42-летний учитель физкультуры, занимаясь спортом, развивая силу и выносливость, будто всю жизнь, сам того не зная, готовился к наибольшему испытанию, ожидавшему его впереди. Доброволец из Гадяча, Владимир Донос, которому в бою под Иловайском оторвало стопу, пять суток провел в лесу без воды, еды, медицинской помощи, но, несмотря ни на что, выжил.
История Владимира Доноса напоминает недавно появившийся на экранах фильм «Выживший» с Леонардо ДиКаприо в главной роли.Только события были перенесены из канадских лесов под украинский Иловайск, где от российских обстрелов погибли сотни украинских солдат. Точные потери самой кровопролитной битвы за Донбасс до сих пор неизвестны. Что на самом деле произошло с войсками под Иловайском, покажет время и следствие. В истории же Владимира Доноса предстают ужасы войны, увиденной собственными глазами.
«Я добровольцем пошел, — рассказывает Владимир Донос. — Только жена думает, что меня мобилизовали. Но мне же сорок два года, вызвали в военкомат, сказали, что могу отказаться, поскольку по возрасту уже сняли… Просто я добровольцем записался ещё в марте, а тут обстановка изменилась.но я не отказался. У меня вся семья – медики, детство провел у мамы на работе, она фельдшер. Сам в университете изучал спортивную медицину, поэтому попросился в санитары, чтобы принести какую-то пользу. Нас отвезли на полигон в Кировоградскую область. Стрелять давали мало. Только благодаря тому, что среди добровольцев было много тех, кто закончил воинскую службу, и имел опыт Ирака, Югославии и Африки, батальон быстро сформировали, и сообщили, что скоро отправят на аэродром Краматорска».
В начале августа 42-й батальон поехал охранять аэродром Краматорска. Боев там уже не было, в основном только местные провокаторы. Часто возникали комические ситуации, когда ночью тепловизор фиксировал засаду, а утром выяснялось, что бойцы подстрелили диких кабанов.
Затем батальон отправили в Иловайск.
«Ехали на «Урале», впереди и сзади БМП, но первая БМП заглохла ещё в дороге. Пробовали ремонтировать, около часа стояли. Пока ремонтировали, начался прицельный обстрел из минометов… Нужно было убегать, неисправную БМП оставлять не хотелось, поэтому мы её подорвали. Катались потом полночи, такое впечатление, что нашим врагам сообщали, где мы находимся, хотя телефоны были выключены, а аккумуляторы вытащены. Когда сделали круг, и начали петлять, преследование прекратилось. Поздно вечером мы заехали на подсолнуховое поле, и там стояли часов до четырёх. А потом минометный обстрел возобновился. У нас было двое раненых, ни у кого не было аптечки. У одного осколок в локте, у второго перебито бедро, открылось венозное кровотечение. Ещё когда мы собирались в дорогу, я подошел к нашему начмеду и сказал, что у нас нет никаких медикаментов. Правдами и неправдами сам выменял индивидуальные перевязочные пакеты — натолкал их себе в разгрузку вместо патронов. Этими материалами и бинтовал ребят. У одного из бойцов был тюбик с обезболивающим. Выменял на гранату за день до этого у другой группы. Мы укололи парню, у которого кости из бедра торчали».
Бойцам сообщили, что машина с ранеными больше не поедет. Всех перегрузили в другое авто. Оставшиеся сели в последнюю БМП, и тут колонну начали обстреливать из минометов, из засады. Все выскочили на открытую площадку, и попали под огонь с обеих сторон.
Володе практически оторвало стопу, когда его 42-й батальон территориальной обороны направлялся на помощь окружённым товарищам.
«Поднял ногу — вижу, стопа на коже висит».
Однополчанин Доноса оттащил его с линии огня в лес, и отправился за другими ранеными, пообещав вернуться и привести помощь. Но прорваться в зону обстрела уже не удалось.
Четверо суток учитель физкультуры из Гадяча пролежал в лесополосе среди трупов сослуживцев. Сам делал себе перевязки, собирал дождевую воду в каску, ел букашек, дождевых червей и мух.
«Знаю на вкус, что жёлтые муравьи кислее чёрных, и после них не так хочется пить».
В лесу под Иловайском 42-летний мужчина не раз прощался с жизнью, но продолжал бороться за неё изо всех сил. Когда начался жар, закопался в холодную землю, чтобы остыть. На всякий случай нарисовал маркером своё имя на руке, а в блокнот записывал заметки и мысли, чтобы не сойти с ума от болевого шока. Блокнот должна была прочитать супруга Владимира после его смерти. К счастью, его нашли местные, и отвезли в Старобешево.
«Местные доставили меня в Старобешево, в районную больницу. Подняли, а подо мной покрывало порвалось. Слышу, кто-то из мужчин говорит: «Меня моя Света убьёт за покрывало». Я громко рассмеялся – мы под пулями и с пробитым баком катались, а мужик жены боится за испорченную тряпку. Помогли мне эти люди серьёзно, хотя не скрывали, что были настроены против украинской армии. В больнице не было света, окна разбиты, медикаментов нет. Медсёстры только руками разводят. Через полчаса принесли глюкозу покапать, и перекись водорода. Выливали перекись в ведро, и поливали рану.
Старобешевские доктора позвонили кому-то по телефону, и меня забрала «скорая» «ДНР». Доставили в Донецк, в ближайшую больницу, которая была по дороге. Спросили, кого привезли. «Укропа», — отвечает сепаратист. «Мы «укропа» лечить не будем», — сказали на пороге то ли врачи, то ли охрана медицинского учреждения. Поехали во вторую больницу, в третью. Там сказали, что не принимают гнойных больных в стерильную операционную. Катались до вечера. В конце концов, приняли в девятой городской больнице. Там от меня тоже были не в восторге. Но спасибо хирургу и медсестрам, операцию сделали нормально. Хирург сказал, что ампутировать будем выше колена. А я говорю: «Разве я не знаю, что там за пять дней все сгнило?».
Там я пролежал несколько дней, пока меня не перевели в госпиталь имени Калинина. Там был штаб террористов, и они свозили туда украинских пленных. Поместили меня в подвал. Есть приносили кашу на воде. Но иногда забывали. Но мне после лесного меню и это было вкусно. К тому же хлеб давали. Я прятал его под футболкой, и ел, когда больше ничего не было».
19 сентября Доноса и еще троих пленных освободили, и отправили в Днепропетровск.О его возвращении в “Твиттере” написал президент Украины, дома его ждали мама, жена и двое детей. Семья Донос из Гадяча знала – Владимир сделает всё, чтобы вернуться. Уже дома боец вспомнит, как добавляла сил в лесу одна-единственная граната. Знал – если станет совсем невыносимо, сорвёт кольцо. Жена позже расскажет, что над Володей всегда посмеивались за то, что он любил и изучал книги о том, как выжить в экстремальных условиях, обучал этому учеников. И это спасло ему жизнь. Его до сих пор мучают фантомные боли – чувствует рану, которой уже нет. Рассказывая об ужасах, которые выдержал, он скажет: ничего необычного не сделал. Донос не унывывает, ни о чем не жалеет, и волнуется лишь о том, сможет ли и дальше тренировать детей с протезом.
“Когда враг пришел на твою землю – надо её защищать, и я хочу, чтобы у моего сына был такой учитель в школе “.
Пройдя через ад, Владимир Донос верит – ради Украины можно пройти и большее.
