С начала российской агрессии в Украине Венгрия по праву считается основным форпостом влияния РФ в Евросоюзе. Правящие евроскептики во главе с премьером Виктором Орбаном регулярно сотрясают информационное пространство провокационными высказываниями в поддержку политики Путина и то и дело демонстрируют фронду европейской внешнеполитической линии в целом и санкционной политике ЕС в частности. У России в Европе есть и другие союзники, но Венгрия по праву занимает среди них первое место, если не брать в расчёт не входящую в ЕС Сербию. Однако так ли однозначна пророссийская ориентация Орбана и других венгерских политиков? Чтобы ответить на этот вопрос, следует получше присмотреться к фигурам венгерских политических тяжеловесов, начиная с личности главного enfant terrible Евросоюза, премьер-министра Венгрии Виктора Орбана.
Истоки политической карьеры нынешнего главы венгерского правительства находятся ещё во временах социалистической Венгерской Народной Республики. Будущий лидер Венгрии появляется на политической арене в кризисном для социалистического лагеря конце восьмидесятых.
Родившийся 31 мая 1963 года в городе Секешфехервар, Виктор Орбан после службы в армии (1981-1982) поступает на юридический факультет Будапештского университета, который заканчивает в 1987-м, как раз в преддверии революционных событий. Параллельно с работой социологом в институте при министерстве сельского хозяйства он начинает принимать участие в оживившейся политической деятельности. В марте 1988-го Орбан становится одним из членов-учредителей партии «Фидес». Уже в следующем, последнем для коммунистического режима Яноша Кадара 1989-м, Виктор Орбан приобретает общенациональную известность после речи, произнесённой на церемонии перезахоронения Имре Надя и других деятелей, казнённых в 1958-м году после подавления антикоммунистического восстания. Требования Орбана о свободных выборах и выводе советских войск из Венгрии находят отклик в сердцах многих сограждан.
К 1990-му Орбану, избранному депутатом парламента, удаётся возглавить партию, и преобразовать её из либеральной политической силы в правоконсервативную. Переждав период возрождения бывшей правящей Венгерской Социалистической Партии, вызванного разочарованием населения в проводившихся либеральных реформах и резким ухудшением уровня жизни, Орбан в 1998-м приводит «Фидес» к победе на парламентских выборах – партия получает голоса 44% избирателей. Сформировав и возглавив правительство, 35-летний Орбан становится самым молодым премьер-министром в современной венгерской истории.
Правление «Фидес» имело определённые положительные результаты – прежде всего, снижение инфляции и дефицита бюджета и обеспечение устойчивого экономического роста благодаря политике снижения налогов и социальных взносов. Но куда ощутимее были политические перемены. Пропагандируя германскую модель управления с ведущей ролью премьера в системе власти, Орбан проводит радикальную реформу госаппарата, резко усиливая роль канцелярии премьер-министра и правительства, и ослабляя парламент. Оппозиция подвергает премьер-министра резкой критике, не без оснований усматривая в его действиях тенденции к авторитаризму.
В 2002 году «Фидес» проигрывает выборы, и Орбан уходит в отставку, переходя в оппозицию социал-либеральной коалиции. Постепенно в своей консервативной и популистской риторике он начинает давать всё больший крен в этнонационализм. Панвенгерские высказывания Орбана начинают вызывать беспокойство в соседних странах с крупной венгерской диаспорой – прежде всего, Словакии.
В 2010 году тяжело переживающая последствия мирового экономического кризиса Венгрия вновь голосует за «Фидес», а также их более радикальных соратников по правому популизму – националистов из партии «Йоббик». Виктор Орбан вновь занимает пост премьер-министра.
«Второе пришествие» Орбана ознаменовалось усилением националистических тенденций, и всесторонним «закручиванием гаек». Не желая делиться властью с «Йоббик», Орбан решает перещеголять их в национализме, переманивая часть электората. Первым и наиболее символическим шагом нового курса становится смена названия государства – с «Венгерская Республика» на «Венгрия». Переименование имело целью включить в орбиту венгерского сообщества не только население страны, но и всех венгров, живущих за её пределами. 4 июня – день заключения Трианонского договора 1920 года, после которого Венгрия уступила часть территорий Румынии, Сербии и Словакии – объявляется Днём Народного Единства. Поправки к конституции утвердили главенствующую роль христианства в стране, что способствовало клерикализации общества, и, в результате, законодательному запрету абортов. Произошёл тотальный снос памятников коммунистическим деятелям, на смену которым пришли изваяния Миклоша Хорти – ультраправого диктатора и союзника Гитлера. Заключительными аккордами в великодержавной политике Орбана стали ограничения для СМИ, предписывавшие в обязательном порядке разделять идеи венгерских общности и идентичности, а также легализация огнестрельного оружия, резко усилившая неформальные парамилитарные объединения граждан, в массе своей – националистически и антицыгански настроенные. С началом украинского кризиса Орбан сделал несколько громких заявлений о необходимости предоставления автономии венграм Закарпатья, а так же публично высказался в поддержку аннексии Крыма и политики Путина в Украине. Парламентские выборы в апреле 2014 года показали падение рейтинга «Фидес», однако сохранили за Орбаном кресло премьера. Впрочем, на тех же выборах идеологические «партнёры» из «Йоббик» показали рост, а, значит, подуставшие от Орбана венгры вовсе не разочаровались в национализме, семена которого упали на благодатную почву.
Другим известным евроскептиком является ещё один отец-основатель «Фидес», спикер парламента Венгрии Ласло Кёвер. Этот соратник Орбана, родившийся в 1959 году в городе Папа, в выстроенной Орбаном архитектуре власти с ручным слабым парламентом является сугубо технической фигурой, и любые его заявления можно смело приписывать самому всесильному премьеру. В октябре 2014 года настоящим информационным взрывом оказалось выступление, в котором Кёвер обрушился с критикой на ЕС и НАТО, обвинив Брюссель в диктаторских замашках, вновь раскритиковав санкционную политику и допустив возможность выхода Венгрии из Евросоюза, который, по его мнению, всё больше напоминает СССР. Высказывания Кёвера были поддержаны представителем Венгрии в Европарламенте Тамашем Дойчем, отметившим, среди прочего, что «европейские ценности от нас очень далеки». Заявление было встречено шквалом критики со стороны оппозиционных партий, требовавших от Орбана отреагировать и определиться, наконец, кто является основным партнёром страны – Брюссель или Москва.
Но Орбан ответил молчанием.
Ещё одной «говорящей головой» Орбана является член «Фидес» Янош Адер, избранный в 2012-м году на парламентском голосовании президентом Венгрии. Будучи символической фигурой, почти лишённой реальных полномочий, Адер неоднократно «поддакивал» националистическим заявлениям Виктора Орбана – в частности, на праздновании введённого премьером Дня национального единства в 2013-м году президент заявил о неприятии Трианонского договора. Особо любопытным представляется тот факт, что это заявление прозвучало во время экскурсии по резиденции главы государства в Будапеште, организованной для детей из венгерских диаспор – в том числе и из Украины.
Не требуется особых знаний и умений, чтобы провести параллели между государственной моделью, созданной Виктором Орбаном в Венгрии, и страной, расположенной на 1000 километров восточнее. Использование сочетания консервативной и националистической риторики с оголтелым популизмом, авторитарные методы управления, запугивание СМИ и раздувание реваншистской истерии… Всё перечисленное в равной степени характеризует как режим Виктора Орбана, так и режим Путина. Дополнительным связующим звеном является пренебрежение к праву, тотальная коррупция и циничный прагматизм правящих элит. Именно приоритет личной выгоды и сухого расчёта, лежащий в основе любых действий, и ценимый выше любых правовых и моральных норм и устоев роднит Орбана с Путиным. Но в этой же прагматичности кроется основное препятствие для российско-венгерского союза.
Правящая каста Венгрии во главе с Орбаном предельно рациональна. Подобно российской элите, свои личные интересы она отождествляет с государственными. А это значит, что венгерские политики отлично осознают бесперспективность реального альянса с Москвой. Без сомнения, Орбан видит перспективы в определённом сотрудничестве с Россией – особенно в сфере энергоносителей. Он также не намерен терять крупнейшего торгового партнёра вне ЕС – особенно зная, что попавший в сложное положение Путин готов на множество уступок и преференций в обмен на демонстративную доброжелательность Будапешта. Однако при ближайшем рассмотрении можно отметить совершенно популистский характер «антиевропейской» фронды Орбана, под которой нет экономической и политической базы. Железная логика прагматизма подсказывает премьеру-автократу, что для находящейся посреди единой Европы страны-члена ЕС и НАТО на самом деле нет альтернативных полюсов притяжения – по крайней мере, пока в ЕС не наблюдается какой-то системной дезинтеграции. Да и в этом маловероятном случае основным партнёром Будапешта с куда большей вероятностью станет обладающий финансовым ресурсом Вашингтон, а не погружающаяся в тяжёлый экономический кризис Москва. Умелые политические игры Орбана роднят его с президентом Беларуси Лукашенко, совершающего схожие телодвижения в рамках созданного Москвой ЕАЭС. Но, как и Лукашенко, Орбан связан с «материнской структурой» таким количеством экономических нитей, что любые разговоры о чём-то большем, нежели ситуативное политическое маневрирование, не следует воспринимать всерьёз. Лишним подтверждением этого неоднократно являлись голосования за введение очередного пакета санкций против России, когда «пропутинская» Венгрия Орбана регулярно поддерживала те меры, которые во всеуслышание объявляла «контрпродуктивными». А риторика в поддержку действий Путина в Крыму и на востоке Украины оттенялась официальной позицией венгерского МИД о нелегитимности крымского референдума.
Возможно, на личном уровне прагматичный циник Орбан и тянется к циничному прагматику Путину, но при этом окончательный выбор делает всегда не в пользу тех, у кого труба пониже и дым пожиже.
Исходя из всех этих предпосылок, становится ясно, что для удержания Венгрии в едином проукраинском русле внешней политики ЕС Украине следует лишь чаще поднимать этот вопрос в Брюсселе. И даже без каких либо дипломатических усилий с нашей стороны реальная политика Орбана в большинстве ключевых вопросов так или иначе останется антироссийской. Другие сценарии возможны лишь в случае серьёзных экономических затруднений в ЕС на фоне стабилизации или роста в РФ (а сейчас картина обратная). Просто потому, что это выгодно, а выгода для правящих деятелей «Фидес» превыше всего.
Бизнес есть бизнес.
Дмитрий Козлов,
руководитель Лаборатории анализа личности ЦИАКР
