Азербайджано-иранское противостояние – это латентный результат Второй Карабахской войны, завершившейся исторической победой Азербайджанской Республики (АР).
Восстановление территориальной целостности АР инициировало процесс формирования новой региональной системы безопасности, как на Южном Кавказе, так и на геополитическом пространстве Большого Ближнего Востока (ББВ), куда входит Кавказский регион.
Можно утверждать, что более широкомасштабных боевых действий на Южном Кавказе не предвидится, за исключением точечных антитеррористических операций. Хотя, Тегеран в ходе прошедших военных учений ВС ИРИ продемонстрировал азербайджанской стороне тактику ударов крылатыми ракетами по Баку. Речь идет о 7 ударных беспилотных летательных аппаратов Shahed-191 рядом с границами АР, которые выполняли полет в северо-восточном направлении, т.е. в сторону Баку.
Азербайджано-турецкому альянсу нет смысла начинать войну с Исламской Республикой Иран (ИРИ). Геополитическая ситуация в регионе ББВ, и в частности на Южном Кавказе, развивается в рамках долгосрочных интересов Баку и Анкары.
Хотя, процесс качественных и количественных изменений в регионе ББВ, в том числе и на Южном Кавказе будет продолжен. Ведь Вторая Карабахская война обострила соперничество, как региональных, так и глобальных игроков, которые исторически всегда боролись между собой за влияние на Кавказе.
Суть в деталях
Внешнеполитическая тактика шапкозакидательства, как и излишняя осторожность, вредна в межгосударственных отношениях с агрессивными странами-соседями. В этой связи следует учитывать разнонаправленную внешнеполитическую активность Тегерана на геополитическом пространстве ББВ.
В частности, Тегеран стремится играть более значимую роль в геополитических и геоэкономических процессах на Южном Кавказе, поскольку формируется новая региональная система безопасности. Ведь победа АР во Второй Карабахской войне позволила Баку изменить многолетний расклад сил (т.н. статус-кво), в том числе на стыке границ АР, ИРИ и Республики Армения (РА), в свою пользу. В силу этого некоторые коммуникации, ранее связывавшие Тегеран с Ереваном, перешли под контроль Баку.
К примеру, новый расклад сил на Южном Кавказе позволил азербайджано-турецкому альянсу инициировать процесс по созданию системы транспортных коммуникаций по маршруту Турецкая Республика (ТР) – Нахчыванская Автономная Республика (НАР) через «Зангезурский коридор» на территории РА в направлении АР, далее – Каспийское море – Центральная Азия (ЦА).
Военные учения ВС ИРИ у границ АР были задуманы не как подготовка к вторжению в республику, а как один из шагов в политике сдерживания Баку и Анкары. Это подтверждает и первый генсек ливанского движения «Хезболлах», шейх Субхи аль-Туфейли. В интервью турецкому агентству «Анадолу», шиитский богослов заявил, что Тегеран оказывал и оказывает поддержку Еревану с целью сдерживания Анкары в направлении Баку, Каспия и ЦА. Кстати, в экспертных кругах ИРИ «Зангезурский коридор» именуют как «Турецкий коридор» или «Великий Туркестан».
Чего стоит показное раздражение Тегерана по поводу взаимовыгодных отношений АР и ТР с Израилем. В Тегеране не желают упоминать одну «маленькую» деталь: Баку закупает современные виды оружия у Израиля и поддерживает с еврейским государством тесные отношения, но у азербайджанской стороны нет дипломатической миссии в Иерусалиме. Фактически Тегеран осознанно игнорирует полноценные дипломатические отношения Еревана с Израилем. И это при том что буквально на днях Верховный лидер ИРИ аятолла Али Хаменеи призвал мусульманские государства, нормализовавшие отношения с Израилем, отказаться от этого шага. Объединенные арабские эмираты (ОАЭ), Бахрейн, Судан и Марокко в 2020 году нормализовали отношения с Израилем при активном содействии Президента США Дональда Трампа.
Тегеран, считающий себя глобальным лидером мусульман-шиитов, практически утратил свое влияние в преимущественно шиитской АР. Поэтому сегодня Тегеран пытается компенсировать свой геополитический провал открытой прямой военно-политической и торгово-экономической поддержкой РА.
С этой целью Тегеран на фоне усиления противодействия азербайджано-турецкому альянсу усиливает свою религиозную политику в регионе Квемо-Картли (Борчалинский, Марнеульский и Дманисский районы) Грузии, где компактно проживают азербайджанцы. По этой причине в регионе Квемо-Картли наблюдается усиления конфессионального противостояния по линии шииты – сунниты. Дело в том, что проиранские силы в регионе Квемо-Картли уже контролируют две из четырех мечетей (мечети Имама Али и Имама Хусейна).
Однако истинные мотивы иранских властей на грузинском направлении заключаются в следующем: Тегеран на фоне создания транспортного коридора «Персидский залив – Черное море» (Иран – Армения – Грузия – Европа) стремится взять по свой контроль регион Квемо-Картли, поскольку вышеуказанный транспортный коридор пройдет через Борчалинский район. И экс-вице-спикер Меджлиса ИРИ Али Мотахари подтверждает данный тезис: «Тегеран должен любой ценой противостоять предательской программе Азербайджана, Турции и Израиля по созданию «Зангезурского коридора», который приведет к ликвидации границы Армения – Иран и закроет один из путей в Европу для Ирана».
В текущем месяце замминистра транспорта и городского развития ИРИ Хейролла Хадеми уже объявил о соглашении между ИРИ и РА о создании новых транзитных маршрутов. Альтернативный транзитный маршрут для иранских грузовиков в РА будет заасфальтирован в течение ноября 2021 года, и не будет необходимости использовать предыдущий маршрут по азербайджанской территории. Дело хозяйское…
В ходе 4-х дневного официального визита начальника Генштаба Вооруженных сил (ВС) ИРИ генерал-лейтенанта Мохаммада Багери в Исламабад были подписаны новые договоренности о развитии связей между двумя странами в сфере обороны, безопасности и военных отношений. Этим самым Тегеран стремится нейтрализовать угрозу со стороны Исламабада, поскольку пакистанская сторона участвует в создании линии Баку – Анкара – Исламабад.
Полноправное членство ИРИ в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) предоставило Тегерану дополнительные возможности для усиления, как двусторонних, так и многосторонних связей с ИРП, КНР, РФ и со странами ЦА и Афганистана.
ШОС с нынешним членством охватывает почти 50% населения мира и около 30% мирового ВВП. Следовательно, будучи членом ШОС, ИРИ может минимизировать потери из-за санкций США. Тегеран сейчас может свободно торговать в своей собственной валюте и в юанях, а также в любой валюте стран – членов ШОС, поскольку в странах – членах ШОС не существует торговых валютных ограничений западного типа.
Это снижает потенциал санкций США и, с другой стороны, увеличивает потенциал ИРИ в отношениях с Востоком – КНР, Индией, ИРП, РФ и странами ЦА.
На этом фоне 27 октября 2021 года в Тегеране прошло заседание стран – соседей Афганистана с участием представителей ИРИ, КНР, ИРП, РФ, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана.
Движение «Талибан» готово покупать нефть у ИРИ, если Тегеран откроет для этого путь. Более того, талибы готовы укреплять экономические отношения и развивать торговлю с ИРИ.
В свою очередь Ашхабад достиг договоренностей с Тегераном по нескольким направлениям: удвоение железнодорожного транзита, а также по энергетике, природному газу и электричеству. Ашхабад также рассматривает возможность участия Туркменистана в соглашении ИРИ – Индия – Афганистан по порту Чабахар для перевозки грузов из южного иранского порта в северные страны, в том числе в РФ.
Вместе с тем, Тегеран заинтересован в расширении военно-политических связей именно с Москвой. Ошибочно предполагать, что Тегеран бросает вызов не только Баку и Анкаре, но и Москве. Тегеран не в силах стать гарантом безопасности и территориальной целостности РА, и, следовательно, не может уменьшить геополитическое влияние Москвы на официальный Ереван.
И 19 октября т.г. министр обороны Российской Федерации (РФ) Сергей Шойгу встретился в Москве с начальником Генштаба ВС ИРИ Мохаммадом Хоссейном Багери. По информации иранских СМИ, бригадный генерал М. Х. Багери отправился в Москву по личному приглашению С.Шойгу. И в его московской повестке особым пунктом была отмечена покупка передового вооружения российской авиастроительной отрасли. М.Х.Багери прямо об этом сказал перед вылетом Москву. По словам М.Х.Багери, «обладая мощью беспилотников и доказанной баллистической мощью, Иран намерен наращивать свою авиационную мощь как никогда ранее».
Ввиду возможного авиаудара Израиля и США по иранским ядерным и ракетным объектам Тегерану необходимы современные системы ПВО, радиолокационные станции и средства радиоэлектронной борьбы. Поэтому Тегеран вероятно закупит у Москвы несколько полковых комплекта зенитно-ракетных систем (ЗРК) С-400.
Формально Москва в праве заключить с Тегераном соглашение о покупке иранской стороной российского вооружения, что стало возможным после того, как 18 октября 2020 года истекло действие эмбарго на поставки в ИРИ, а также на экспорт из этой страны обычных вооружений.
Однако, Москва в плане военно-технического сотрудничества (ВТС) с Тегераном традиционно учитывает интересы Израиля, потому российская сторона при заключении соглашения с Тегераном будет учитывать израильский фактор. Тем более, что Тегеран в большей степени нуждается в российских авиастроительных технологиях, нежели в самих боевых самолетах. Кроме того, следует отметить, что между Тегераном и Москвой подписаны соглашения на сумму более $25 млрд., но они так и не реализованы. Основная причина проблемы – заинтересованность иранской стороны в западных технологиях.
Тегеран также находится на пороге улучшения отношений со своими соседями, особенно с арабскими странами Персидского залива. Оман и Катар поддерживают конструктивные отношения с ИРИ.
Однако от исхода диалога между ИРИ и Королевством Саудовская Аравия (КСА) зависит стабилизация ситуации в регионе Ближнего и Среднего Востока.
И Тегеран, и Эр-Рияд активизировали двусторонние переговоры, направленные на устранение существующих разногласий с целью стабилизации военно-политической ситуации в регионе Ближнего и Среднего Востока. Но, Эр-Рияд не намерен соглашаться с ядерным статусом Тегерана. На фоне активных переговоров между ИРИ и КСА, обратило на себя внимание публичное жесткое заявление саудовского министра энергетики, принца Абдель Азиза бен Салмана 20 сентября т.г. на ежегодной генеральной конференции МАГАТЭ в Вене, осуждающее стремление Тегерана получить ядерную бомбу.
Судьбоносное ядерное соглашение
Можно констатировать, что от сценария решения иранской ядерной программы зависит, в том числе и будущая конфигурация региональной системы безопасности на геополитическом пространстве ББВ.
Правда, замглавы МИД ИРИ Али Багери сообщил, что Тегеран согласился вернуться к переговорам по ядерной программе до конца ноября текущего года. Очевидно, что переговоры в Вене подошли к т.н. «красной» черте, когда прежде всего Тегерану необходимо в сжатые сроки принять конкретные решения, поскольку «окно возможностей» для ИРИ уже закрывается. В этом случае на первый план выйдет военная составляющая решения иранской ядерной программы. Ведь Тегеран уже перешел к «плану Б», т.е. затягиванию переговоров, пока иранская сторона проводит мероприятия для быстрого обогащения оружейного урана. Согласно оценкам МАГАТЭ и других экспертов, сейчас Тегеран находится в нескольких месяцах от того, чтобы иметь достаточно расщепляющегося материала для создания одной бомбы.
Но даже без создания одной ядерной бомбы пороговый статус Тегерана изменит баланс сил в регионе ББВ. Несмотря на многочисленные заявления А.Хаменеи о том, что Тегеран дескать не стремится к созданию ядерного оружия, пороговый статус – это «красная» линия иранской стороны. В этом случае все региональные соперники Тегерана будут вынуждены добиться этого статуса – ТР, Королевство Саудовская Аравия (КСА) и Египет.
На этом фоне Израиль против ИРИ в состоянии вместе со своими партнерами реализовать наступательный шахматный дебют – гамбит, когда белые жертвуют фигурой ради приобретения стратегического преимущества. В настоящее время Израиль и США уже обсуждают «план Б».
В частности, израильские ВВС ведут подготовку к атаке на ядерные объекты ИРИ, поскольку шансов восстановления СВПД не много. В Израиле широкомасштабные военно-воздушные учения были сосредоточены на интеграции многоцелевых истребителей F-16 и самолетов-невидимок F-35 «Адир», в сложные оперативные сценарии. Отрабатывались самые современные боевые способы и навыки нанесения упреждающих ударов (воздух-воздух, земля-воздух, воздух-земля, воздух-море, море-воздух, а также земля-земля) с целью полного и успешного устранения всех угроз и конкретных целей в зоне чрезвычайной опасности – сектор Газа, САР, Ирак, Ливан и ИРИ.
Поэтому Тегеран воспринимает израильские ВВС как главное препятствие для укрепления ИРИ в САР и на всем Ближнем Востоке. Тегеран уже сократил свои силы и поставки оружия в САР по воздуху. Ведь Израиль продолжит давление на Тегеран до тех пор, пока он не покинет САР.
Закономерно, что Тегеран продвигает иранские системы ПВО, в частности ЗРК и ракеты земля-воздух, оснащая им проиранские группировки в САР, Ливане, Ираке и других районах для сдерживания Израиля.
Поскольку в САР и на Южном Кавказе действует ирано-российский тандем при всех имеющихся противоречиях Израиль считает, что Москва в силах оказать давление на Тегеран по иранской ядерной программе и подтолкнуть власти ИРИ в сторону поиска взаимных компромиссов. И Сочинская встреча лидеров РФ и Израиля Владимира Путина и Нафтали Беннета является серьезным сигналом для Тегерана, т.к. Москва нуждается в Израиле так же, как Израиль – в РФ.
К примеру, воздушные удары Армии обороны (ЦАХАЛ), нацеленные на позиции лояльных Дамаску проиранских формирований, выгодны Москве как инструмент сдерживания влияния Тегерана в САР.
Поэтому Израиль продолжит наносить воздушные удары по иранским военным целям на территории САР. Тем более, что в Тегеране считают, что «решение Карабахской проблематики затруднено, поскольку регион фактически передан российским военным, а будущее Карабаха находится под сомнением».
Израиль, заручившись поддержкой в Вашингтоне и Москве, не позволит Тегерану завершить ядерно-ракетную программу и создать сквозной шиитский коридор ИРИ – Ирак – САР – Ливан с выходом в Средиземное море.
Выводы
1. Израиль и США имеют два варианта силового решения иранской ракетно-ядерной программы: или Израиль и США уничтожают иранские ядерные объекты, что в итоге приведет к новой войне, или США заключают сделку с Тегераном, поддержанную еврейским государством.
Требования Израиля к соглашению «шестерки» международных посредников с ИРИ сводятся к следующему: прекращение Тегераном обогащения урана и производства современных центрифуг; прекращение поддержки вооруженных групп на Ближнем Востоке, особенно ливанского движения «Хезболлах»; прекращение военных интервенций по всему региону и нападений на израильтян за границей.
Вместе с тем, несмотря на то, что между ИРИ и Израилем существует цивилизационно-религиозный конфликт, главной причиной ненависти Тегерана к Израилю является не шиитская геополитика, а союзническо-партнерские отношения между Израилем и США в регионе Ближнего и Среднего Востока. И если США заключат соглашение с ИРИ, то это может благоприятно сказаться и на отношениях Израиля с ИРИ со всеми вытекающими последствиями.
2. Общественное мнение в ИРИ и настроение рядовых иранцев – слабое место правительства Президента Эбрахима Раиси. Несмотря на репрессивный характер иранского режима, рядовые иранцы не боятся протестовать, когда неэффективные шаги со стороны официальных властей ИРИ снижают качество и уровень жизни. Тогда протесты становятся настолько решительными, что представляют угрозу режиму со всеми вытекающими негативными для властей ИРИ последствиями.
В частности, ИРИ сегодня находится на грани социального взрыва. Внутренняя, а не внешняя повестка является приоритетом Э.Раиси. Эффективная активность Тегерана на внешнеполитической арене возможна лишь в условиях общественно-политической и социально-экономической стабильности в ИРИ. Правда, администрация Э.Раиси может обвинить в происходящем США и их политику санкций. Но проблемы, из-за которых возникают протесты в ИРИ, носят прежде всего системно-экономический характер. И неспособность Э. Раиси справиться с ними может обернуться и политическим кризисом.
Иными словами, ядерная сделка реализуема, т.к. иранская экономика нуждается в облегчении от нефтяных и финансовых санкций США на фоне пандемии COVID-19, которая сильно ударила по ИРИ.
Тегеран заинтересован в успехе переговоров. Ведь санкции США против ИРИ мешают Тегерану развивать энергетические связи с ЕС. Если Тегеран выйдет из-под санкций США и урегулирует все споры с ЕС, иранской стороне потребуется не более 5 лет, чтобы подготовить инфраструктуру для начала экспорта природного газа в направлении Европы. Следовательно, ИРИ и РФ потенциальные соперники на европейском энергетическом рынке.
3. Э.Раиси считает, что лишь сильная ИРИ с неоспоримым региональным влиянием в состоянии сдерживать внешние силы и достичь экономического процветания страны. Следовательно, Э.Раиси продолжит усиление военного потенциала КСИР, чтобы противостоять давлению США, Израиля и ТР. Таким образом, Тегеран продолжит политику усиления прокси-сил в Ираке, САР, Ливане, Йемене и на Южном Кавказе.
На этом фоне Тегеран будет углублять торгово-экономические связи ИРИ с КНР, РФ, Индией, ИРП, ЕС, арабскими странами и государствами ЦА.
При этом Э.Раиси привержен сохранению ядерной инфраструктуры страны, чтобы сохранить возможность быстрого наращивания ядерной программы в случае провала переговоров с США.
Рауф РАДЖАБОВ: В очередной раз про партии Ирана и Израиля на карабахской «шахматной доске»
