О визите премьер-министра Армении в Турцию 20 июня 2025 года в контексте глобальных и региональных конфликтов
20 июня 2025 года премьер-министр Армении Никол Пашинян совершил исторический рабочий визит в Турцию, встретившись в Стамбуле с президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом. Этот визит, первый подобного уровня за весь период независимости Армении, ознаменовал новый этап в сложных армяно-турецких отношениях, которые остаются обремененными историческими травмами, закрытой границей с 1990-х годов и отсутствием дипломатических связей. В условиях продолжающихся войн между Россией и Украиной, а также эскалации конфликта между Израилем и Ираном с участием США, этот шаг приобретает особое значение. Добавляет интриги ситуация с воздушным пространством: на Южном Кавказе оно остается открытым, в то время как севернее (включая Украину и Россию) и южнее (в Иране и Израиле) оно закрыто из-за военных действий. Итоги визита нужно оценивать, анализируя его влияние на региональную стабильность, экономические перспективы и геополитические последствия в условиях нарастающей стратегической неопределенности для небольших стран и глобальной нестабильности.
Контекст визита: региональные и глобальные вызовы
Исторический визит Пашиняна в Турцию стал возможен благодаря постепенному сближению позиций двух стран. Процесс начался после вторжения подразделений азербайджанской армии на территорию Армении 13-14 сентября 2022г, затем Пражского консенсуса в октябре того же года, когда Ереван и Баку подтвердили приверженность Алматинской декларации, сформировавшей международно признанные границы всех постсоветских стран на основе внутренних административных границ бывших союзных республик на момент распада Советского союза. Атмосферу изменило также возобновление авиасообщения в 2022г и заметное смягчение риторики в Ереване и Анкаре. Армения, тем самым, подтвердила признание Нагорного Карабаха частью Азербайджана, подтвердила отсутствие территориальных претензий к соседям, подтвердила, что вопрос расширения международного признания Геноцида армян в Османской империи не является внешнеполитическим приоритетом страны. Этот шаг был воспринят как разумный и прагматичный, но вызвал внутреннюю критику в Армении, где определенный сегмент общества видит в этом искажение понимания национальных интересов, «отказ от национальной идентичности».
Международный фон визита осложняется текущими войнами. С 2022 года Россия ведет полномасштабное вторжение в Украину, а с 13 июня 2025 года Израиль нанес превентивные удары по иранским ядерным объектам, что привело к ответным ракетным атакам Ирана и вмешательству США. Закрытие воздушного пространства над этими регионами контрастирует с открытым небом Южного Кавказа, что делает регион потенциальным транзитным коридором в условиях глобальной изоляции ключевых авиационных путей. Турция, как региональная держава с амбициями посредника, стремится использовать эту ситуацию для укрепления своего влияния.
Итоги встречи: символика и практические договоренности
Встреча Пашиняна и Эрдогана в Стамбуле носила рабочий характер, что подчеркивает отсутствие формальных дипломатических отношений. Основной темой обсуждения стало продвижение мирного процесса на Южном Кавказе, включая нормализацию армяно-турецких отношений и содействие заключению мирного договора между Арменией и Азербайджаном. Анкара традиционно ставит примирение Еревана с Баку условием для открытия границы и восстановления связей, что было подтверждено накануне визита после переговоров Эрдогана с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым.
Пресс-релизы после встречи содержат общие заявления о намерении развивать диалог и сотрудничать в региональных вопросах. Однако конкретных договоренностей, таких как дата открытия границы или подписания мирного соглашения, не было объявлено. Это указывает на то, что визит имел скорее символическое значение, демонстрируя готовность сторон к дальнейшему сближению, но оставляя ключевые вопросы открытыми. Открытость воздушного пространства Южного Кавказа стала предметом обсуждения как потенциальная возможность для экономического сотрудничества, особенно в сфере авиации и логистики, что может стать альтернативой перекрытым маршрутам через Россию и Иран.
Геополитические последствия в контексте войн
Глобальные конфликты оказывают давление на Южный Кавказ, объективно усиливая роль Турции как регионального игрока, напрямую не вовлеченного в войны, занимающего сбалансированную позицию ко всем ее участникам, за исключением Израиля. Война России и Украины, перешедшая в стадию затяжного противостояния с периодическими переговорами в Стамбуле (например, второй раунд 2 июня 2025 года), подрывает влияние Москвы в регионе. Армения, ранее опиравшаяся на ОДКБ и российскую военную базу, начала системно дистанцироваться от Москвы, что проявилось в выводе российских пограничников с границы с Ираном в декабре 2024 года и стремлении к сотрудничеству с Западом – США и ЕС. Турция, сохраняя партнерство с Россией (например, посредничество в обменах пленными), одновременно укрепляет связи с НАТО и США, что делает ее позицию уникальной.
Конфликт Израиля и Ирана, начавшийся с израильских ударов 13 июня 2025 года, добавил напряженности. Закрытие воздушного пространства Ирана и Израиля затрудняет авиационные маршруты между Европой и Азией, усиливая значение Южного Кавказа как транзитного узла. Турция, граничащая с Ираном и имеющая доступ к Черному морю, может предложить альтернативные маршруты, что делает нормализацию с Арменией стратегически важной. Открытое небо над регионом позволяет использовать армянские и турецкие аэропорты для перенаправления грузов и пассажиров, что уже обсуждалось в контексте экономического сотрудничества.
Для США и их европейских союзников визит Пашиняна в Турцию стал сигналом о возможной переориентации Армении. Вашингтон, усиливший поддержку Еревана (например, подписание документа о стратегическом партнерстве в январе 2025 года), видит в этом шанс ослабить российское влияние и создать противовес Ирану. Однако участие США в конфликте с Ираном (поддержка Израиля и усиление безопасности после ударов) может осложнить процесс, если Турция, балансирующая между Востоком и Западом, будет вынуждена выбирать сторону.
Экономические перспективы и транзитный потенциал
Открытие границы между Арменией и Турцией могло бы возродить исторические торговые пути, соединяющие Черное море с Персидским заливом через Южный Кавказ. Закрытие воздушного пространства над Россией, Украиной, Ираном и Израилем усиливает потребность в альтернативных маршрутах. Авиационные компании, такие как Turkish Airlines, уже проявляют интерес к расширению рейсов через Ереван и Баку, что может стимулировать экономику Армении. По данным Центробанка Армении, экономическая активность во втором квартале 2025 года замедлилась, что делает диверсификацию торговли с Турцией приоритетом.
Турция видит в этом возможность укрепить свою роль в проектах, таких как транзит через Сюник, который должен соединить Азербайджан с Нахичеванью через территорию Армении. Хотя Пашинян выразил готовность рассмотреть этот проект, он настаивает на контроле Еревана над участком, что вызывает сопротивление Баку, а Анкара позиционирует обтекаемо и ожидает скорейшей развязки. Визит может стать платформой для компромисса, но успех зависит от политической воли и международного давления.
Внутренние вызовы и общественное мнение
В Армении визит вызвал определенную поляризацию, и анализ внутриполитических событий требует отдельного рассмотрения. Оппозиция, включая сторонников бывшего президента Роберта Кочаряна, обвиняет Пашиняна в капитуляции перед Турцией и Азербайджаном, особенно на фоне ареста московского бизнесмена Самвела Карапетяна, воспринимаемого как символ сопротивления. Протесты в Ереване и шествия к Эчмиадзину отражают недоверие к курсу на сближение с Анкарой. В Турции же общественное мнение, подпитываемое националистическими настроениями, скептически относится к нормализации с Арменией без полного разрешения армяно-азербайджанских противоречий.
Религиозный фактор также играет роль. Пашинян столкнулся с критикой со стороны Армянской апостольской церкви, что усилило напряженность внутри страны. Его готовность к смене политической парадигмы страны породило обвинения в готовности «пожертвовать символами», такими как гора Арарат, воспринимается как отход от национальной идентичности, что может подорвать его поддержку.
Оценка итогов: шаги вперед, вызовы и ограничения
Итоги визита можно оценить как умеренно позитивные, но ограниченные. Символическое значение встречи подчеркивает готовность сторон к диалогу, что важно в условиях глобальной нестабильности. Открытость воздушного пространства Южного Кавказа создает экономические возможности, которые могут быть реализованы при условии политического прогресса. Однако отсутствие конкретных договоренностей и зависимость нормализации от урегулирования конфликта с Азербайджаном ограничивают краткосрочный эффект.
В контексте войн Россия-Украина и Израиль-Иран визит укрепляет позицию Турции как регионального посредника, но не решает фундаментальных противоречий. Для Армении это шанс диверсифицировать внешнюю политику, но риск внутреннего раскола и давления со стороны Азербайджана при прямом подстрекательстве со стороны России – остается высоким. США и Запад могут использовать ситуацию для расширения влияния, но успех зависит от способности Анкары балансировать между своими партнерами.
Политическое, экономическое, военное влияние США на отношения Армения-Турция
США активно поддерживают нормализацию отношений между Арменией и Турцией как часть своей стратегии по снижению российского влияния в Южном Кавказе. После запуска Стратегической комиссии США-Армения 14 января 2025 года, Вашингтон инвестировал около $3,3 млрд в Армению для поддержки демократических реформ и экономической устойчивости, включая $340 млн с 2021 года. Это сближение стало особенно заметным после вывода российских пограничников с ирано-армянской границы в декабре 2024 года, что ослабило позиции Москвы. Визит Пашиняна в Турцию можно рассматривать как косвенное следствие этой переориентации, поддерживаемой США, которые видят в нормализации способ ослабить зависимость Еревана от ОДКБ.
Вашингтон также использует дипломатические каналы для продвижения мира в регионе. С 2023 года США организовали три саммита между армянскими и азербайджанскими министрами иностранных дел, что демонстрирует их интерес к урегулированию конфликта с Азербайджаном как предпосылки для армяно-турецкого сближения. Заявление помощника госсекретаря Джеймса О’Брайена в июне 2024 года о том, что мирный договор между Арменией и Азербайджаном снизит влияние России, подчеркивает стратегическую цель США — создать стабильный региональный порядок, где Турция вовлечена и играет важную роль как партнер НАТО.
Однако влияние США осложнено двойственной позицией Турции по ряду вопросов. Анкара балансирует между сотрудничеством с НАТО и отношениями с Россией, включая закупку С-400 и посредничество в российско-украинских переговорах. Признание США Геноцида армян в 2021 году, американское общественное мнение, симпатизирующее Армении – вызывает недоверие Турцией, что может ограничивать их способность напрямую диктовать условия нормализации. Тем не менее, влияние Вашингтона на Анкару через союзнические обязательства в НАТО и поддержку модернизации F-16 остается значимым фактором, как и решающая роль США в вопросе мер по решениям касательно содействия турецкой экономике.
Экономическое сотрудничество США с Арменией усиливает их влияние на процесс нормализации. Двусторонняя торговля между США и Арменией выросла более чем в три раза с 2020 по 2023 год, достигнув $321 млн, а с 2023 года американские экспортеры получили $15 млн поддержки для выхода на армянский рынок. Это создает основу для диверсификации армянской экономики, которая пострадала от блокад и конфликтов, включая падение экспорта на 8% в 2024 году. Открытие границы с Турцией, поддерживаемое США, могло бы интегрировать Армению в региональные проекты, такие как Средний коридор, что выгодно Вашингтону как способу противодействия влиянию Китая и России.
Для Турции экономический интерес связан с транзитным потенциалом Южного Кавказа, особенно в условиях закрытого воздушного пространства над Россией, Украиной, Ираном и Израилем. США могут способствовать этому процессу через инвестиции и торговые инициативы, хотя их влияние ограничено из-за напряженных отношений с Анкарой, включая споры по санкциям CAATSA и торговым тарифам. Тем не менее, поддержка США проектов вроде Срединного коридора и «Перекрестка мира» как его части – может стать рычагом давления, если Турция согласится на компромисс с Арменией.
Военное сотрудничество США с Арменией усилилось после 2020 года, включая учения «Eagle Partner» в 2023 и 2024 годах и предоставление $18 млн на закупку бронированных машин скорой помощи и развитие киберзащиты. Это укрепляет обороноспособность Армении, снижая ее зависимость от России, что косвенно поддерживает визит Пашиняна как шаг к региональной стабилизации. Однако присутствие российской базы в Гюмри и использование советского вооружения ограничивают прямое военное влияние США.
С Турцией США поддерживают сложные отношения, включая напряженность из-за закупки С-400 и поддержки курдов в Сирии, Ираке. Тем не менее, обсуждение продажи F-16 в 2023 году показывает стремление Вашингтона сохранить Турцию в орбите НАТО, что может быть использовано для влияния на Анкару в вопросе нормализации с Арменией. В контексте ирано-израильского конфликта, начавшегося 13 июня 2025 года, США могут усилить военное сотрудничество с Турцией, что потенциально повлияет на ее позицию по Южному Кавказу.
Риски и ограничения влияния США
Влияние США сталкивается с несколькими рисками. Во-первых, внутренние протесты в Армении против уступок Турции и Азербайджану, подстрекаемые Россией в логике гибридной войны, могут подорвать позиции Пашиняна, что снизит эффективность американской поддержки. Во-вторых, зависимость нормализации от урегулирования с Азербайджаном, где Баку сопротивляется западному посредничеству, подрывает возможности США.
Турция, балансируя между Россией и Западом, может сопротивляться давлению Вашингтона, особенно если Москва предложит альтернативные экономические или военные выгоды. Эскалация ирано-израильского конфликта с участием США также может отвлечь внимание Вашингтона от Кавказа, ослабив их влияние. Наконец, смена администрации в США после выборов 2024 года (вступление в должность 20 января 2025 года) и возможный прагматичный подход второй администрации Трампа могут изменить приоритеты, снизив акцент на Армении.
На текущий момент визит остается шагом к диалогу, а не переломным моментом. Долгосрочные перспективы зависят от дальнейшего вовлечения США, особенно в урегулировании армяно-азербайджанских противоречий, и от того, смогут ли они преодолеть сопротивление России и внутренние вызовы в регионе. Без этого влияние США рискует остаться ограниченным символическим жестом в условиях нарастающего геополитического хаоса.
Политическое, экономическое, культурно-гуманитарное влияние ЕС на отношения Армения-Турция
ЕС активно поддерживает нормализацию отношений между Арменией и Турцией как часть своей стратегии по укреплению стабильности на Восточном партнерстве и противодействию российскому влиянию. После принятия закона о евроинтеграции Арменией 26 марта 2025 года, Брюссель усилил политическую и финансовую поддержку Еревана, выделив €100 млн на 2025 год для реформ и гуманитарных программ. Этот шаг был воспринят как сигнал о намерении Армении интегрироваться в европейское пространство, что делает нормализацию с Турцией — кандидатом на членство в ЕС и участником общего таможенного пространства — приоритетной задачей.
ЕС выступает посредником в урегулировании конфликтов на Южном Кавказе. С 2021 года Евросоюз организовал пять раундов переговоров между Арменией и Азербайджаном. Эти усилия направлены на заключение мирного договора, что Анкара считает условием для открытия границы с Арменией. Заявление Брюсселя о том, что «мир на Кавказе укрепит европейскую безопасность», подчеркивает стратегический интерес ЕС в регионе.
Однако влияние ЕС на Турцию ограничено из-за напряженных отношений. Споры по миграции, правам человека и Кипрскому вопросу замедлили переговоры о членстве Анкары в ЕС, начатые в 2005 году. Несмотря на это, Брюссель использует диалог с Анкарой на высшем уровне, чтобы побудить ее поддерживать нормализацию, обещая смягчение визового режима и торговые льготы.
Экономическое присутствие ЕС в Армении усиливает его влияние на процесс нормализации. В 2024 году торговля между Арменией и ЕС достигла €2,3 млрд, что составляет 30% армянского экспорта, включая продукцию горнодобывающей отрасли и сельского хозяйства. Финансовая помощь ЕС, включая €40 млн на инфраструктуру в 2025 году, направлена на диверсификацию экономики, пострадавшей от падения экспорта на 8% в 2024 году из-за блокад. Открытие границы с Турцией могло бы интегрировать Армению в транспортные коридоры ЕС, такие как Транскаспийский маршрут, что выгодно Брюсселю как альтернатива российским и китайским путям.
Для Турции ЕС остается ключевым торговым партнером, с товарооборотом €200 млрд в 2024 году. Однако экономические санкции против Анкары за нарушение прав человека и споры по таможенным тарифам ограничивают влияние Брюсселя. Тем не менее, ЕС предлагает инвестиции в инфраструктуру Южного Кавказа, включая €50 млн на модернизацию железной дороги Карс-Гюмри, что может стать стимулом для сближения с Арменией. Закрытие воздушного пространства над Россией, Украиной, Ираном и Израилем усиливает транзитный потенциал региона, и ЕС видит в этом шанс укрепить свою энергетическую безопасность через альтернативные маршруты.
ЕС играет важную роль в гуманитарной поддержке Армении, выделив €15 млн на беженцев из Нагорного Карабаха в 2024 году и запустив программы интеграции в мае 2025 года. Это укрепляет доверие к Брюсселю и поддерживает внутреннюю стабильность, необходимую для реализации внешнеполитических инициатив, таких как визит Пашиняна. Культурные проекты, включая обмен студентами и сохранение армянского наследия, финансируемые ЕС на €5 млн, способствуют смягчению исторических травм с Турцией.
В Турции ЕС поддерживает программы по правам меньшинств, включая армянскую диаспору (около 50 000 человек), что косвенно способствует диалогу. Однако антиевропейские настроения в турецком обществе, подпитываемые национализмом, ограничивают этот эффект.
Война России и Украины подрывает влияние Москвы, что выгодно ЕС. Закрытие воздушного пространства над Россией и Украиной усиливает транзитный потенциал Южного Кавказа, и Брюссель видит в нормализации с Турцией способ диверсифицировать энергопоставки, включая газ из Азербайджана через Трансадриатический трубопровод. Визит Пашиняна поддерживает эту стратегию, ослабляя зависимость региона от России.
Конфликт Израиля и Ирана, начавшийся 13 июня 2025 года, осложняет ситуацию. ЕС осудил израильские удары 14 июня 2025 года, призвав к деэскалации, что контрастирует с позицией США. Закрытие воздушного пространства Ирана и Израиля делает Южный Кавказ ключевым маршрутом, и ЕС может использовать это для укрепления связей с Арменией и Турцией. Однако вмешательство США в конфликт может привести к разногласиям с Брюсселем, что снизит координацию усилий.
На текущий момент влияние ЕС на перспективы визита Пашиняна в Турцию проявляется через политическую поддержку нормализации, экономическую помощь Армении и гуманитарные усилия, направленные на стабильность региона. Открытое воздушное пространство Южного Кавказа усиливает стратегическую значимость процесса, что выгодно ЕС в условиях войн Россия-Украина и Израиль-Иран. Однако успех зависит от компромисса между Арменией, Турцией и Азербайджаном, а также от способности Брюсселя координировать действия с США и преодолевать внутренние вызовы.
С позиции Брюсселя и европейских столиц визит остается шагом к диалогу, а не переломным моментом. Долгосрочные перспективы зависят от дальнейшего увеличения вовлеченности и финансирования ЕС, урегулирования отношений Армения-Азербайджан и способности Брюсселя смягчить напряженность с Турцией. Без этого влияние ЕС рискует остаться ограниченным, несмотря на растущую геополитическую значимость региона.
Заключение: перспективы и риски
Исторический визит Пашиняна в Турцию 20 июня 2025 года стал важным, но осторожным шагом к нормализации отношений. В условиях закрытого воздушного пространства над Россией, Украиной, Ираном и Израилем Южный Кавказ приобретает стратегическое значение, что открывает экономические перспективы, но требует политической стабильности. Успех процесса зависит от компромисса между Арменией, Турцией и Азербайджаном, а также от глобального баланса сил между США, Россией и их союзниками. Пока визит остается скорее декларацией намерений, чем переломным моментом, но он закладывает основу для будущего сотрудничества в регионе, где геополитические риски продолжают нарастать.
Рубен Меграбян, эксперт Армянского Института международных отношений и безопасности, Ереван, Армения
