Сегодня на Южном Кавказе образовался вакуум безопасности и устойчивого развития на национальном и региональном уровнях. Фактически, многочисленные народы Южно-Кавказского региона живут в состоянии постоянной и устойчивой нестабильности, которая чревата быстрой эскалацией конфликта. Геополитическая ситуация на Южном Кавказе и вокруг него настолько динамично меняется, что дает основания сделать нижеследующие промежуточные выводы:
Во-первых, приоритеты внешней политики США и НАТО на т. н. постсоветском пространстве в целом и на Южном Кавказе в частности существенно изменились. Сегодня Вашингтон по объективным причинам делает упор на окончательном завершении военных действий в Афганистане, скорейшем решении иранского вопроса, а также усилении американских геостратегических позиций на Ближнем Востоке.
Во-вторых, региональные державы, с одной стороны, конкурируя, а с другой стороны сотрудничая друг с другом, пытаются занять образовавшийся на Южном Кавказе вакуум. И то, что происходит на Южном Кавказе, является де-факто попыткой создать кондоминиум между региональными державами, что может означать уменьшение суверенитета Азербайджана, Армении и Грузии. Когда сильные региональные игроки приходят к консенсусу, они оказывают сильное воздействие на страны региона, что и происходит на Южном Кавказе. А это ставит страны региона в уязвимое положение и улучшает лишь геостратегическое и геоэкономическое положение региональных держав.
В-третьих, события августа 2008 года наглядно продемонстрировали, a) межэтнические конфликты в регионе вовсе не «заморожены», b) военного сценария решения межнациональных конфликтов нет, c) на Кавказе отсутствует эффективная система региональной безопасности, d) региональные интересы Южно-Кавказских стран не совпадают.
В-четвертых, неразрешенность конфликтов на Южном Кавказе создает серьезные помехи региональному сотрудничеству. Ибо региональное сотрудничество возможно между государствами, уважающими принцип добрососедства, не претендующими на территорию другого государства. Изменение границ на Кавказе – это опасный прецедент в регионе, где имеются взаимные претензии и конфликты, будь то Северный или Южный Кавказ, либо еще какие-то территориальные требования. Менять границы можно лишь на основе взаимного согласия сторон и согласно требованиям международного права.
В-пятых, сегодня на Южном Кавказе необходимо начать серьезные обсуждения – какая новая архитектура региональной и европейской безопасности может быть предложена для этого стратегически важного региона? Фактически, мы стоим в начале данного пути. В первую очередь, с точки зрения интересов объединенной Европы, все должны сделать выводы из увиденного в ходе августовских событий, когда стало очевидно, как Южно-Кавказский регион в считанные дни трансформировался в центральную проблему общеевропейской безопасности.
«Дамоклов меч» в отношениях между Западом и Россией
В отношении Южного Кавказа НАТО будет выстраивать сбалансированную политику, аналогичную политике ЕС – по примеру «Восточного партнерства». Эта программа пока не предполагает их вхождения в ЕС, а предполагает взаимовыгодное сотрудничество между этими странами и ЕС. Ту же политику будет проводить и НАТО, чтобы это не висело «дамокловым мечом» в отношениях между Россией и Альянсом. Не вступление какой-либо страны в НАТО – «проигрыш» данной организации, вступление – «поражение» России.
Североатлантический альянс прагматично решил, что в интересах НАТО будет не продавливать прием Грузии в НАТО, а содействовать формированию новой архитектуры общеевропейской безопасности. Проблема, требующая стратегического партнерства НАТО, ЕС, США, Турции, Ирана, стран Южного Кавказа и России – это эффективная общеевропейская безопасность.
Вместе с тем, Североатлантическому альянсу целесообразно и дальше продолжать свою деятельность на Южном Кавказе: поощрять как военные реформы в трех странах Южного Кавказа, так и реформы всего сектора региональной безопасности Кавказа. Странам Южного Кавказа следует сотрудничать с НАТО в самых разных областях: нераспространение ядерного оружия, борьба с этническим сепаратизмом, религиозным экстремизмом, международным терроризмом, наркотрафиком, киднепингом, трафикингом и т.д.
Заявление Генсека НАТО Йенса Столтенберга о подготовительной работе Альянса по приему в состав НАТО Грузии – мессидж, прежде всего, Москве. Ведь Брюссель не предоставил Грузии план действий по членству (ПДЧ) в НАТО. Й.Столтенберг заявил, что произойти это событие должно в «будущем», но конкретные сроки не уточнил. Притом что Грузия является на сегодня важным партнером НАТО в регионе Южного Кавказа. Тбилиси за последние несколько лет продвинулся в своем сотрудничестве с НАТО. Де-факто Тбилиси стал активным участником политики сдерживания Москвы в Черноморско-Кавказском регионе.
Очевидно, что евроатлантическая интеграция Грузии с НАТО зависит от уровня взаимоотношений между России и США. Ранее Президент США Дональд Трамп заявил, что Грузия пока не может присоединиться к НАТО, но ситуация может измениться. Возможно, Д.Трамп имел в виду, какие результаты будут достигнуты в американо-российской геополитической игре.
США не желают обострения взаимоотношений с РФ на фоне сложной военно-политической ситуации в Исламской Республике Афганистан (ИРА), регионе Ближнего Востока, в Украине, а также нерешенного иммиграционного кризиса в Европе. Тогда как предоставление Грузии ПДЧ де-факто приближает зону ответственности НАТО с Россией, что неминуемо скажется на расстановке геополитических сил в Черноморско-Кавказско-Каспийском регионе. Тем более что Москва проводит политику сдерживания расширения НАТО на Восток.
Так, Кремль, продолжая политический диалог с Тбилиси в рамках Женевского переговорного процесса, усиливает свое военно-политическое присутствие на Южном Кавказе. В частности, российские военные базы в т.н. Южной Осетии и 102-я в Гюмри (Армения) прошли серьезное перевооружение, на территории республик проводятся военные учения, которые по своим масштабам значительно превосходят те, которые проводят в Грузии США и НАТО. Кроме того, Москва разместила в Абхазии ЗРК С-300, что направлено не против Грузии, у которой нет современных ВВС, а против активности США и НАТО в Черном море.
Следует отметить, что Москва еще несколько лет назад заявила, что поддерживает такое военное присутствие России в Абхазии и т.н. Южной Осетии, которое позволяет нанести «несоразмерный ущерб любому захватчику». Тем самым Москва указывает Брюсселю, что значимость Грузии для НАТО может быть лишь крайне негативной. Во-первых, в Тбилиси рассматривают членство Грузии в НАТО как попытку вернуть т.н. Южную Осетию и Абхазию под свою юрисдикцию. Притом что в случае предоставления Грузии ПДЧ Москва не отзовет российское признание Абхазии и т.н. Южной Осетии. Напротив, Москва инициирует процесс воссоединения Северной Осетии – Алании с т.н. Южной Осетией. Следовательно, известная инициатива Тбилиси – «Шаг к лучшему будущему», целью которой является улучшение жизни населения, живущего в Абхазии и т.н. Южной Осетии, не реализуема из-за позиции Москвы. (Это сегодня важно уяснить, прежде всего, в Киеве).
Тбилиси декларирует исключительно мирное решение грузино-абхазского и грузино-югоосетинского межэтнических конфликтов. ЕС и США поддержали инициативы Тбилиси. Инициатива «Шаг к лучшему будущему» подразумевает три следующих направления:
– расширение и упрощение торговли вдоль разделительных линий,
– создание дополнительных возможностей для получения образования, как в Грузии, так и за ее пределами,
– создание механизма, упрощающего доступ жителей Абхазии и Южной Осетии к преимуществам, которыми граждане Грузии стали пользоваться в результате сближения с ЕС, т.е. правом на безвизовое сообщение со странами Шенгенской зоны, право на свободную торговлю с ЕС и так далее.
Хотя, жители Абхазии и т.н. Южной Осетии вряд ли захотят воспользоваться предложениями Тбилиси, т.к. они уже сегодня пользуются возможностью бесплатного лечения в Грузии. Абхазия и т.н. Южная Осетия под давлением России отклонят предложения Грузии.
Регион ли…
Южному Кавказу суждено в долгосрочной перспективе оставаться соседом ЕС, Ирана, Турции и России. В зависимости от внешнеполитической ситуации и собственной готовности стран региона к более тесным взаимоотношениям с ЕС, это многостороннее соседство может быть больше плюсом в активе Южнокавказских стран.
Поэтому чем большую часть пути в направлении приобщения к европейским ценностям Азербайджан, Армения и Грузия пройдут самостоятельно, тем ценнее будет сближение республик Южного Кавказа и ЕС. Вместе с тем, ЕС совместно с ОБСЕ целесообразно активно участвовать в формировании региональной системы безопасности на Южном Кавказе. Брюссель мог бы подготовить конкретный план по продвижению азербайджано-армянского переговорного процесса вперед. План должен включать в себя предложения и рекомендации по тому, каким способом достичь институционального диалога между гражданским обществом Азербайджана и Армении, а также двумя общинами Карабаха?
Страны постсоветского пространства в целом, а в частности Южный Кавказ – это самый острый вопрос американо-российских взаимоотношений. В Москве считают, что со странами Южного Кавказа у России должны быть привилегированные взаимоотношения. Россия, как и ЕС, США, Турция и Иран имеет право цивилизованными средствами защищать свои сугубо экономические интересы. И вышеперечисленные ведущие геополитические и региональные акторы не должны вытеснять силой друг друга из Южно-Кавказского пространства, а стать партнерами в регионе. Права человека, социальная справедливость и демократизация должны стать приоритетом внешней политики партнеров стран Южного Кавказа. Опыт 1990-х годов показал, что поддержка недемократически избранных режимов может иметь негативные последствия, если политика России, США и ЕС не будет также способствовать демократизации стран Южного Кавказа.
Также важным принципом внешней политики партнеров Южно-Кавказских стран должно стать подталкивание их к сотрудничеству со всеми своими соседями, а не к балансированию между США, ЕС, Россией и Турцией. США и ЕС должны и дальше поддерживать нормализацию российско-грузинских взаимоотношений. Но надо заметить, что Женевский процесс по разрешению грузино-абхазского и грузино-югоосетинского конфликтов на сегодняшний день не дал ожидаемых результатов. Другими словами, Москва должна реально продемонстрировать свою приверженность решению этих конфликтов без предусловий. Кремль не стремится форсировать позитивные изменения в рамках Женевского переговорного процесса.
Сегодня речь идет о том, способны ли Азербайджан, Армения и Грузия сохраниться в качестве независимых субъектов международного права, или их суверенитет будет сильно ограничен. Причем, без фундаментального разрешения межэтнических конфликтов. Именно в этой ситуации как никогда ранее Баку, Ереван и Тбилиси имеют общие национальные и региональные интересы. Именно в настоящее время определяется будущая судьба Южного Кавказа. Пока еще у политических элит Азербайджана, Армении и Грузии имеются возможности влиять на развитие событий в регионе. И будущие перспективы Южного Кавказа во многом зависят от того, сумеют ли страны региона выйти за пределы решаемых межэтнических конфликтов…
Для воссоединения азербайджанского, армянского, грузинского, осетинского и абхазского народов нужно вернуть доверие вышеуказанных народов друг к другу. Важно, чтобы все Южнокавказские народы считали Азербайджан, Армению и Грузию не страной, которую они боятся, а страной, которая о них заботится.
Кратчайший путь в Европу для Азербайджана, Армении и Грузии лежит через региональное сотрудничество. Это наша общая задача. Однако во взаимоотношениях между странами Южного Кавказа следует уже сегодня апробировать европейские стандарты. Турции, желающей вступить в ЕС, а также Азербайджану, Армении и Грузии – участникам программы «Восточное партнерство», целесообразно продолжить институциональные демократические реформы, связанные с такими ключевыми вопросами как правовые нормы, свобода слова, обращение с этническими меньшинствами и борьба против коррупции и организованной преступности.
Пора прекратить не прагматичные разговоры на тему, кто ближе к Европе: Азербайджан, Грузия или Армения? Рассматривая перспективы партнерства ЕС и Южно-Кавказских государств, следует исходить не только из имеющегося у Азербайджана энергетического, а у Южного Кавказа транспортного потенциала, а также сложившейся на сегодня геополитической и геоэкономической конъюнктуры. Исходить стоит из реального видения проблем, которые будут стоять перед европейским сообществом и его партнерами в ближайшие десятилетия. А самое главное – учитывать степень готовности трех южно-кавказских стран участвовать в их решении.
Жизненно важно создать единую Южно-Кавказскую систему безопасности, основными участниками которой будут государства региона. Все участники региональной системы безопасности должны понимать, что главное в ней – это ее реализм, реализм во взгляде на международную ситуацию, реализм в постановке конкретных задач, реализм в оценке собственных возможностей.
И региональная система безопасности также должна содержать механизм ее практического осуществления. Вне всякого сомнения, что страны региона обязаны содействовать процессам интеграции, а также суверенитету и территориальной целостности каждого государства Южного Кавказа.
Региону нужен предсказуемый прагматичный курс, который будет базироваться не на иллюзиях, а на объективных возможностях всех государств и их реальных национальных и региональных интересах. Выбор внешнеполитических приоритетов для Баку, Тбилиси и Еревана, находящихся на пересечении интересов Востока и Запада, всегда таил, и будет таить в себе и впредь опасность ситуативного решения. Только в рамках последовательной и стабильной внешней политики, постоянном учете всей совокупности геополитических, геоэкономических и геокультурных связей и отношений с другими государствами видится залог гармоничного вхождения Южно-Кавказских стран в европейское и мировое сообщество.
Выводы
Во-первых, странам Южного Кавказа следует завершить процесс демаркации и делимитации границ, что позволит странам региона диверсифицировать торгово-экономические связи. Учитывая, что Грузия испытывает дефицит торгового баланса и нуждается в наращивании экспорта, это делает Россию важным для Тбилиси экономическим партнером. Поэтому Москва фактически оказывает давление на Тбилиси в рамках Женевского переговорного процесса. Так, дефицит в торговле с РФ компенсируется за счет доходов, которые Грузия получает благодаря российским туристам. Кстати, денежные переводы из России остаются значимыми для макроэкономической стабильности Грузии.
Во-вторых, вхождение Грузии в НАТО в обозримом будущем не предвидится. Хотя, в Грузии проведена реформа ВС, и страна стало более «совместимой» с системами НАТО. Тбилиси исполняет все инструкции НАТО, предусмотренные пакетом НАТО-Грузия, принятый на саммите в Уэльсе в 2014 году. Так, в Грузии проходят военные учения «Проворный дух» и «Достойный партнер», создан совместный военный учебный центр НАТО и Грузии на базе в Крцаниси, расходы страны на оборону и вооружение соответствуют требованиям НАТО. Кроме того, Грузия участвует в миссии НАТО в Афганистане «Решительная поддержка» с самым большим для стран-контрибуторов контингентом до 1 тысячи военнослужащих. Более того, Тбилиси активен в миротворческой миссии в составе сил быстрого реагирования ЕС в ЦАР и Мали, а также выполняет ведущую роль в Доктрине НАТО «Черноморская региональная безопасность». Кстати, участие Грузии в составе сил быстрого реагирования НАТО означает переход части грузинских военных под командование Альянса. На этом фоне США развивают и собственное военно-техническое сотрудничество (ВТС) с Грузией.
В Вашингтоне и Брюсселе считают, что американские военнослужащие и техника, прибывающие в Грузию для проведения учений, должны остаться в стране на более длительный срок. В частности, в НАТО активно продвигается идея расширенного присутствия Альянса на совместном тренировочном центре под Тбилиси. Следует отметить, что Брюссель, в том числе, намерен развернуть в Грузии передовые системы радиоэлектронной борьбы.
Однако в нынешней геополитической ситуации это отнюдь не означает, что в НАТО существует консенсус по принятию Грузии в состав Альянса. Это объясняется двумя причинами: нежеланием раздражать Россию; данный шаг не усилит безопасность НАТО (напротив, ослабит) – а это – обязательное условие членства той или иной страны в Альянсе. Тем более что Грузия не в силах решить проблему Абхазии и т.н. Южной Осетии из-за российского фактора.
Вместе с тем,США и НАТО продолжат усиление своих позиций в Грузии с целью военно-политического давления на Кремль со всеми вытекающими последствиями, в том числе, изменение текущей политики России на Южном Кавказе. Ведь в нынешних условиях Грузия не сможет стать членом НАТО, а наличие российских военных баз на территории Абхазии и Южной Осетии подтверждает военно-политический приоритет Кремля в регионе Южного Кавказа. Именно по этой причине Брюссель продолжает политику активного военного присутствия в Грузии, формируя в регионе Южного Кавказа военно-политический альянс. В итоговых коммюнике саммитов НАТО всегда осуждалась незаконная оккупация территории Грузии. США и НАТО тем самым желают продемонстрировать, что двери Альянса открыты для новых членов, и это не зависит от решения Кремля, а упирается в решение стран-членов НАТО. Такие члены НАТО, как ФРГ, Франция и Италия не желают оказаться в состоянии военного противостояния с Россией. Лишь Анкара поддерживает расширение НАТО в Восточной Европе и Южном Кавказе за счет вступления в Альянс Грузии, Боснии и Герцеговины, а также Северной Македонии.
В-третьих, Грузия представляет для Вашингтона удобный плацдарм для будущих военных операций против Ирана. Поэтому США рассматривают возможность приема Грузии в НАТО без Абхазии и т.н. Южной Осетии, на которые не будет распространяться действие 5-й статьи Устава Альянса о коллективной безопасности. Учитывая близость грузинского плацдарма к южному флангу России, а также нынешние военно-политические взаимоотношения Москвы с Ираном в Сирии на фоне противостояния с США, очевидна жесткая позиция Москвы в отношении Грузии. В свою очередь, Кремль продолжит использовать Абхазию и т.н. Южную Осетию как средство блокировки вступления Грузии в НАТО. Очевидно, что российское военно-политическое присутствие в Абхазии и т.н. Южной Осетии нейтрализует интеграцию Грузии в евроатлантические структуры.
Рауф Раджабов, востоковед, руководитель аналитического центра 3RD VIEW, Баку, Азербайджан
