротворчески сил в зоне Карабахского конфликта, указывает на то, что российская сторона имеет свой план. Вероятно, Москва пытается добиться согласия ОБСЕ на размещение миротворческих сил в т.н. Л/ДНР с максимальным своим участием. Взамен Кремль может дать согласие на расширение представительства председателя ОБСЕ в Карабахе. Однако, скорее всего, Баку воспротивится этим планам. Иными словами, очевидно желание официальных властей России разметить в рамках миротворческих сил в Карабахе военный контингент ОДКБ, что соответствует геополитическим приоритетам Кремля. Однако ОБСЕ без согласия Баку и Еревана не может принять решение о расширении миссии Организации в зоне Карабахского конфликта.
Классическая формула промежуточного компромисса звучит как «обмен части оккупированных территорий на безопасность». Ереван передает Баку районы вокруг Нагорного Карабаха, в обмен на это Азербайджан снимает блокаду и Армении, и непризнанной НКР. Проводится демилитаризация зоны конфликта, начинаются переговоры о статусе Карабаха, который будет решаться в будущем путем референдума.
В реальности же существует один компромисс: создание на территории Нагорного Карабаха федеративного или конфедеративного образования с двумя общинами – азербайджанской и армянской. Обе они будут иметь широкие права, де-факто равные правам независимого государства, включая свой парламент, свои законы, свою внешнеэкономическую деятельность, полицию и т.д. Де-юре – это статус Нахчыванской Автономной Республики (НАР) в составе Азербайджана. В Конституции Азербайджана, кстати, закреплено, что НАР – это государство в составе Азербайджанской Республики.
Однако интеграция НК в состав Азербайджана не может быть реализована без полноценного примирения Баку с армянским населением Карабаха. Для этого необходимо подготовить «дорожную карту» интеграции, предполагающую законодательные предложения по поводу вовлечения армянского и азербайджанского населения Карабаха в единый проект.
Формировать новые образы
Говоря о моделях политического урегулирования карабахского конфликта, нельзя забывать и о стереотипах, существующих в наших обществах. Например, образ врага. Но модель интересов предполагает не существование образа врага, а его замену на образ противника, т.к. лишь противник сможет в дальнейшем стать партнером. В процессе перехода к этой модели большая ответственность лежит на СМИ. Поэтому считаю первоочередным делом всех аналитиков, политологов, экспертов, представителей СМИ Азербайджана и Армении разработать общую Программу по формированию в наших обществах прагматичных и эффективных ориентиров, в том числе, и ценностных. К примеру, европейских ценностей. Гуманизм Эразма Роттердамского приемлем и для азербайджанца, и для армянина. Только формирование в наших обществах подлинно демократических ценностей приведет элиты к пониманию того, что необходимо служить народу, а не манипулировать им.
К сожалению, не могу утверждать, что в Азербайджане и Армении выработан механизм по позитивному влиянию и формированию общественного мнения с целью одобрения народами обеих стран всеобъемлющего политического соглашения по разрешению карабахского конфликта. До тех пор, пока в наших странах не будут функционировать подлинно независимые электронные и печатные СМИ, выполнить поставленную задачу не представляется возможным. Мы так и не разработали единую «Общественную повестку», следовательно, отсутствует единый геополитический проект развития региона в целом. Формирование не образа врага, а хотя бы противника (в идеале, конечно, партнера) по переговорному процессу, обязана выполнять независимая и объективная пресса. И в этой связи, возникает резонный вопрос: какую миссию в разрешении карабахского конфликта выполняют многочисленные печатные и электронные СМИ двух стран?
Можно констатировать, что после активной фазы боевых действий на первый план выдвинулась информационная война. И она развернулась в электронных и печатных СМИ, на многочисленных Интернет-форумах. Так, в ход пошли атаки хакеров одной стороны на сайты другой. Кстати, война хакеров проходит с переменным успехом. Наблюдения показывают, что чаще всего атакуются сайты, отражающие азербайджанскую или армянскую точку зрения на историю Южного Кавказа, а также этимологию карабахского конфликта. Однако, самым удивительным в «войне хакеров» является то, как СМИ Азербайджана и Армении тиражируют успешные действия «своих» хакеров, взламывавших сайты врага. Нужно отметить, что при этом представители азербайджанских и армянских СМИ ни разу не выступили с публичным осуждением подобных «героев». Хотя, для пресечения деятельности «хакеров», взламывающих сайты, имеются достаточное количество технических средств. Два субъекта международного права, коими являются и Азербайджан, и Армения присоединились к международным правовым актам по борьбе с хакерством. В частности, в Азербайджане в настоящее время завершены работы по приведению национального законодательства в соответствие с требованиями Конвенции Совета Европы по киберпреступлениям. «Конвенция Совета Европы по киберпреступлениям принята в ноябре 2001 года в Будапеште. Цель создания Конвенции – привести в согласование законы о компьютерных преступлениях, которые в разных странах имеют отличия. Следует также отметить, что в Азербайджане активно раздавались публичные протесты против деятельности «хакеров». К примеру, это сделал официальный представитель Министерства связи и информации Азербайджана в интервью газете «Каспий» и президент Азербайджанского Интернет-форума Осман Гюндуз, прямо назвавший нападения на любые сайты криминальным преступлением, а хакеров – преступниками. Кстати, в Армении подобных примеров практически нет.
Интересно, что направление новостного потока также изменилось. Зачастую сенсационное сообщение появляется сначала в Интернете, а уже потом транслируется по телевидению, в газетах же эта информация печатается лишь на следующий день. И в этом заслуга блогеров. В этом контексте, к сожалению, карабахский конфликт пока не приобрел ничего полезного. Хотя, сегодня многие европейские СМИ создают новостной поток, ориентируясь на спрос читателей, которые работают как экспертное сообщество – они обсуждают и анализируют предложенную им информацию. Иными словами, монолог превратился в диалог. А это значит, что мир становится мобильным, доступным и менее искаженным.
В этой связи стоит упомянуть информационные баталии, разворачивающиеся на национальных и региональных Интернет-форумах. Участники, используя одностороннюю информацию, постоянно пытаются доказать друг другу, что именно их страна имеет исторически обоснованные права на значительную часть Южного Кавказа, или что именно противоположная сторона виновата в возникновении и развитии карабахского конфликта. Еще большая часть подобных юзеров занимается оскорблениями и угрозами. В данном случае нет смысла приводить примеры, поскольку моей задачей отнюдь не является тиражирование, мягко говоря, некорректных высказываний плохо воспитанных людей.
Развитие новых медийных носителей привело к тому, что каждое новостное издание стремится первым разместить в Интернете информацию о происшедшем, жертвуя, в частности, временем на проверку источников. А это в свою очередь отрицательно сказывается на качестве материалов. Поэтому, качество доступных нашему вниманию материалов сегодня действительно вызывает множество вопросов в экспертной среде. До появления социальных сетей и блоговых сообществ последние новости можно было узнать из ограниченного количества источников, т.е. существовала своего рода монополия на вещание. Но с появлением новых медийных носителей это количество переросло в бесконечность и сегодня только от нас зависит качество информации, которую мы потребляем. В связи с этим встает вопрос Интернет-грамотности. Так, грамотное потребление информации – это умение, своего рода искусство, а также вопрос образования. Задача современного Интернет-пользователя – научиться правильно отфильтровывать информацию. Кроме того, медийная грамотность – это процесс критического мышления, навык, который нужно развивать. Сегодня, более чем когда бы то ни было, у читателей есть возможность рассмотреть множество точек зрения, взглянуть на проблему со всех сторон и сформировать свое мнение. Однако это накладывает на нас дополнительную ответственность.
Но можем ли мы пассивно ждать того момента, когда перестанет доминировать эмоциональный нигилизм обыденного сознания, когда станет возможным обращение к проблемам общечеловеческого существования, когда вопрос, поставленный французским ученым А. Туреном «Сможем ли мы жить вместе?», – станет предметом активного обсуждения наших печатных и электронных СМИ, станет жизненно важным для каждого из нас?
…Оценить истинный масштаб проблемы не удается потому, что в регионе Южного Кавказа до сих пор не определено такое понятия, как разжигание идеологической ненависти.
Думается, что единые ценности азербайджанского и армянского народов надо искать сегодня, ибо от этого зависят перспективы дальнейшего геополитического, геоэкономического, культурно-исторического существования Кавказа. Перефразируя слова А.Турена, можно сформулировать вопрос: «С помощью чего нам выжить вместе?». При ответе на этот вопрос следует обратить внимание на универсальную доминанту – совесть и ответственность перед будущими поколениями.
Говорят, что чувство ненависти переходит из столетия в столетие, но младенцы не рождаются с чувством ненависти. Мы видим, что совместное проживание новых поколений немцев и французов в мире, согласии и даже в дружбе, является наилучшим средством от ненависти. Конец вражды между немцами и французами является победой добра и доказывает возможность выхода из этого порочного круга.
Сегодня телевидение все больше и больше влияет на формирование общественного мнения, т.е. определяет настроения в обществе. Поэтому телевидение должно влиять и на формирование т.н. «мирной повестки дня разрешения карабахского конфликта».
Для того чтобы уменьшить масштаб информационной войны и соответственно повысить качество переговорного процесса по разрешению карабахского конфликта следует при посредничестве и контроле независимых журналистских структур Азербайджана и Армении добиться исключения в СМИ обеих стран оскорбительных эпитетов и формулировок в адрес соседей. Этого же по взаимной договоренности можно добиться на ряде Интернет-форумов, постепенно расширяя их число. Но, самое главное – попытаться сформировать азербайджано-армянское информационное пространство.
Что обязаны делать СМИ Азербайджана и Армении: инициировать обсуждение замены модели позиционного торга на модель сотрудничества; обратиться к азербайджанскому и армянскому обществам с призывом проявлять бережное отношение к историческим и религиозным памятникам в зоне прекращения огня и за ее пределами; инициировать сотрудничество по совместной разработке и реализации программ по созданию экологически чистого информационного пространства. СМИ Азербайджана и Армении следует придерживаться норм международной конвенции, где четко прописаны понятия и вражды, и ксенофобии. Это во многом помогло бы расширить инструментарий и определить методы оценки и борьбы с проявлениями агрессии в Интернете.
Выводы
Во-первых, для того чтобы у сопредседателей МГ ОБСЕ создалась консолидированная позиция по карабахскому конфликту, способная повлиять на позиции Баку и Еревана и ускорить переговорный процесс, нужно совпадение очень большого количества факторов и условий. В настоящее время этого не происходит и в обозримом будущем вряд ли произойдет, учитывая продолжающееся геополитическое противостоянии между Россией и США.
В нынешних геополитических условиях страны-сопредседатели МГ ОБСЕ не пойдут на заключение некой сделки для окончательного политического урегулирования Карабахского конфликта. Следовательно, РФ, США и Франция не станут оказывать военно-политическое, дипломатическое или экономическое давление на Баку и Ереван с целью принуждения одной из сторон конфликта к подписанию соглашения на неприемлемых для него условиях.
Сопредседатели МГ ОБСЕ заинтересованы в поддержании статус-кво в зоне карабахского конфликта на фоне отсутствия у России и США консенсуса относительно принуждения Баку и Еревана к подписанию политического соглашения по Карабаху. Хотя, на фоне стремления Вашингтона к экономическому и военно-политическому сдерживанию России администрация Президента США Дональда Трампа будет проявлять активность в регионе Южного Кавказа.
Однако, учитывая тот факт, что Баку и Ереван постоянно подчеркивают роль Москвы в Карабахском урегулировании, Россия продолжит процесс решения конфликта в рамках российского плана. Н.Пашинян в принципе может пойти на компромисс с Баку, т.е. согласиться на реализацию Казанской формулы: Ереван возвращает Баку оккупированные районы вокруг Нагорного Карабаха в обмен на деблокаду Армении; создаются два коридора – Лачинский и воздушный; осуществляется демилитаризация зоны конфликта; Нагорному Карабаху предоставляется временный статус.
Следует отметить, что реализм Казанской формулы заключается в том, что российский план не противоречит ключевым «Базовым принципам», разработанные посредниками из МГ ОБСЕ: Баку признает право карабахских армян на самоуправление, а Ереван освобождает находящиеся под ее контролем оккупированные районы вокруг Нагорного Карабаха, за исключением Лачинского сухопутного коридора, соединяющего регион с Арменией. Ведь при любом из известных вариантов политического урегулирования карабахского конфликта Баку, с одной стороны, может рассчитывать на возврат оккупированных территорий вокруг бывшей «Нагорно-Карабахской автономной области» (НКАО), а с другой, может согласиться с тем, что Нагорный Карабах в административных границах бывшей НКАО вместе с наземным Лачинским коридором для связи с Арменией не будет сразу же возвращен под юрисдикцию Азербайджана.
В рамках подготовки проекта Большого политического соглашения официальные власти Азербайджана могут согласиться на прокладку одной ветки газопровода по территории Армении в направлении Турции, а также расконсервировать Джульфинскую железную дорогу для связи Ирана через Нахчыван с Арменией, что позитивно расценят и в Тегеране, и в Ереване.
В этом случае, Ереван может согласиться на подготовку проекта Большого политического проекта, предполагающий реализацию, в том числе, элементов поэтапного подхода по выводу ВС Армении с азербайджанских территорий вокруг «НКР», их возвращению Баку и восстановлению межгосударственных взаимоотношений с Азербайджаном и Турцией со всеми вытекающими последствиями.
Во-вторых, формирование в Ереване легитимного правительства Армении во главе с всенародно избранным премьер-министром Николом Пашиняном, имеющее широкую общественную поддержку, не позволяет Москве оказать на армянскую сторону решающее давление, направленное на принуждение Еревана к односторонним уступкам в вопросе определения статуса Нагорного Карабаха. Очевидно, что подобные действия приведут к росту антироссийских настроений в Армении со всеми вытекающими негативными для Москвы политическими последствиями аж до выхода (при самом радикальном сценарии) Еревана из ОДКБ и ЕАЭС.
В-третьих, известное заявление Н.Пашиняна о возможном подключении Степанакерта (Ханкенди) к переговорному процессу под эгидой МГ ОБСЕ может привести к выходу Баку из этого формата. Лишь в одном случае Баку может в принципе согласиться на возвращение представителя Нагорного Карабаха в переговорный формат под эгидой МГ ОБСЕ. Если речь пойдет о некой «дорожной карте», предполагающей передачу Азербайджану контроля над оккупированными Ереваном территориями за пределами административных границ бывшей НКАО без конкретного предоставления статуса т.н. «НКР».
В-четвертых, если баланс сил геополитических акторов в регионе Южного Кавказа и вокруг него изменится (к примеру, военная операция США и Израиля против Ирана, усиление Турции в Сирии, усиление американских санкций в отношении России и их негативное влияние на экономику страны со всеми вытекающими негативными политическими последствиями для российской стороны), то Баку может предпринять решительные шаги по изменению статус-кво в зоне карабахского конфликта. Азербайджан более не желает поддерживать статус-кво в зоне Карабахского конфликта, т.к. данная ситуация не отвечает долгосрочным национальным и региональным интересам Баку. Притом что действующее статус-кво не отвечает и долгосрочным национальным приоритетам армянской государственности.
Рауф Раджабов, востоковед, руководитель аналитического центра 3RD VIEW, Баку, Азербайджан
