Как автор альтернативной модели политического урегулирования карабахского конфликта («Карабахский треугольник» и принципы разрешения; «Косовский прецедент» и «Карабахский треугольник»), считаю важным, чтобы прозвучали ответы на следующие вопросы:
– Во-первых, насколько те, кто принимает решения по политическому урегулированию карабахского конфликта, осознают неизбежность компромиссов, или все же это игра, как и весь переговорный процесс в целом? Если это так, тогда на что рассчитывают международные посредники МГ ОБСЕ и участники переговоров (Азербайджан и Армения), время же не может работать на все стороны одинаково?
– Во-вторых, что конкретно стороны конфликта (Азербайджан и Армения) вкладывают в понятие «компромисс» – проведение официальным Баку референдума и разблокирование коммуникаций взамен на возвращение Ереваном 5-ти оккупированных азербайджанских районов? Или «компромисс» – это знак равенства между результатом конфликта и причиной его возникновения?
– В-третьих, существуют ли в принципе точки соприкосновения между компромиссами азербайджанской и армянской сторон?
– В-четвертых, каковы механизмы подготовки обществ (в том числе и азербайджанского и армянского населения Нагорного Карабаха) к положительному восприятию решений по карабахскому конфликту?
Мировая практика и карабахский треугольник
Мировая практика знает две модели политического урегулирования вооруженных и межэтнических конфликтов. Согласно первой модели конфликт урегулируется с учетом интересов двух сторон, а второй – т.н. позиционный торг: стороны пытаются решить конфликт, исходя сугубо из собственных позиций, не учитывая интересы противной стороны. В настоящее время в процессе политического урегулирования карабахского конфликта превалирует позиционный торг. Политические элиты двух стран обязаны заниматься не поиском и урегулированием уступок и компромиссов, а разрешением карабахского конфликта.
Политика компромиссов никогда не приведет к разрешению карабахского конфликта. Именно разрешение, а не урегулирование должно стать основным и стратегическим направлением переговорного процесса под эгидой МГ ОБСЕ. Политика компромиссов предполагает, во-первых, позиционный торг, во-вторых, уступки, т.е. отказ или откат в своей позиции, а это уже потеря. В-третьих, отсутствие надежной системы региональной безопасности на долгосрочную перспективу.
Что же в таком случае предполагает политика разрешения «карабахского треугольника»? Во-первых, прямое сотрудничество конфликтующих сторон. Во-вторых, взаимовыгодные и взаимоприемлемые условия политического соглашения. В-третьих, вышеперечисленные условия позволят сторонам конфликта совместными усилиями создать долгосрочную систему национальной и региональной безопасности. Настала пора официальным Баку и Еревану кардинально поменять стратегию переговорного процесса под эгидой МГ ОБСЕ.
Попытка урегулирования карабахского конфликта на базе компромиссов в реальности превращается в позиционный торг конфликтующих сторон. К примеру, одна сторона (Армения) предлагает территории в обмен на статус, другая (Азербайджан) – коммуникации в обмен на территории. Между тем, ситуация торга и ситуация поиска взаимоприемлемого компромисса – это все-таки две разные вещи: в первом случае, каждая сторона пытается перекупить оппонента, ничего не меняя в своей позиции, во втором случае – предполагается сближение позиций и поиск общего знаменателя для того, чтобы завершить переговорный процесс подписанием политического соглашения.
Сегодня в переговорном процессе превалирует имитационная игра и откровенный торг. Готовность же к реальному сотрудничеству отсутствует. Слишком разнятся позиции сторон в понимании того – что может, и должно быть предметом компромиссов. Официальный Ереван, добившись в ходе 2-й Карабахской войны временного военного успеха, стремится выстроить ассиметричную формулу компромисса, производную от отношений между победившей и проигравшей стороной. Следовательно, официальный Ереван ждет от официального Баку не столько компромиссов, сколько признания итогов войны. Позиция официального Еревана на этих торгах всем известна: или признание Азербайджаном независимости «НКР», или Армения признает независимость Нагорного Карабаха. Подобная позиция армянской стороны никак неприемлема для Баку. Ведь истинные планы Армении в отношении Карабаха таковы: в случае получения Карабахом независимости, это самопровозглашенное образование войдет в состав Армении. Налицо даже не поиск реальных компромиссов, а стремление поставить переговорный процесс в прямую зависимость от де-факто «военного успеха». Позиция официального Баку заключается в демонстрации сегодняшних и грядущих успехов, в том числе, и военных. Иными словами, в одном случае поиску реальных компромиссов мешает ностальгия по прошлым успехам, а в другом – по грядущим.
Статус-кво
Можно предположить, что полномасштабного военного противостояния на линии соприкосновения ВС Азербайджана и Армении в зоне Карабахского конфликта не будет. Хотя, нежелание сторон Карабахского конфликта идти на компромисс и стремление официальных властей обоих стран усилить свои переговорные позиции в рамках Минского формата под эгидой МГ ОБСЕ за счет ослабления позиций противоположной стороны, ведут к нарушению режима прекращения огня со всеми вытекающими последствиями. В том числе, и с попыткой повторения 4-х дневной апрельской войны 2016 года. Но не более того.
Дело в том, что полномасштабные боевые действия в зоне Карабахского конфликта возможны лишь в случае поддержки Азербайджана или Армении со стороны внешних геополитических акторов – РФ, США, Турции и Ирана. Очевидно, что на фоне сближения РФ, Иран и Турции по ближневосточной повестке дня вышеуказанные внешние игроки не заинтересованы в коренной ломке действующего в зоне Карабахского конфликта статус-кво. При том что официальная Анкара в последние годы неоднократно заявляла о недопустимости сохранения статус-кво в зоне Карабахского конфликта, призывая официальный Ереван вывести военные подразделения ВС Армении из оккупированных азербайджанских районов.
Сегодня сложная военно-политическая ситуация в Сирии, Ираке, Йемене, Ливане, Ливии и в целом в регионе Ближнего Востока требует от РФ, Турции и Ирана предотвратить реализацию военного сценария в регионе Южного Кавказа.
На этом фоне США не в силах изменить статус-кво в пользу Баку или Еревана без содействия со стороны НАТО. Однако охлаждение взаимоотношений между НАТО и РФ на фоне ситуации на востоке Украины не способствует военной активности Азербайджана в зоне Карабахского конфликта. Официальная Москва окажет военно-политическую поддержку официальному Еревану, не опасаясь дальнейшего обострения взаимоотношений с НАТО и усугубления экономических санкций со стороны США. Кроме того, и НАТО не готов поддержать официальный Баку в его намерениях военным путем изменить статус-кво в свою пользу. Поэтому и официальные власти Азербайджана не рассматривают США и НАТО как противовес, способный ограничить или полностью исключить возможное военное вмешательство РФ в азербайджано-армянское военное противостояние.
Кроме того, следует учитывать и военный фактор, нейтрализующий реализацию военного сценария в зоне Карабахского конфликта. В частности, стороны Карабахского конфликта – Азербайджан и Армения – обладают сопоставимой численностью ВС – порядка 70 тысяч военнослужащих и примерно равным количеством боевой техники и вооружения. Более того, большое количество новой боевой техники в составе ВС Азербайджана так и не изменило в пользу одной из сторон военного паритета на фоне российских поставок вооружений в Армению. При том что боевые действия ВС Азербайджана в ходе 4-х дневной апрельской войны 2016 года наглядно продемонстрировали серьезные изъяны в обороне войсковых подразделений Армении. Но после 4-х дневной апрельской войны 2016 года армянская сторона в разы усилила военно-техническое оснащение линии обороны по всему фронту соприкосновения.
Возможные сценарии военных действий в зоне Карабахского конфликта
В рамках 1-го сценария азербайджанская сторона добьется усиления переговорных позиций в рамках МГ ОБСЕ. К примеру, наступление передовых войсковых частей ВС Азербайджана без привлечения подразделений второго эшелона позволит занять несколько ключевых высот на линии соприкосновения для обеспечения удобных позиций в случае повторения событий апреля 2016 года. Определенные преимущества в этом сценарии азербайджанской стороне предоставляет наличие в ВС Азербайджана ударных беспилотников (израильских комплексов Spike), позволяющих поражать бронетехнику в верхнюю проекцию. Использование азербайджанской стороной данного технического преимущества лишит армянскую сторону преимущества эффективной оборонительной линии. В случае успеха официальный Баку получит позиционное преимущество, начиная мирные переговоры под эгидой МГ ОБСЕ с требованием освобождения оккупированных 7 азербайджанских районов (5 полностью и 2 частично) вооруженными силами Армении за пределами Нагорного Карабаха.
2-й сценарий предполагает развертывание азербайджанской стороной полномасштабной боевой операции по всему фронту в зоне Карабахского конфликта. И для реализации этого сценария требуется нейтралитет РФ, Турции и Ирана, что по известным причинам не представляется возможным. Ведь наступление ВС Азербайджана из Нахчыванской Автономной Республики (НАР) в направлении Нагорного Карабаха через армянскую территорию немедленно поставит на повестку вопрос о вмешательстве ОДКБ, поскольку нападению подверглась собственно Армения (без учета «НКР»). Очевидно, что военное вмешательство РФ на стороне Армении приведет к вступлению в войну Турции – члена НАТО. Однако, и в Москве, и в Анкаре не рассматривают этот сценарий в качестве эффективного политического инструмента решения Карабахского конфликта.
Реальные, а не мнимые цели
Главная цель Армении и армяно-язычного населения Нагорного Карабаха – это не безопасность армянского населения Нагорного Карабаха. Армения находится в окружении стран, с которыми имеются значительные проблемы. За исключением, пожалуй, Ирана. Но если ситуация вокруг Ирана все же кардинально изменится, то единственным гарантом является Россия. Хотя у РФ свой интерес, уход из Армении для официальной Москвы – это потеря Кавказа. С другой стороны, Армении не следует манипулировать оккупированными азербайджанскими территориями и предъявлять претензии на НАР и т.д. Это вредно и опасно.
В свою очередь политика изоляции «партнера» по переговорному процессу не может считаться прагматичной на долгосрочную перспективу. На краткосрочную перспективу – да, но это элемент позиционного торга. Возможное участие Армении в определенных региональных проектах целесообразно именно через призму выстраивания долгосрочных взаимоотношений, учитывающих интересы сторон. Данный шаг продемонстрировал бы, что в переговорном процессе начинается новая стадия – сотрудничество с целью разрешения конфликта.
Нельзя оставить не тронутой тему проведения референдума. Чудеса бывают… Еще в 1923 году через 3 года после 1-й Карабахской войны население Нагорного Карабаха проголосовало за право остаться в составе Азербайджана. Но все дело в том, что чудеса – плод человеческих усилий и деяний. В Азербайджане и Армении бытует мнение, что, дескать, если референдум пройдет на всей территории Азербайджана, то результат предсказать не трудно. Если же волеизъявление карабахских армян и азербайджанцев пройдет в пределах Нагорного Карабаха, то результат будет отрицательным для официального Баку. В реальности же обе стороны на переговорах должны руководствоваться лишь международным правом. Мировое сообщество еще не знает прецедента признания сепаратистского режима на части территории независимого государства. К примеру, франкоязычный Квебек, стремившийся к отделению от англоязычной Канады, получил право решить данную дилемму путем проведения референдума. И к счастью для канадских граждан, независимо от национальной принадлежности, Квебек остался в составе Канады.
А что, если Азербайджан урегулирует свои отношения с Арменией? А самое главное – карабахцы будут уверены в том, что они нужны Азербайджану не для удовлетворения политических амбиций, а для формирования гражданского общества в стране и регионе в целом? Армянское и азербайджанское население Нагорного Карабаха уже сегодня обязаны строить мосты доверия. К сожалению, процесс формирования политических, экономических и научных элит двух народов Нагорного Карабаха в силу известных причин проходит изолированно друг от друга. Было бы эффективно, если бы процесс обмена между элитами двух народов шел напрямую. Доверие необходимо заслужить действиями и поступками, которые отсутствуют в переговорном процессе по политическому урегулированию карабахского конфликта.
В южнокавказских странах отсутствует сильно развитый средний класс. Хотя за последние годы в Азербайджане достигнут значительный прогресс в его развитии, становлении и зрелости. К примеру, малый и средний бизнес в Азербайджане начал инвестировать спорт, шоу-бизнес, культуру и т.д. Именно инвестиции за счет внутренних, а не внешних ресурсов и приведут к формированию среднего класса – гаранта стабильности в стране и регионе. Лишь данный фактор и должен стать твердой опорой выработки взаимовыгодной стратегии переговорного процесса по разрешенною карабахского узла. Средний и малый бизнес, и в целом средний класс, объективно заинтересованы в либеральных ценностях, а именно – в свободном перемещении трудовых ресурсов и капитала.
Далеко не все в Азербайджане разделяют точку зрения на мирное урегулирование карабахского конфликта. И данное объективное обстоятельство не должно вызывать у кого-либо удивление или непонимание. По мнению носителей радикальной позиции, предполагается, что в результате «блицкрига» ВС Азербайджана, полностью восстановив территориальную целостность республики, выйдут к госгранице с Арменией на всем ее протяжении. Но сторонники данной позиции забывают о том, что 3-я Карабахская война грозит быть еще более кровопролитной, чем предыдущая, с большим количеством жертв и разрушений. Это только затруднит окончательное решение проблемы Нагорного Карабаха, т.к. армянское население Нагорного Карабаха уже не сможет жить на территории Азербайджана. Они просто покинут свои дома из страха перед наступающей армией и уйдут в Армению. Это, в свою очередь, серьезно затруднит заключение мирного договора. Дело в том, что армяне военную кампанию азербайджанских войск по освобождению оккупированных территорий и Нагорного Карабаха будут воспринимать только как собственное поражение и этническую зачистку Карабаха от проживавших там ранее армян. Кроме того, Карабах еще является и как бы идеологообразующей основой единства армян всего мира. В таких условиях ни один из руководителей Армении не посмеет подписать мир с Азербайджаном. Более того, как власти Армении, так и армяне всего мира будут думать только о реванше, и готовиться к 4-й Карабахской войне… Поэтому Азербайджану, как стране, пострадавшей от военной агрессии и временной аннексии территории республики, не прагматично говорить с позиции силы.
Но это всё – национальный подход. А есть и общеевропейский подход, заключающийся в «отмирании» границ. Типичный тому пример – ЕС, где исчезли все межгосударственные споры и претензии: франко-английские и франко-немецкие, польско-немецкие, румыно-венгерские, турецко-болгарские и т.д. В перспективе регион Южного Кавказа также потеряет свои внутренние границы, останутся только внешние. Их надо будет защищать совместными усилиями, дабы решить следующие важные задачи: наркотрафик, международный терроризм, религиозный экстремизм, угроза ядерной войны и т.д. Только тогда, когда каждая из стран региона Южного Кавказа будет воспринимать угрозы соседнему государству региона, как собственную угрозу и защищать интересы своего соседа, как собственные, в регионе воцарится мир и экономическое процветание.
Выводы
Официальному Баку следует предложить вариант выгодного сотрудничества Азербайджана с Арменией. В первую очередь, азербайджанская сторона должна ответить на следующие вопросы: в каком качестве армянское население Нагорного Карабаха видит себя в составе Азербайджана, какая система безопасности будет функционировать в пределах Азербайджана и в регионе Южного Кавказа в целом? Подобная система республиканской и региональной безопасности должна состоять из двух взаимосвязанных и взаимозависимых уровней: предоставление гарантий безопасности проживания армянскому населению Нагорного Карабаха на территории Азербайджана и гарантия ее безопасности со стороны официального Еревана.
Сегодня официальный Ереван не скрывает, что система безопасности Армении начинается с оккупированных территорий Азербайджана и Нагорного Карабаха, представляя собой буферную зону, защищающую границы непосредственно самой Армении. Официальный Ереван беспокоится о безопасности Армении, т.к. находится в окружении тюркских республик и тюрко-язычных народов. Поэтому необходимо предоставить конкретную модель безопасности и Армении, обеспечивающей независимость и безопасность армянской государственности.
Рауф Раджабов, востоковед, руководитель аналитического центра 3RD VIEW, Баку, Азербайджан
