21 января 2021 года между правительствами Азербайджана и Туркменистана был подписан Меморандум о взаимопонимании о совместной разведке, разработке и освоению нефтяного месторождения «Достлуг» (бывший «Кяпаз» / «Сардар») на Каспийском море.
Данное месторождение долгие годы было предметом споров и даже конфликта между Баку и Ашхабадом.
В этой связи целесообразно привести цитату из выступления 21 января т.г. Президента Азербайджана Ильхама Алиева в ходе видеоконференции с Президентом Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедовым: «Уверен, что в будущем транспортно-логистическое сотрудничество выйдет на еще более высокий уровень с учетом сложившейся новой обстановки в нашем регионе и возможности открытия новых транспортных путей. Думаю, что для всех наших партнеров и соседей это будет представлять дополнительные возможности».
Под «сложившейся новой обстановкой» в регионе подразумеваются договоренности в первую очередь с Москвой по открытию транспортных коридоров в рамках реализации 3-х стороннего заявления лидеров Азербайджана, России и Армении. Активность Азербайджана, Турции и России создают благоприятные предпосылки для постройки Транскаспийского газопровода (ТКГ). Речь идет о прокладке 300-километровой трубы по дну Каспия от туркменского к азербайджанскому побережью.
Благоприятные факторы
Для реализации ТГК требуется наличие нижеследующих важнейших предусловий: источник природного газа; авторитетный бизнес партнер; политическая поддержка. ТКГ полностью соотносится с вышеуказанными требованиями.
Во-первых, уже имеется источник природного газа – азербайджанское месторождение «Шах-Дениз». Кроме того, полномасштабный запуск уже осуществлен: 31 декабря 2020 года Азербайджан начал коммерческие поставки природного газа в Грецию, Болгарию и Италию.
Притом что потенциальные участники проекта, каковыми считаются Иран и Туркменистан, обладают огромными запасами «голубого» топлива. Вовлечение Ирана и Туркменистана в ТГК повысит пропускную способность и рентабельность TANAP и TAP. Это имеет для Азербайджана особую значимость с точки зрения возврата вложенных средств в кратчайшие сроки и получения прибыли сторонами соглашения.
На сегодня общая конфигурация «Южного газового коридора» (ЮГК) представляет собой совокупность трех существующих газопроводов: «Южно-Кавказского», проходящего по территории Азербайджана, Грузии и Турции; «Трансанатолийского» (ТАNАР), проложенного по территории Турции; продолжения ТАNАР в Европе – «Трансадриатического газопровода» (ТАР) через Грецию и Албанию до Италии.
Через ЮГК гарантировано может осуществляться поставка 16 млрд. куб. м в год (6 млрд. куб. м в Турцию, 10 млрд. куб. м – в Европу). Однако в будущем, в случае присоединения к ЮГК Ирана и Туркменистана по этому маршруту станет возможной поставка до 60 млрд. куб. м ежегодно, что покроет в перспективе до 10% потребляемого в ЕС природного газа.
Согласно информации компании SOCAR, нефтегазоконденсатное месторождение «Достлуг» содержит от 50 до 100 млн. тонн нефти и около 30 млрд. куб. м природного газа. Для строительства ТКГ уже можно соединить между собой созданную в азербайджанском и туркменском секторах подводную трубопроводную инфраструктуру. В частности, для доставки природного газа с промысла на Сангачальский береговой газовый терминал нет необходимости строительства нового газопровода протяженностью 140 км. Достаточно построить 20 км трубы и соединить ее с инфраструктурой «Азери-Чыраг-Гюнешли» (АЧГ), чьи объемы добычи нефти и попутного газа уменьшаются из-за истощения.
Следовательно, поставки добываемого на «Достлуге» природного газа могут осуществляться в ЮГК.
Дальнейшие работы по ЮГК связаны с возможностью расширения его пропускной способности. В частности, летом 2021 года начнется 2-й этап маркетинговых исследований по дальнейшему расширению ТАР и увеличению пропускной способности трубопровода до 20 млрд. куб. м в год. Другими словами, проект имеет хорошие перспективы для дальнейшего развития.
Баку в 2018 году заключил аналогичное соглашение и с Тегераном по поводу совместной разработки каспийских месторождений. Хотя, соглашение из-за режима антииранских санкций пока не реализуется, но Азербайджан и Иран могут вернуться к этому вопросу. К примеру, Вашингтон в курсе того, что месторождение «Шах-Дениз» на 10% принадлежит одной из иранских компаний, тем самым, исключая ЮГК из-под действия антииранских санкций. Кроме того, считается, что потенциальное увеличение пропускной способности ЮГК не угрожает энергетическим интересам России. С 1 января 2021 года ПАО «Газпром» начал поставки газа в Сербию, Боснию и Герцеговину по «Турецкому потоку». Таким образом, с помощью «Турецкого потока» уже получают российский природный газ Болгария, Греция, Северная Македония, Румыния, Сербия, Босния и Герцеговина. С начала эксплуатации «Турецкого потока» его загрузка выросла в 2,2 раза, а для европейских потребителей – в 2,5.
Во-вторых, ЕС готов сыграть роль бизнес-партнёра Азербайджана и Туркменистана. Если международному консорциуму будет предоставлена доля в разведке и добыче в Иране и Туркменистане, Брюссель в принципе в состоянии инвестировать в развитие ресурсной базы в этих Прикаспийский странах, необходимой для заполнения ТГК.
Иными словами, совокупность геополитических и геоэкономических факторов расклада сил в Кавказо-Каспийском регионе дают основания прогнозировать реализацию ТГК в среднесрочной перспективе. Хоть и прикаспийские государства до сих пор не договорились об окончательном разграничении территориальных вод и дна Каспийского моря.
В частности, Конвенция предусматривает, что границы между территориальными водами сопредельных государств устанавливаются на основе двусторонних договоренностей. Кроме того, суверенитет прибрежного государства распространяется на морской район в пределах 25 морских миль (15 морских миль – территориальные воды плюс 10 примыкающих к ним «рыболовных» морских миль), внешняя граница территориальных вод считается государственной границей. Основная площадь водной поверхности Каспия остается в общем пользовании сторон, а дно и недра делятся соседними государствами на участки на договорной основе между ними в соответствии с нормами международного права. Более того, стороны получают права на добычу водных биоресурсов. Судоходство, рыболовство, научные исследования и прокладка магистральных трубопроводов осуществляются по согласованным сторонами правилам.
В-третьих, Баку и Ашхабад учитывают российский опыт строительства морских газопроводов – «Турецкий поток» и «Северный поток». Кроме того, Казахстан и Россия первыми среди Прикаспийских стран заключили подобное соглашение касательно совместной разработки спорных месторождений на взаимовыгодной основе. Притом что Азербайджан имеет большой опыт прокладки подводных трубопроводов.
В-четвертых, региональные и глобальные игроки (Азербайджан, Иран, Туркменистан, Россия, Турция и ЕС) заинтересованы в выходе туркменского и иранского природного газа на европейский рынок.
Следует учитывать, что Баку и Ашхабад синхронизируют свою энергетическую политику. Туркменская нефть, которая добывается на Каспии, сегодня практически полностью перекачивается через нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД). В частности, значительный рост по итогам 2020 года был зафиксирован и в объемах транспортировки нефти и нефтепродуктов через нефтеналивной азербайджанский терминал Дюбенди (в основном, за счет Туркменистана) – 498, 577 тонн, что в 1,5 раза больше 2019 года.
Туркменистан возобновил и отправку ряда нефтепродуктов на бакинский НПЗ для их обогащения и последующего экспорта.
В 2021 году Туркменистан предоставит для нефтепровода БТД свыше 3 млн. тонн нефти против около 950 тысяч тонн в 2020 году, что также можно считать успехом продвижения Азербайджаном своих транспортно-логистических возможностей.
Речь идет о нефти с месторождений «Восточный Челекен» (оператор – австрийская Mitro International Ltd), Блока 1 – малазийская компания Petronas (месторождения Гарагел-Дениз Дерьябекир и Магтымгулы) и «Окарем» – оператор итальянская Eni (суммарно на 2,5 млн. тонн в год). Кроме того, Азербайджан и Туркменистан ведут постоянную работу по реализации международного транспортного проекта Lapis Lazuli в направлении Афганистана.
Ашхабад заинтересован в ТГК, поскольку Пекин не увеличивает закупки природного газа у Туркменистана, не желая наращивать долю одного конкретного поставщика. Только Китаю Туркменистан должен более $12 млрд. На этом фоне Ашхабад ведет масштабное международное строительство для концерна предприятий для сероочистки и переработки газа.
России дополнительные поставки туркменского природного газа не нужны. Проект газопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия (ТАПИ) вряд ли будет реализован в среднесрочной перспективе.
О готовности Ашхабада присоединиться к ЮГК говорит подписание на днях контракта «Туркменнефти» с китайской компанией Honghua International Co на закупку бурильных труб, хотя официально не уточняется, для какого именно месторождения предназначается оборудование. Вероятно, речь идет о ТГК.
Компании и банки ЕС готовы взять на себя инвестиции в строительство ТКГ и других трубопроводных звеньев, необходимых для соединения Туркменистана и Европы с пропускной способностью 30 млрд куб. м в год.
Пропускная способность TANAP составляет 60 млрд. куб. м. Влияние ЮГК ограничено относительно небольшим объемом поставляемого природного газа: всего 10 млрд. куб. м в год для европейского рынка, потребность которого в будущем составит до 600 млрд. куб. м. Поэтому ЕС заинтересован в поставках по ЮГК 30 млрд. куб. м природного газа в год, который обеспечит доступ к богатым газовым месторождениям Туркменистана.
Ашхабад уже построил трубопровод «Восток-Запад», соединяющий крупные месторождения Туркменистана с Каспийским морем. Однако Ашхабад пока не установил компрессоры, необходимые для транспортировки 30 млрд. куб. м природного газа в год.
Угрозы
14-я статья Конвенции о правовом статусе Каспия разрешает строить в Каспийском море подводные магистральные трубопроводы «при условии соответствия их проектов экологическим требованиям и стандартам, закрепленным в международных договорах, участницами которых они являются…». Другими словами, Тегеран может использовать положение Конвенции о защите окружающей среды Прикаспийского региона в качестве инструмента для блокирования принятия решений по строительству ТГК. Однако от участия в ТГК Иран может получить немалые преимущества: с одной стороны, Тегеран минимизирует влияние антииранских санкций на экономику Ирана, а с другой, примет участие в энергетической безопасности ЕС. Тем самым Иран заручится политической поддержкой Азербайджана, Туркменистана, Турции и ЕС со всеми вытекающими последствиями.
Из всех ископаемых энергоносителей наилучшие шансы на мировом рынке имеет, по мнению авторов долгосрочного прогноза BP, природный газ. Ожидается, что до 2025 года спрос на природный газ в мире будет расти в среднем на 1,5% в год, достигнув 4,37 трлн. куб. м. Кстати, ежегодно в ЕС потребляется порядка 450 млрд. куб. м.
Российские поставки природного газа с учетом «Турецкого потока» и «Северного потока-2» (при его достройке) способны более чем на 60% обеспечить европейский спрос на топливо, которое на 40% дешевле, чем СПГ из США. При всей жесткости позиции США есть намёки, что «Северный поток-2», скорее всего, будет достроен. Достижение компромисса между Вашингтоном и Берлином не исключается. (Наблюдаем, как здесь удастся сохранить и жёстко зафиксировать интересы украинского транзита).
В ФРГ принято решение к 2038 году закрыть все угольные электростанции. В 2038 году, а может быть и на несколько лет раньше, в ФРГ будут остановлены все электростанции, работающие на угле – и буром, и каменном.
Важность принятого решения объясняется тем, что до начала сокращения доли угля в энергетическом балансе ФРГ угольные электростанции вырабатывали примерно 30% всей производимой в стране электроэнергии, еще 14-15% приходилось на АЭС. Масштаб предстоящих изменений велик, т.к. через несколько лет будут закрыты все еще оставшиеся АЭС, а затем тоже самое произойдет и с угольными электростанциями.
Правда, спросом будет все больше пользоваться сжиженный природный газ (СПГ), а рост его потребления произойдет преимущественно в Азии, где им будут заменять уголь, считают аналитики BP.
Вместе с тем, сегодня европейский энергетический рынок находится в состоянии глубинных трансформаций, Речь, в частности, идет о постепенном вытеснении трубопроводного газа СПГ. И поскольку цены на СПГ, в отличие от конвенционального газа, напрямую зависят от нефтяных котировок, то их текущий рост, наблюдаемый сегодня, обеспечивают конкурентоспособность СПГ.
Поэтому за европейский энергетический рынок в последнее время ведется ожесточенная борьба поставщиков природного газа. Рост конкуренции наблюдается не только среди традиционных поставщиков трубопроводного газа из Азербайджана, России и Норвегии, но и поставщиков СПГ. Речь идет в первую очередь о Катаре, который в условиях «сланцевой революции» в США перенаправил большую часть своего СПГ в Европу.
На этом фоне и США начали экспорт СПГ газа, т.к. он стоит в Северной Америке на 65% дешевле, чем в Европе. Объемы поставок СПГ из США за рубеж резко растут с 2016 года, страна вышла на третье место в мире после Катара и Австралии. По прогнозу Международного энергетического агентства (МЭА), США могут уже к 2024 году выйти на первое место. При этом Европа играет важную роль: на европейский рынок приходится около 40% поставок американского СПГ. Однако в сравнении с Россией США – пока не главный игрок на газовом рынке ЕС: России принадлежит 38% всего импортируемого в ЕС газа против 3% у США.
Традиционные поставщики природного газа в Европу получат нового конкурента и в лице Израиля. Поставки израильского природного газа в Европу должны начаться к 2026 году, когда будет построен газопровод (Eastmed) из Израиля через Кипр, Крит и Грецию до Италии. Стоимость его строительства оценивается примерно в 6 млрд. евро. Пропуская способность этого газопровода составит до 20 млрд. куб. м.
Если планируемый газопровод будет реализован, роль хаба станет выполнять Греция. Ведь по греческой территории пройдет и TAP, предназначенный для транспортировки поступающего из Турции азербайджанского природного газа дальше в Албанию и Италию, но и газопровод с израильским газом все для той же Италии. Плюс давно уже действующий под Афинами терминал по приему СПГ.
Другим серьезным конкурентом традиционным поставщикам природного газа считается и Египет, где наблюдается развитие СПГ-хаба. Из Египта природный газ, в том числе и израильский, можно будет оперативно, в зависимости от колебаний спроса, направлять в танкерах либо напрямую по Средиземному морю в Европу, причем в разные страны, либо по Суэцкому каналу в Азию. Такой мобильности проходящий по дну моря газопровод никогда не обеспечит.
Рауф Раджабов, востоковед, руководитель аналитического центра 3RD VIEW, Баку, Азербайджан
