«Геополитическая динамика региона и существующие вызовы делают более значимым сотрудничество между нашими странами как в двустороннем, так и региональном форматах. Хочу выразить свою готовность и дальше укреплять это взаимовыгодное сотрудничество», – пишет в своем поздравительном послании премьер-министру Армении премьер-министр Грузии.
О чем же речь в этом «многослойном» послании, и о чем говорили премьер-министры соседних стран в ходе официального визита Никола Пашиняна в Тбилиси – первого после назначения на должность главы армянского правительства?
Представляется закономерным, что после 44-дневной войны 2020 г. с известными итогами, последовавшего за этим изменения баланса сил и, следовательно, новых вызовов в регионе Ереван и Тбилиси переосмысливают и адаптируют к новым реалиям повестку своих двусторонних отношений, придавая им своего рода «третье измерение».
Первые значимые признаки переосмысления и рестарта армяно-грузинских отношений появились после 12 мая с.г., на следующий день после бакинского визита главы МИД РФ С.Лаврова, когда подразделение азербайджанских войск появилось на берегу высокогорного приграничного озера Севлич и, согласно позиции официального Еревана, нарушило тем самым границу Армении. Последующие дни и недели показали, что опасная динамика может со временем превратиться в некую «норму». Из ряда закрытых встреч с официальными представителями стало очевидно, что и в Ереване, и в Тбилиси есть четкое понимание того, что война 2020 г. сама по себе не избавила регион от предпосылок последующих форс-мажоров, и для их недопущения требуются дополнительные усилия, поскольку изменившийся статус-кво привнес новые угрозы и вызовы.
После преодоления острой фазы послевоенного внутриполитического кризиса, когда в Армении появилась ясность в вопросе власти, и Никол Пашинян вновь получил демократический мандат – появилась возможность для интенсивных обсуждений обоюдно наболевших вопросов, в которых отчетливо вырисовывается, в первую очередь, контекст безопасности. Ереван и Тбилиси стали обсуждать, во всяком случае публично, вопросы возвращения пленных армян, которых Баку не считает таковыми, новых коммуникаций, в том числе с Ираном, армяно-турецкого и армяно-азербайджанского диалога, а также подчеркивают общность демократических ценностей в основе отношений, чего нет в отношениях с другими региональными субъектами.
Новые коммуникации
После войны 2020-го Армения встала перед необходимостью создания новых коммуникаций для обеспечения бесперебойности с учетом новых реалий. В этом отношении с грузинской стороны также выражается заинтересованность в их скорейшем запуске и формировании договорно-правовой базы по их функционированию на двусторонней и многосторонней основе.
В пресс-релизе армянского правительства по итогам встречи Пашинян-Гарибашвили тэт-а-тэт, в частности, отмечается: «Была подчеркнута важность пятистороннего формата сотрудничества Армения-Грузия-Болгария-Греция-Иран и работы над проектом соглашения о создании международного транспортного коридора от Персидского залива до Черного моря». В то же время, продолжается строительство нового моста через реку Дебед на погранпереходе Баграташен-Садахло, расширяющего его пропускную способность. Ассигнования Европейским Союзом значительных сумм Армении (2,6 млрд евро) и Грузии (3,9 млрд евро) главным образом предназначены на развитие коммуникаций, и этот фактор играет значительную роль в формировании армяно-грузинской коммуникационной повестки. «…речь идет не о транзитных возможностях Армении отдельно и Грузии отдельно. Мы обсудили, что мы можем сделать, чтобы взаимно увеличить потенциал друг друга», – говорит премьер Армении.
Посредничество в деле освобождения пленных в контексте региональных развитий
После войны вопрос армянских пленных остается нерешенным, и этот вопрос продолжает оставаться главным раздражителем и, следовательно, также препятствием к формированию минимального уровня доверия между Ереваном и Баку, необходимого для налаживания диалога. Аналогичное понимание вопроса есть и в Тбилиси, что послужило стимулом к активизации усилий грузинского руководства совместно с американской стороной. В июне с.г. 15 пленных армян через территорию Грузии были репатриированы, и эти усилия неоднократно публично приветствовались армянской стороной. О том, что это грузино-американская инициатива – отметила и американская сторона. И примечательно то, что репатриация была осуществлена через азербайджано-грузинскую, затем армяно-грузинскую границы, а не через подконтрольные российским военным территории.
На данный момент нет информации о том, будет ли продолжение процесса репатриации. Однако, по вопросу пленных есть заявление главы МИД России, озвученное им в ходе совместной пресс-конференции по итогам встречи с главой МИД Армении в Москве: «Если быть точными, то в заявлении от 9 ноября речь шла о военнопленных, которые находились в плену на тот момент. Сейчас азербайджанцы удерживают значительную часть группы армянских военных, которые оказались там в конце ноября, после того, как заявление вступило в силу и была достигнута договоренность о прекращении всех враждебных действий», добавив при этом, что тем не менее «президент России в своих контактах с руководством Азербайджана и на других уровнях мы призываем азербайджанских коллег освободить их без каких-либо условиях, потому что это было бы знаковой мерой того самого доверия, которого сейчас не хватает». Тем самым, скорейшего продвижения в этом вопросе из российского заявления, как представляется, не следует. Следовательно, вопрос остается актуальным и на данный момент, и то, что он присутствует в армяно-грузинской повестке – является закономерным.
Очевидно, что грузинская сторона выражает свое намерение дальше развивать успех в своем посредничестве по вопросу пленных совместно с США, капитализировать его и трансформировать в идею посредничества (точнее, «медиации» по терминологии Тбилиси) между Ереваном и Баку вообще. Однако, в контексте последних развитий данная инициатива нуждается, по меньшей мере в большее детальной проработке.
Безусловно, искренность в намерениях и желаниях грузинской стороны сомнений не вызывает, и это необходимо подчеркнуть. В то же время, нужно понимать, что активизация сопредседателей Минской Группы ОБСЕ, о чем свидетельствуют итоги их встречи в США с представителями Белого дома и Госдепартамента, приветствуются Ереваном и рассматриваются как реальная возможность вывода региональных процессов из логики «серой зоны», логики «ближневосточных практик», в которой «нормой» является диктат со стороны «сильного», и что чревато для Армении угрозами экзистенциального уровня.
Стало быть, предложения о диалоге с Баку в иных, параллельных форматах в обход формата тройного сопредседательства Минской Группы, на безальтернативности которого настаивают и Вашингтон, и Париж, (и Лондон также заявляет о поддержке активизации формата, см. заявление британского посла в Ереване Джона Галлагера) и что явно не нравится Анкаре и Москве, могут вызвать как минимум настороженность, если не согласованы с сопредседательством и выводятся за рамки ответственности ОБСЕ.
В то же время, интерес Грузии к скорейшему урегулированию отношений между Арменией и Азербайджаном вполне понятен и напрямую исходит из ее интересов национальной безопасности, и не нуждается дополнительных пояснениях. Тем самым, миссия Тбилиси нуждается в дальнейшей детализации и проработке с партнерами и союзниками, что и, собственно, на данный момент происходит, и больше ясности появится после подведения итогов премьера И.Гарибашвили в Баку, затем в Ереван.
Отношения и диалог Армении с Турцией
Активность официального Тбилиси проявляется и на другом направлении – турецком. Президент Турции накануне сделал заявление о том, что грузинский премьер сообщил ему послание Еревана о желательности встречи, и примечательно то, что Ереван этого не опроверг. Сам факт коммуникации Ереван-Анкара через Тбилиси последовал за заявлением главы МИД РФ о том, что Москва «приветствует шаги навстречу со стороны Армении и Турции», после того, как и в Ереване, и в Анкаре заявили о наличии «позитивных сигналов».
Вышеотмеченные развития выделяются на фоне того, что ни Ереван, ни Тбилиси не проявляют какого-либо энтузиазма касательно инициативы Анкары по формированию нового регионального формата по формуле «3+3» – Россия-Турция-Иран плюс Армения-Грузия-Азербайджан. Правда и то, что Грузия свой отказ обосновывает присутствием России в данной формуле, с которой у Тбилиси дипотношения прерваны после российского вторжения в страну в 2008г, а Ереван старается тему обойти в публичных заявлениях.
Абсолютно очевидно, что и у официального Еревана, и у официального Тбилиси есть понимание того, что формула «3+3» подразумевает в первую очередь «минус Запад» и закрепляет гегемонию Москвы и Анкары в регионе с участием Тегерана в качестве «миноритарного акционера» и, конечно, без «блокирующего пакета», в своем роде – кавказское продолжение российско-турецких «договоренностей по Сирии». И вполне естественно, что такую перспективу одобрить не намерены ни в Ереване, ни в Тбилиси, что и создает общность интересов.
Обращает внимание, что оперативная реакция Москвы на перспективы диалога между Арменией и Турцией последовала на фоне того, что на данный момент ясности нет и в этом вопросе насчет того, насколько США вовлечены в этот процесс. Это решающе важно в силу интереса Вашингтона не оставлять процессы в регионе Южного Кавказа исключительно на попечение Москвы и Анкары, а Грузия, как известно, является важнейшим военно-политическим партнером Америки в регионе.
Демократия – общие ценности и общая повестка
В пресс-релизе по итогам встречи Пашинян-Гарибашвили читаем: «Премьер-министр Пашинян отметил, что уже второй раз в истории Армении выборы признаются международными наблюдателями полностью прозрачными, свободными и справедливыми, в результате чего удалось преодолеть внутриполитический кризис в Армении. Никол Пашинян отметил, что приоритетами программы правительства Армении являются укрепление верховенства закона, в том числе борьба с коррупцией, открытие для армянского народа, а также всего региона, эпохи мира и развития».
В контексте «географии влияний» в регионе Южного Кавказа демократические системы являются не только вопросом внутреннего выбора, но и внутреннего иммунитета и фактором сопротивляемости перед лицом угроз в виде разных неоимперских проектов, а также важнейшим внешнеполитическим активом на фоне развертывания «доктрины Байдена», представляющего собой жесткое политико-идеологическое и дипломатическое противостояние демократий авторитарным режимам. Конечно, это не отменяет realpolitik, как и жизненные интересы региональных центров силы, но отмеченное выше находит свою оправданность для таких государств как Армения и Грузия в том числе и в значительной мере с точки зрения realpolitik. И тем более это так, если учесть евроатлантические амбиции Грузии и настоятельную необходимость диверсификации внешней политики и политики безопасности Армении, в которой западное направление имеет решающее значение. Тем более это так, когда является непреложным фактом то, что и в Армении, и в Грузии искоренение системной коррупции является одним из главных общественных требований, как и общее понимание того, что внешние деструктивные влияния имеют свойство «паразитировать» именно на ее остатках.
Вместо заключения
1. Сближение Армении и Грузии, расширение общей повестки и поля интересов после 44-дневной войны представляется закономерным процессом не только по причине того, что появились новые угрозы, но и появились новые возможности, в том числе предоставленные третьими партнерами, способные повысить их уровень интеграбельности (integrability), необходимый для совместных инициатив и повышения уровня отношений.
2. И официальный Ереван, и официальный Тбилиси вовремя уловили веяния времени и сформировали общее понимание необходимости расширения двусторонней повестки, по возможности придавая ей «третье измерение». И получение Арменией и Грузией внушительного пакета финансовой помощи со стороны Европейского Союза под конкретные целевые программы, который будет утвержден в декабре с.г., создает серьезную основу для дальнейшего продвижения и расширения совместных возможностей, независимо от исхода выборов в Грузии.
3. Стремление Тбилиси к вовлечению в процессы по налаживанию диалога по линии Ереван-Анкара и Ереван-Баку является безусловным признаком восприятия общности региональных вызовов и нашло, по меньшей мере, понимание в Ереване, т.к. отвечает общим интересам демократического развития. Но следует отметить, что это лишь самое начало пути, и основной объем работы еще впереди.
Рубен Меграбян, координатор программ Армянского Института международных отношений и безопасности, Ереван, Армения
