Недавний саммит БРИКС, состоявшийся в российской Казани 22-24 октября среди прочего стал местом первой за последние несколько месяцев встречи на высшем уровне между Азербайджаном и Арменией. Баку и Ереван были представлены президентом И.Алиевым и премьер-министром Н.Пашиняном, а также министрами иностранных дел Дж.Байрамовым и А.Мирзояном, соответственно.
Пашинян в Казани весьма оптимистично заметил, что на данный момент находящийся на столе проект договора «урегулирует все принципиальные вопросы между Баку и Ереваном урегулированы», хотя А.Мирзоян, несколько скорректировав своего премьера, подтвердил, что мирный договор пока согласован примерно на 80-90%. Текст официального коммюнике, опубликованного после встречи И.Алиева и Н.Пашиняна, содержал еще один заслуживающий внимания пассаж: «лидеры двух стран… поручили своим министрам иностранных дел продолжить двусторонние переговоры по мирному соглашению и установлению межгосударственных отношений в возможно короткий срок», что указывает, по крайней мере, на наличие существенного импульса в сторону урегулирования. На следующий день после встречи в рамках саммита лидеры Армении и Азербайджана утвердили подписанный 30 августа сего года документ, определяющий правила демаркации и делимитации государственной границы.
Позже сообщалось, что в Казани стороны также обсудили освобождение оставшихся армянских военнопленных Баку и участие Еревана в предстоящем COР29 (такую делегацию могли бы возглавить либо А.Мирзоян, либо президент Ваагн Хачатурян – в случае, если бы было достигнуто согласие по вопросу военнопленных). Более того, азербайджанские СМИ опубликовали фрагменты разговора между лидерами, где Алиев спрашивал Пашиняна о причинах неучастия Армении в кампании по освобождению армяно-российского олигарха Рубена Варданяна из азербайджанского заключения. Обычно такие утечки происходят, когда намечаются определенные позитивные прорывы в переговорах. Также надо отметить нарочито положительный и расслабленный стиль поведения И.Алиева и Н.Пашиняна, пожалуй, впервые после однодневной операции вооруженных сил АР в сентябре 2023 года, полностью восстановившей территориальную целостность Азербайджана.
Эти новости оказались весьма неожиданными на фоне негативного контекста, который сгущался после провала запланированной встречи на высшем уровне в Великобритании в июле этого года. На протяжении этого времени стороны обвиняли друг друга в подрыве переговоров и ведении гонки вооружений. В то время как азербайджанские СМИ обрушивались с негодованием на «возрождение армянского реваншизма», их армянские коллеги нагнетали страхи о подготовке Баку к новой войне с целью оккупировать Зангезур (Сюникский регион Армении). Особенное раздражение в Азербайджане вызывала популяризация в Армении нарратива о том, что якобы затягивание мирного процесса – результат действий «азербайджано-российской связки». При том что в период пребывания российских миротворцев в Карабахе именно Баку, вопреки интересам Москвы, постоянно предлагал армянской стороне договориться и тем самым в долгосрочной перспективе лишить РФ рычага давления на обе страны. Многие эксперты предсказывали новую эскалацию, которая должна была разразиться аккурат после COP29. На этом фоне встреча парламентских спикеров Алена Симоняна и Сахибы Гафаровой была отменена азербайджанской стороной из-за «неконструктивной позиции Еревана». Как же тогда стоит интерпретировать казанские договоренности?
Трудный и изменчивый переговорный процесс между давними противниками напоминает айсберг, у которого посторонний наблюдатель видит лишь малую часть. Доминирующие в СМИ нарративы далеко не всегда отражают реальность. Не раз важные прорывы имели место весьма неожиданно в контексте кажущейся обреченности и пессимизма, как, например, апрельское соглашение о демаркации и делимитации границы, которое было обнародовано после нескольких напряженных месяцев и нескольких заметных пограничных инцидентов.
Похожая динамика наблюдалась с ратификацией 30 августа 2024 года Правил демаркации, первого в истории межправительственного соглашения между Баку и Ереваном, которое также было заключено на фоне крайне негативных ожиданий. Более того, складывается впечатление, что самые верные прогнозы по развитию событий на армяно-азербайджанском треке можно сделать, «исходя из противного», наперекор доминирующей тональности в СМИ обеих стран. Можно даже говорить о своеобразном переговорном цикле: достижение – позитивные ожидания – разочарования – алармистская риторика – пессимизм – новое достижение и так далее.
У обоих правительств есть существенная мотивация утаивать информацию о ходе переговоров. Идея мира пока не очень популярна в обоих обществах: в то время как многие армяне воспринимают признание Карабаха частью Азербайджана и согласие подписать мирный договор на условиях Баку как «измену», у азербайджанцев еще свежи воспоминания о десятилетиях унижений, – и нежелание Еревана принять условия Азербайджана часто рассматривается как признак скрытого реваншизма и попыток выиграть время.
Давление со стороны Баку является важной движущей силой процесса, и многие шаги Еревана вызваны именно принципиальной переговорной позицией азербайджанского правительства. Вместе с тем, учитывая царящие в армянском обществе настроения, алармизм в СМИ часто служит для правительства подготовительным фактором перед анонсированием непопулярных решений: риторика «неминуемой азербайджанской угрозы» помогает донести до рядового гражданина идею их неизбежности.
С другой стороны, иностранное давление было и продолжает оставаться важнейшим обстоятельством переговорного процесса, однако теперь это не только Россия, но и такие игроки, как Иран или Франция, которые стремятся навязать свои интересы даже ценой провала. Эта ситуация сделала формат прямых двусторонних переговоров наиболее целесообразным, поскольку он обеспечивает относительно большую конфиденциальность, в то время как отсутствие посредников (большинство из которых являются геополитическими игроками со своими собственными интересами) снимает проблему «ревности», когда все потенциальные посредники стремятся, чтобы мир был непременно согласован на их собственной платформе. После того, как Баку по сути заморозил переговорный процесс под эгидой Брюсселя после подписания Шарлем Мишелем воспринятого в Азербайджане в штыки Гранадского заявления в октябре прошлого года, именно двусторонний трек, вопреки первоначальным опасениям, стал основным.
Есть немало свидетельств того, что давление со стороны крупных держав только возрастает по мере того, как перспектива мира становится более осязаемой. Тот факт, что Баку и Ереван решили провести свой разговор именно на саммите БРИКС в России, может свидетельствовать об упорстве Москвы в желании всецело контролировать мирный процесс. Несмотря на этот шаг, министр иностранных дел РФ С.Лавров буквально на днях заявил, что окончательное соглашение потребует «много времени и усилий», и выразил скептицизм относительно поддержки Западом прямых переговоров Баку-Ереван, призвав «исключить внешнее влияние на трудный процесс примирения».
Это заявление можно интерпретировать как открытый сигнал из Москвы о том, что она постарается торпедировать любое решение, не полностью учитывающее интересы России, а также как указание на требование Кремля не подписывать договор до инаугурации в США новой администрации Трампа, которая, вероятно, воспринимается в Москве как потенциально более дружественная.
В октябре И.Алиев и Н.Пашинян получили письма от президента США Байдена, который настоятельно призывал стороны продолжить работу над мирным договором до конца этого года (по сути, в последние недели его президентского срока). Вместе с тем, учитывая характер будущей администрации Трампа, Баку и Ереван и сами вряд ли захотят «украсть успех» у него, подписав мирный договор в ближайшие два месяца.
Это столкновение различных видений мира ставит Азербайджан и Армению в весьма своеобразное положение, когда им приходится совмещать собственные интересы с балансом внешних влияний. В ситуации, когда каждый их шаг может легко вызвать раздражение одного из центров силы, Баку и Ереван могут намеренно ограничивать освещение мирного процесса в СМИ или даже искажать его таким образом, чтобы скрыть свои истинные намерения.
Успех переговоров будет во многом зависеть от компромисса по вопросу Зангезурской дороги (через г.Мегри). Недавно армянская сторона заявила о своем предложении ввести упрощенный режим таможенного контроля, что рассматривается в Баку как шаг вперед по сравнению с предыдущим обещанием Еревана предоставить те же условия, что и Иран, совершенно неприемлемым для Азербайджана.
Однако Россия, начиная с 2020 года, была особенно настойчива в этом вопросе и, скорее всего, с подозрением относится к любой попытке со стороны Азербайджана и Армении достичь соглашения без привлечения войск ФСБ РФ для обеспечения безопасности дороги, что предусмотрено в п.9 Трехстороннего соглашении от 09.11.2020.
Есть основания полагать, что достигнутое сторонами переговоров несколько ранее согласие вывести «зангезурский вопрос» за скобки проекта мирного соглашения встревожило Москву и было воспринято как попытка лишить ее очень важного рычага влияния на регион, что и вылилось в недавние шаги и заявления.
Также открытие коридора – болезненная тема для Ирана, который видит его как прямую угрозу своему влиянию на Южном Кавказе. Неслучайно в последнее время Баку так усиленно наводит мосты с Тегераном, включая совершенно непредставимое еще недавно проведение совместных военных учений с ИРИ на Каспийском море с символическим названием «Сотрудничество во имя мира и дружбы».
По словам директора государственного аналитического центра AIR Фарида Шафиева, оставшиеся разногласия между Баку и Ереваном включают взаимный отзыв всех исков в международных судах, исключение территориальных претензий к Азербайджану из конституции Армении и вывод миссии ЕС из приграничной с Азербайджаном зоны. Если первое условие выглядит достижимым, то два других пока вызывают серьезные вопросы, прежде всего с точки зрения возможной реакции армянского общественного мнения и внешнеполитического приоритета Еревана — сближения с Европой. Однако извилистый путь переговоров уже не раз демонстрировал, что Баку и Ереван способны на неожиданные и смелые шаги, когда их меньше всего ждут.
Мурад Мурадов, соучредитель и заместитель директора Бакинского аналитического центра им. Топчубашова, Азербайджан
