Комментарий для Зеркало.АЗ:
… Я не склонен контекст региональной безопасности на Южном Кавказе обсуждать в дихотомии форматов «ОБСЕ против 3+3». Это, на мой взгляд, упрощенчество. И не потому, что Минский формат по Карабаху уже почил по факту в бозе, а формула «3+3» — пока аморфна и не конкретна. Клубок геополитических интересов разных игроков вокруг Южного Кавказа может оказаться куда запутаннее. И, думаю, не в последнюю очередь поэтому цитируемый Джордж Кент выступил весьма размыто – то ли с элементами недосказанности, то ли с взаимоисключающими посылами.
1. Мир погружается в новый формат глобального противостояния, который ряд экспертов успели окрестить «новой холодной войной». Вашингтон решительно настроен противостоять российской экспансии. Лондон недавно борьбу с Россией обозначил и закрепил доктринально. Но в категории «новой холодной войны» – если мы говорим о двух глобальных полюсах противостояния – всё это элементы борьбы по линии США-КНР. В отличие от Советского Союза, для России перспектива стать отдельным полюсом сегодня выглядит как «не по Хуану сомбреро». Однако такой расклад несёт в себе новую систему вызовов и рисков. Китай, который, как принято считать, никуда не спешит, может согласиться на некое «силовое посредничество Кремля» в своих интересах на постсоветском пространстве. Симптомы такого подхода уже проявляются на украинском фронте и не только.
2. ОБСЕ по своей природе не способна исторически и по определению решить какой-либо конфликт. Заморозить, подморозить, оставить тлеть или подзажечь – это да, но никак – не решить. Просто нет такого функционала. К миссиям под эгидой этой организации можно относиться по принципу «это конечно лучше, чем ничего». Да, сотрудники миссий ОБСЕ вызывают уважение хотя бы тем, что работают в опасных зонах, где может попросту «прилететь» и где очень опасно для жизни. Но сути это не меняет. Из украинского опыта по работе на оккупированной Россией части Донбасса есть вообще негативные примеры. Когда эта уважаемая организация – и на уровне «идей», и на уровне отдельных персоналий – местами банально подыгрывала оккупанту.
3. Касаемо конфликта вокруг Нагорного Карабаха (перешедшего в новую фазу после победы Азербайджана в «44-дневной войне» и российской военной интервенции в тот же Азербайджан), то возврат к работе Минской группы ОБСЕ – реальный, а не на уровне лозунгов – попросту невозможен без кардинальной замены предыдущей повестки. По очевидным причинам. В который раз повторюсь – Москва помимо военной базы в Азербайджане Минский формат для Карабаха удерживает «про запас» – на случай развала «двустороннего пасьянса» с Турцией (сейчас он выглядит стойким, но …). Мне сложно сказать, как к возвращению в игру МГ ОБСЕ реально отнесётся Вашингтон, но вот Париж может поддержать Москву вполне искренне – президенту Макрону в последнее время свойственно позиционироваться аватаром Кремля.
4. Рекламируемый с разных направлений формат «3+3» пока напоминает «геополитику тостов», традиционно свойственную Южному Кавказу. Мне не совсем понятно, как можно где-либо одновременно усилить позиции России, Турции и Ирана. Эти игроки имеют глубинные противоречия в ряде перекрестных регионов, один из которых — Южный Кавказ. При этом «миротворческая» логика Кремля читается легко – обозначенные транспортно-логистические проекты в регионе должны: а) контролироваться Россией, б) служить инструментом обволакивания и затягивания Азербайджана, Армении и Грузии в орбиту национальных интересов Кремля. Для Москвы не существует субъектности Баку, Еревана или Тбилиси – но жив имперский нарратив «Закавказье». Анкара или Тегеран «подыгрывать» этому способны максимум ситуативно. (Плюс возвращаемся к п.1, где про Китай).
5. Представитель Госдепа исчерпывающе описал «красные линии» для Грузии в каких-либо форматах углубления сотрудничества с РФ. Ситуация, на мой взгляд, выглядит ещё проще. Для Тбилиси есть две непреодолимые преграды – это Абхазия и регион Цхинвали, находящиеся под российской оккупацией. Тот, кто в Тбилиси «вдруг» попытается эти преграды «преодолеть» без восстановления территориальной целостности – получит соразмерный ответ от грузинского общества и не только.
6. Возвращаясь к пункту 1, отметим, что в логике глобального противостояния с Китаем, помимо противодействия Кремлю, будет строиться и иранская политика Вашингтона, и реанимация евроатлантического единства, в контексте которой будет вырабатываться линия поведения с Анкарой. Турция при всех своих геополитических амбициях вообще сегодня выглядит «золотой фишкой» в этой «новой холодной» геополитической матрице.
