Автор: Алишер Ильхамов, узбекский эксперт, социолог, ассоциированный научный сотрудник Школы восточных и африканских исследований (SOAS), Лондон.
Заключение 29 февраля соглашения США с движением «Талибан» о поэтапном выводе американских вооруженных сил из Афганистана не стало для наблюдателей большим сюрпризом. Две последние администрации США, включая нынешнюю, уже давно открыто изъявили свое желание свернуть свое военное присутствие в этой стране. А с лета 2018 года США уже вели прямые переговоры с талибами об условиях вывода американского контингента, к тому моменту уже значительно поредевшего по своей численности по сравнению с 2014 годом – с 53 тысяч до 13 тысяч. В последние годы американские военные в основном уже не участвовали в военных операциях в Афганистане, сосредоточившись на оказании консультативно-технической помощи силам афганского правительства и охране своих объектов в этой стране. Но даже эти остающиеся 13 тысяч уже рассматривались Вашингтоном обременительными и видимо препятствующими достижению мира в Афганистане.
Главным итогом соглашения станет не только поэтапный вывод остающегося военного контингента США, но и согласие талибов вести прямые переговоры с афганским правительством в Кабуле. Ранее талибы отказывались вести такие переговоры, считая это правительство частью оккупационного режима. Они признавали только США как партнера по переговорам.
Все остальные договоренности по заключенным соглашениям являются второстепенными, носящими скорее символический характер и создающими благоприятный фон для реализации указанного обмена уступками (признание талибами правительства Ашрафа Гани в качестве партнера по переговорам и вывод американских войск).
Что сулит странам Центральной Азии это соглашение? Во-первых, перспективу стабилизации обстановки в районе границ с Афганистаном и расширения экономического сотрудничества, скажем, прокладки транс-афганского трубопровода по поставке газа в Паакистан. Согласие талибов вести переговоры с Кабулом является безусловно хорошей новостью для этих стран. Конечно, Кабулу придется поделиться властью с талибами, чтобы добиться компромисса и устойчивого мира. И на достижение этого соглашения видимо уйдет достаточно долгое время. Но начало все-таки положено, и появился малюсенький свет в конце тоннеля. Кроме того, в случае успеха переговоров талибы и правительственные войска могут сосредоточиться на совместных усилиях по ликвидации группировки Вилаят Хорасан, отделения сил Исламского государства, действующего в Афганистане и в Пакистане, которое будет явно противостоять достижению мира.
Соглашение также означает, что фактор Афганистана отходит на второй план во взаимоотношениях США и Узбекистана (и в целом, со странами Центральной Азии). Это было ясно уже в том, какие акценты делались во время недавнего визита Госсекретаря США Майка Помпео в Ташкент и Астану. Афганская тематика особо не педалировалась, а на первый план вышли взаимоотношения стран Центральной Азии с Россией и Китаем. Именно этими двумя аспектами внешней политики этих стран и была продиктована главная повестка переговоров Помпео с казахским и узбекским руководством.
Немного предыстории. В свое время Узбекистан сыграл определенную (хотя далеко не решающую) роль в военной операции США и НАТО в Афганистане. После терактов 11 сентября 2001 года на территории США и создания под эгидой США «глобальной антитеррористической коалиции» Узбекистаном была передана военно-воздушная база Карши-Ханабад в распоряжение вооруженных сил США для авиационной поддержки операций на территории Афганистана – поставок продовольствия и военного имущества американским войскам.
Однако из-за принципиальной позиции Вашингтона по андижанской резне в мае 2005 года, когда Вашингтон не только призвал Ташкент к независимому расследованию событий в Андижане, но и предоставил убежище уцелевшим участникам уличных протестов 13 мая того года, бывший президент Ислам Каримов в отместку принял решение о выдворении американцев из той базы. Американские военные со своими самолетами и оборудованием покинули ее в ноябре того же года, частично переместившись на другую свою базу в Кыргызстане, в аэропорт Манас. Когда и там, в результате давления Кремля на президента Курманбека Бакиева, над американской базой стали сгущаться тучи, Вашингтон сумел договориться с Ташкентом в 2009 году об использовании аэропорта в г. Навои для своих логистическо-транспортных нужд в переброске грузов и пассажиров в Афганистан. Это было сделано под прикрытием передачи аэропорта под управление «Корейским авиалиниям», которые получили аэропорт в аренду на 10 лет и, в свою очередь, предоставили его для военной транспортной авиации США.
Сейчас значение того трех-стороннего соглашения существенно снижается – оно может быть использовано только для окончательного вывода американского контингента из Афганистана и соответствующего оборудования. Но, как мы отметили, значение Центральной Азии для США не смотря на это возрастает, поскольку она находится на перекрестке двух важнейших геополитических направлений, российского и китайского. По российской части, США видимо беспокоит рост милитаристских настроений в Москве, которая использует всякую возможность для расширения своего военного присутствия за пределами российских границ. В этой связи существует опасность создания новых российских военных баз в Центральной Азии, в добавок к таджикской и кыргызской и пяти объектам военного значения в Казахстане, чему по всей видимости США хотели бы противостоять.
Что касается Китая, тот пока сторонится такого откровенного милитаристского курса, который отличает поведение Москвы на международной арене. Но экономическая мощь Китая намного превосходит российскую, и эта мощь может рано или поздно транслироваться в политическое давление на страны Центральной Азии со стороны Пекина, тоже нежелательный сценарий для США. По крайней мере, США не хотели бы допустить развиваться событиям в регионе самим по себе, при которых слабые режимы региона могут быть полностью поглощены геополитически обеими региональными державами.
