Центр исследований армии, конверсии и разоружения представляет статью политического аналитика, кандидата исторических наук, доцента Бисенбаева Асылбека Кнаровича о стратегии Вашингтона и Пекина в Центральной Азии, а также возможных последствий недавно подписанного мирного соглашения между США и движением «Талибан».
Редъярд Киплинг написал в своем знаменитом романе «Ким» – «Только когда все умрут – кончится Большая игра». Игра за преобладание в Азии между империями составляла важную часть мировых процессов. В 19 веке Британская и Российская империи ревностно следили за малейшими продвижениями друг друга вглубь сердца Азии. Стремительно слабеющий Китай ничего не мог противопоставить великим державам и сам подвергся фактическому разделу на сферы влияния Британии, России, Германии, Японии. Афганистан, как и сейчас, был поделен на зоны влияния племен при слабой центральной власти. Но это не помешало наносить серьезные удары по английской армии, которая была вынуждена бежать из страны.
В 20 веке игра была продолжена. На руинах Российской империи возникла Советская Россия, которая, убедившись в невозможности прямого экспорта мировой революции в Европу, начала движение на Восток. Под ударами Красной Армии в состав будущего СССР были возвращены Закавказье, Бухара и Хива, победила революция в Монголии. Руководители Советского правительства рассматривали возможность экспорта революции в Индию и Иран, с тем чтобы ослабить главную империю мира – Британию. После Второй мировой войны распалась Британская империя. Индия и Пакистан возникают на месте бывшего колониального владения. Китай под властью Компартии начинает строительство социализма. США становятся мировой супердержавой. Холодная война прорывается десятком конфликтов в разных регионах планеты. Наконец основные игроки в Большой игре — СССР и США — столкнулись в Афганистане.
В 21 веке ситуация вновь изменилась. СССР распался, в том числе из-за тягот афганской войны. Российская Федерация пытается вернуться в свои «естественные» границы. Но бывшие союзные республики, формулируя свои национальные интересы, не всегда видят в них место России. Кремль пытается оказывать на постсоветские страны политическое и военное давление. Отсюда конфликты в Приднестровье, Грузии, Украине.
Центральная Азия, прежде всего Казахстан, вовлекаются в различные интеграционные объединения. Но нужно учитывать, что участники этих союзов по-разному понимают их содержание. Важнейшим игроком стал Китай. Инициатива председателя Си Цзиньпина «Один пояс – один путь» стала важным инструментом проникновения в страны Центральной Азии. Отсюда выкачиваются ресурсы, здесь создается разнообразная транспортная инфраструктура, которая уже сегодня связала Китай многочисленными маршрутами с Ближним Востоком, Ираном, Европой.
США болезненно воспринимают укреплением позиций Китая в Центральной Азии. Американцы считают, что инициатива «Один пояс-один путь» обременяет страны региона долговыми нагрузками, а также переориентирует их на китайскую экономику. Как и в годы «холодной войны», противостояние США и КНР имеет системный характер и прорывается в периферийных странах Азии и Африки.
Это нашло свое отражение в стратегии США в Центральной Азии на период до 2015 года, которая ставить своей целью «содействие суверенитету и экономическому процветанию» региона. Таким образом США будут препятствовать однозначной ориентации Центральной Азии на Китай или Россию. Речь идет даже в большой степени о Китае, так как Россия имитирует статус великой державы, не имея соответствующего потенциала. Как отмечал Р. Пайпс «Россия, по сути, маленькая страна, если учитывать численность населения и демографический потенциал. В Западной Европе живет пятьсот миллионов человек. В Китае больше миллиарда. А в России всего сто пятьдесят миллионов. Огромная территория и прекрасное геополитическое положение, а больше ничего. Это не великая держава… Россия перечит Америке при любой возможности, поскольку это повышает ее статус как державы. Если говоришь нет Америке, значит ты велик». (Новая Европа, Зима 2013-2014, № 1, С.85).
Центральная Азия, в соответствии со Стратегией, должна быть открыта для американских и европейских инвестиций, а не только ориентироваться на Китай. Другая проблема — противодействие терроризму. Как отмечается в документе – «Стабильная и безопасная Центральная Азия вносит непосредственный вклад в усилия США по борьбе с терроризмом, поддержке региональной стабильности, обеспечению энергетической безопасности и повышению экономического процветания в регионе и за его пределами».
Для США понятия стабильность и демократия по сути равнозначны. Поэтому в Стратегии уделяется внимание тому, чтобы реализовать появившиеся в последнее время возможности для проведения экономических и политических реформ при поддержке США. «Кроме того, улучшение межрегиональных отношений и растущее понимание ценности совместной работы в качестве региональной группы расширили возможности для участия США через платформу C5 + 1. Усилия государств Центральной Азии по увеличению иностранных инвестиций и привлечению бизнеса США повышают готовность лидеров Центральной Азии проводить реформы в сфере верховенства права и соблюдать международные нормы».
Но проблема в том, что заявляемые президентами Казахстана и Узбекистана реформы вовсе не затрагивают фундаментальных основ авторитарных режимов и не ставят своей целью переход к реальной демократии. Они желают инвестиций и развития экономики, но без демократии и политической свободы. И пример Китая для режимов Центральной Азии предпочтительнее, чем все попытки США внедрить свободу на почву региона. Кроме того идея региональной интеграции, несмотря на все заверения лидеров региона, остается скорее дежурным пожеланием, нежели реальной целью. Многочисленные проблемы — от пересохшего Арала до пограничных барьеров — так и остаются нерешенными. Здесь необходимы взаимные уступки которые понимаются авторитарными режимами как проявление слабости. А это в Центральной Азии недопустимо.
Пока что доминирование Китая в регионе не может быть оспорено никем. Но ситуация может измениться. Китай не может развиваться линейно и поэтому здесь вероятны значительные негативные изменения, которые скажутся на его позициях. Принятая программа построения среднезажиточного общества означает не только повышение благосостояния рядовых китайцев, но и рост потребительской корзины, заработной платы, социальных требований. А это ведет к удорожанию производства, его передислокации в другие регионы. Процесс вывода производств за пределы Поднебесной уже начался. В некоторой степени это напоминает историю самих США, которые передислоцировали свою промышленность в страны третьего мира, в том числе Китай. Дональд Трамп в обязан своей победе на выборах обещанием вернуть производство в страну, восстановить промышленные предприятия, вернуть тысячи рабочих мест.
Как справится с новым вызовом Китай? Если конкурентная экономика, демократия позволяют США сделать крутой поворот и сохранить лидирующие позиции, то Китай все-таки ставит больше вопросов чем дает ответов. Может ли недемократическое общество с регулируемой экономикой совершить кардинальную реформу? КНР в отличие от СССР смог это сделать в конце 20 века, когда для такой политики были важные предпосылки. Отсутствие политической оппозиции и частной собственности, социальное равенство граждан, низкие социальные запросы и другие факторы способствовали такой политике. Но теперь китайское общество стало слишком неоднородным, интересы и предпочтения приняли самый широкий характер от ортодоксальных до либеральных. К тому же пример массовых акций протеста подает Гонконг. Поэтому считать первенство Китая в регионе длительным фактором вряд ли нужно.
США предлагают собственную альтернативу в виде шести всеобъемлющих и взаимоподкрепляющих целей в Центральной Азии. Во-первых, «поддерживать и укреплять суверенитет и независимость государств Центральной Азии как в отдельности, так и в регионе». Важным здесь является укрепление внутрирегиональных связей, в том числе «поддержка США единой электрической сети в Центральной Азии поможет облегчить торговлю излишками электроэнергии, снизить расходы для потребителей, повысить доходы поставщиков, повысить энергетическую безопасность в регионе и снизить зависимость от внешних участников». Это сложная задача, поскольку связи между странами региона весьма слабы, несмотря на крайнюю необходимость в решение общих задач, среди которых не только запросы обеспечения энергией, но и водные проблемы, взаимные барьеры для перемещения товаров, передвижения людей вплоть до минирования границ.
Вторая задача – «уменьшить террористические угрозы в Центральной Азии». Благодаря военной операции США в Афганистане угроза «расползания терроризма» в Центральную Азию миновала. Но все прекрасно понимают, что почва для его роста в регионе по-прежнему существует.
Данные меры являются важными для решения основной задачи, которая сформулирована следующим образом – «Расширить и поддерживать поддержку стабильности в Афганистане». По данным миссии ООН по содействию Афганистану, которая с 2009 года ведет подсчет погибших и пострадавших, за последние десять лет 35 тысяч мирных жителей погибли, еще 65 тысяч человек получили ранения. «Соединенные Штаты признают, что безопасный и стабильный Афганистан является главным приоритетом для правительств стран Центральной Азии, и каждое из них призвано сыграть важную роль в поддержке мирного процесса, который положит конец конфликту. Соединенные Штаты будут поощрять государства Центральной Азии развивать экономические и торговые связи с Афганистаном и моделировать устойчивое управление многоэтническими странами с мусульманским большинством».
Отсюда и четвертая задача – «Поощрять связь между Центральной Азией и Афганистаном». Предполагается, что «центральноазиатские государства будут развивать более тесные связи с Афганистаном через энергетические, экономические, культурные, торговые линии и линии безопасности, которые непосредственно способствуют региональной стабильности».
29 февраля был сделан крайне важный шаг в этом направлении. США и движение “Талибан” подписали в Катаре мирное соглашение. США сократят численность войск в Афганистане с 12 тысяч до 8,6 тысячи человек в течение 135 дней. Если «Талибан» будет придерживаться условий договора и не будет проявлять насилие, то вывод войск США и НАТО будет продолжен.
“Талибан” и правительство Афганистана будут вести прямой диалог, а это не удавалось все эти годы противостояния. После начала межафганского диалога “Талибан” начнет взаимодействовать с Советом безопасности ООН для исключения своих членов из санкционного списка. Этот вопрос предполагается решить до конца мая 2020 года. Была также подписана совместная декларация США и афганских властей, в которой отмечается важность крепких связей двух стран и продолжение поддержки сил безопасности Афганистана. На церемонии в Катаре присутствовали представители более 30 стран.
Подписание соглашения вовсе не означает полного и всестороннего решения афганской проблемы. Движение «Талибан» неоднородно. Руководители отрядов занимают порой прямо противоположную позицию, в том числе и по вопросу установления мира в стране. Кроме того, афганские крестьяне в условиях непрекращающейся войны занялись широкомасштабным производством героина. Для них должна быть создана привлекательная альтернатива. Существует проблема 2, 7 миллиона афганских беженцев в Пакистане. Естественно, что не все они поддерживают мирные соглашения. Премьер-министр Пакистана Имран Хан заявил, что полностью поддерживает мирный процесс, а его страна больше не является прибежищем для боевиков. Тем не менее, Пакистан не может «полностью гарантировать», что на его территории, не укрываются талибы.
Включение Центральной Азии в процесс восстановления Афганистана может быть активизирован за счет таких проектов как CASA-1000. Речь идет об экспорте электроэнергии из Центральной Азии в Афганистан и Пакистан. В итоге предполагается создание единой энергосети.
Как шаг, направленный против проникновения в регион Китая, можно рассматривать деятельность так называемого Лазуритового пути. Церемония его открытия состоялась в декабре 2018 года в Герате. Маршрут от афганской провинции Герат ведет в Туркменистан, затем через Каспий в Азербайджан и далее в Грузию. Отсюда путь пролегает в Турцию и далее в Европу. Таким образом Афганистан получит возможность импорта европейской продукции. Туркменистан, активно участвующий в строительстве пути, получает возможность выйти из транспортной изоляции. Лазуритовый путь — долговременный проект, который призван создать новый маршрут в обход России, Ирана, Китая из Европы через Афганистан в Пакистан и Индию. Он также может составить конкуренцию пути из китайского Синцзяна в пакистанский порт Гвадар. Естественно, что Лазуритовый путь создается не для того чтобы Афганистан мог экспортировать продукцию на сумму шесть миллионов долларов. Этот путь будет продолжен до Пакистана и Индии. Таким образом Европа будет связан с быстро развивающейся и густонаселенной Южной Азией. Европейская продукция составит серьезную конкуренцию китайским товарам.
Лазуритовый путь открывает новые возможности для активизации экономик стран Восточной Европы. К процессу могут подключиться Молдова, Украина, Беларусь, которые смогут активизировать отношения с целым рядом государств в обход России.
Большая игра в Центральной Азии продолжается. Россия утратила свои экономические позиции в регионе, но пока сохранила политическое влияние. Но политика без экономики — ничто. Китай наращивает свое присутствие, но сталкивается с возрастающей китаефобией. США в ближайшей перспективе определили свою стратегию и будут продвигать проект Большой Евразии, ключем к которому является стабильный Афганистан. А это означает ослабление позиций конкурентов — Китая и России.
