Москва своей геополитической активностью в Украине, Сирии, Ливии, Афганистане, Таджикистане, на Южном Кавказе демонстрирует и пытается убедить, что на постсоветском пространстве другого гаранта в сфере безопасности и стабильности нет. И Президент Республики Казахстан (РК) Касым-Жомарт Токаев, возложивший вину за беспорядки в стране на иностранных провокаторов и назвавший их попыткой госпереворота, 5 января 2022 года призвал возглавляемую Российской Федерацией (РФ) Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) «помочь Казахстану преодолеть эту террористическую угрозу».
Создание общетюркского миротворческого военного корпуса, о чем было заявлено еще в период формата Совета сотрудничества тюркоязычных государств (ССТГ), определённо затягивается или откладывается.
Лишь 11 января 2022 года Организация тюркских государства (ОТГ) собрала внеочередное заседание глав МИД стран в режиме видеоконференции и заявила о поддержке реформ, которые намерен провести Президент РК К.-Ж.Токаев. В заявлении ОТГ также говорится, что тюркские государства поддерживают «действия правительства Казахстана против террористов, радикалов, экстремистов и преступников, нацеленных на подрыв конституционного порядка». Иными словами, не только ОДКБ (здесь понятно), но и ОТГ, в отличие от США, ЕС, ООН, формально сходятся в ключевом вопросе – за попыткой дестабилизации внутриполитической ситуации в РК стояли «террористы, радикалы и экстремисты».
Вместе с тем, ввод миротворческого контингента ОДКБ в сочетании с приказом К.-Ж. Токаева «правоохранительным органам и армии открывать огонь на поражение без предупреждения», ситуативное усиление позиций Кремля в РК – принципиально не изменят баланс сил геополитических игроков в РК. Руководство РК продолжит внешнеполитическую концепцию многовекторности.
Перезагрузка политики многовекторности
В Казахстане Москва впервые апробировала ОДКБ как инструмент с целью усиления российских стратегических позиций, как в Казахстане, так и в Центральной Азии (ЦА).
На этом фоне ОТГ конечно с опозданием предложила поддержку РК в восстановлении порядка в республике на фоне протестов, вызванных повышением цен на автогаз и борьбой за власть внутри правящего клана.
Политика многовекторности стран Центрально-Азиатского региона (ЦАР) кроется в главной проблеме тюркских стран – правящие элиты республик по сей день не создали модели общественно-политического и социально-экономического развития, отвечающие ожиданиям и требованиям народов Кыргызской Республики (КР), РК, Республики Узбекистан (РУ) и Туркменистана.
Руководство РК продолжит проводить многовекторную политику. Решения официальных властей страны, связанные с США, ЕС и Турецкой Республикой (ТР), будут приниматься с оглядкой на геополитические интересы Москвы и Пекина.
В свете ситуативного усиления позиций РФ в РК, К.-Ж.Токаев в своей внешней и внутренней политике не сможет не учитывать текущий политический и экономический статус и интересы Китайской Народной Республики (прежде всего), а также интересы США, Великобритании, Турции и ЕС. «Монополия на всё» Москвы даже в свете последних событий здесь не очевидна.
В экономику РК США и ряд стран ЕС вложили около $400 млрд., треть налоговых поступлений в госбюджет республики приходятся на 30 крупнейших компаний с иностранным участием. 74,5% казахстанского рынка нефтедобычи с марта 2021 года находится в руках зарубежных компаний, таких как «Chevron» (США), «ExxonMobil» (США), «Royal Dutch Shell» (Великобритания) и консорциума «North Caspian Operating Company N.V.», в котором все те же «Royal Dutch Shell» и «ExxonMobil», а также «Eni» (Италия) и «Total S.A.» (Франция)».
Правда, Москва попытается использовать казахстанский прецедент для вовлечения в свою орбиту РУ и Туркменистана, не входящих в ОДКБ, но принимающих участие в ОТГ.
Казахстанский кризис и активизация ОДКБ в Центральной Азии вряд ли побудят Ташкент и Ашхабад пересмотреть свои внешнеполитические приоритеты.
Ашхабад и Ташкент продолжат придерживаться нейтралитета и политики балансирования между КНР, РФ, США, ЕС и ТР. При этом КР, РК, РУ и Туркменистан будут избегать сценариев, которые могут привести к распаду государства и возникновению глубоких внутриполитических конфликтов.
На фоне событий в РК Ташкент вряд ли вернется в состав ОДКБ. Подтолкнуть Ташкент к очередному вхождению в состав ОДКБ может лишь серьезное ухудшение отношений с Западом, а также угроза безопасности РУ. Но ни того, ни другого пока не просматривается.
Примечательно, что Президент РУ Шавкат Мирзиёев назвал необоснованным заявление Президента Беларуси Александра Лукашенко, озвученное последним 10 января 2022 года в ходе выступления на во внеочередной сессии Совета коллективной безопасности ОДКБ по ситуации в РК. По словам А. Лукашенко: «Ташкенту следует извлечь уроки из произошедших в Казахстане событий». Но в Ташкенте считают, что «Узбекистан располагает всем необходимым потенциалом и мощью для адекватного реагирования на любую угрозу». Поэтому Ташкент не станет сокращать пространство для маневров при переговорах с КНР, Западом, ТР. Ташкент доволен текущим статусом РУ – государство-наблюдатель в Евразийском Экономическом Союзе (ЕАЭС).
Тюркская идентичность: перспективы и проблемы
Большая часть населения РК отождествляет себя с тюркским миром. Поэтому переименование Совета сотрудничества тюркоязычных государств в Организацию тюркских государств было встречено в казахстанском обществе с большим энтузиазмом. Именно такой формат взаимоотношений, заложенный в ходе последнего VIII Саммита ОТГ, в силах сблизить тюркские страны, сделать их единой общностью, что со временем может трансформировать Организацию в реальный геополитический противовес РФ – КНР, а также США – ЕС.
По разным оценкам, численность населения КР, РК, РУ, Туркменистана к 2025 году может превысить 85 млн. человек, а к 2050 году достичь 100 млн. В целом совокупное тюркское население Евразии к 2050 году может составить 250 млн. человек.
Закономерно, что после VIII Саммита наблюдается тенденция усиления негативного отношения к процессу тюркской интеграции со стороны Москвы. К примеру, российская пропаганда целенаправленно формирует в российском и постсоветском информационном пространстве негативный образ азербайджано-турецкого альянса. Ведь Баку и Анкара изменили расстановку геополитических сил на Южном Кавказе со всеми вытекающими последствиями. События в РК и вокруг республики однозначно повлияют на российско-турецкие межгосударственные отношения. Тем более, что РФ и ТР находятся по разные стороны баррикад в эскалации обстановки вокруг Украины.
Так, российский ученый Виталий Родионов считает, что намерение Анкары по продвижению ОТГ, во-первых, «снижает влияние Москвы в Азербайджане, Казахстане, Кыргызстане, Туркменистане и Узбекистане», во-вторых, «угрожает контролю Москвы над тюркскими территориями в пределах нынешних границ Российской Федерации», в-третьих, Президент ТР Реджеп Таййип Эрдоган не раз демонстрировал, что считает себя «покровителем тюркоязычных народов» на территориях нетюркских государств. К примеру, пишет В.Родионов, во время визита в Баку Р.Т.Эрдоган выражал обеспокоенность положением «этнических азербайджанцев в Иране».
Следует отметить, что для РК членство и участие в работе ОТГ считается частью многовекторной внешней политики республики. Решение Президента РК К.-Ж. Токаева о назначении Аскара Умарова министром информации и общественного развития направлено если не на усиление, то на поддержание связей республики с ОТГ. Нервная реакция из Москвы по поводу назначения говорит сама за себя. Среди прочего А.Умаров в 2012 году был координатором инициативы «Тюркская миссия информационной интеграции» в целях которой значились «интеграция тюркских государств, автономий и народов» и разрыв с «информационным пространством северного соседа».
В сфере расширения внешнеэкономических связей для РК перспективным считается транспортно-транзитная сфера. И в этом плане Зангезурский коридор – надежный драйвер для дальнейшего развития транспортной логистики между тюркскими странами, что создаст условия для запуска проекта «Транскаспийский международный транспортный коридор» между тюркским миром и Европой. Для ускорения этого проекта страны уже провели большую работу по гармонизации законодательств в области пограничного контроля, таможенных процедур и даже выпуска единых электронных тир-карнетов для грузовиков, а также единых электронных водительских прав.
Самый главный вызов перед ОТГ – это способность лидеров государств-членов Организации претворить в жизнь известные цели и задачи документа «Перспективы тюркского мира 2040», который анонсируется как «Дорожная карта» развития стран-участниц ОТГ, а также переступить через свои амбиции… Ведь Страны-члены ОТГ намерены сформировать рынок с населением в 160 млн. человек и совокупным ВВП в размере 1,2 трлн. долларов США.
Страны-участницы ОТГ пока реализуют разнонаправленную внешнюю политику. Так, РК и КР являются членами ЕАЭС и ОДКБ, а РУ имеет статус наблюдателя в ЕАЭС. Тем не менее в ОТГ к 2026-2028 гг. планируется формирование общего рынка товаров, инвестиций, рабочей силы и услуг. Это требует от руководства РК, КР, РУ и Туркменистана проведения сбалансированной внешней политики, поскольку перевес в ту или иную сторону может создать серьезные геополитические и внутриполитические проблемы. Так же верно и то, что РФ будет всячески противодействовать таким планам.
Сегодня идут активные попытки расширить ОТГ за счет вступления Туркменистана (Ашхабад имеет статус наблюдателя). Анкара имеет определенное экономическое влияние на Ашхабад. Основными направлениями экспорта Туркменистана являются КНР, Афганистан и ТР, тогда как импорт в основном осуществляется именно из ТР.
Однако, Ашхабад придерживается нейтрального статуса Туркменистана и поэтому осторожно относится к политическому, экономическому и военному усилению Анкары в Центральной Азии.
Кроме того, для трансформации Организации тюркских государств в авторитетную международную Организацию нужна сильная Турецкая Республика не только в военно-политическом, но и экономическом плане. Именно Анкара может занять место одного из ключевых игроков многополярной системы международных отношений.
ОТГ считается одним из главных направлений внешней политики Анкары. В 2019 году было открыто представительство в Европе (за счет того, что Венгрия получила статус наблюдателя).
Однако масштабы давления на Анкару усилились. Об этом недавно заявил президент ТР Реджеп Тайип Эрдоган на заседании парламентской фракции правящей Партии справедливости и развития (ПСР).
Президент ТР отметил, что после предотвращения попытки переворота 15 июля 2016 года, позиция стран Запада в отношении Турции стала более жесткой. Против Анкары было применено «скрытое эмбарго, активным инструментом которого являются финансовые рычаги».
С предложением создания Объединенных Вооруженных сил (ОВС) ОТГ в краткосрочной перспективе выступил отставной турецкий бригадный генерал и экс-атташе ТР в Азербайджанской Республике (АР) Юджель Карауз. Поводом для подобных заявлений стали именно январские события в РК, которым в тюркском мире поначалу не нашли должной оценки. В противном случае, к примеру, Анкара могла бы заявить о своей готовности оказать всестороннюю помощь Казахстану ещё 5 января 2022 года…
Можно предположить, что в Анкаре (и не только) рассматривают возможность создания ОВС ОТГ с участием АР, КР, РК, ТР и РУ. Однако, КР и РК входят в ОДКБ и ШОС, и вряд ли Москва и Пекин не предпримут согласованных шагов против таких планов. Анкара еще в 2013 году предприняла попытку объединить полицейские и жандармские структуры АР, КР, ТР и Монголии в Организацию Евразийских правоохранительных органов с военным статусом. Позже монголы отказались от данной идеи.
Создание странами ОТГ «Механизма гражданской обороны» можно рассматривать неким предвестником создания единых ВС Организации. В «Видении тюркского мира-2040» написано, что страны-члены ОТГ должны «предпринимать совместные действия для предотвращения и реагирования на стихийные бедствия и антропогенные катастрофы, а также для смягчения их последствий и содействия восстановлению, посредством создания Механизма гражданской обороны Тюркского совета».
Текущие выводы
1. Прецедент январских событий в РК опасен тем, что любая дестабилизация общественно-политической ситуации в странах ОДКБ будет характеризоваться как внешняя угроза, даже если она вызвана внутренними социально-экономическими причинами и внутриэлитной борьбой за власть.
2. Тезисы о том, что ввод миротворческого контингента ОДКБ в РК ознаменовал крах ОТГ, являются эмоциональными и преждевременными. ОТГ – это игра в долгую. Среди основных задач ОТГ в учредительных документах значится выработка общих позиций по внешнеполитическим вопросам. Глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу утверждает, что тюркские страны должны определять развитие политических процессов, а не просто реагировать на них.
3. Анкара ко всему нацелена на вступление в ЕС, и что отвечает национальным интересам стран-членов ОТГ. 14 января 2022 года Президент ТР Р.Т.Эрдоган заявил, что его государство является «ключом к урегулированию проблем, с которыми столкнулись сегодня страны ЕС». Тем более, что ТР располагает достаточно высоким индустриальным потенциалом, который могут использовать страны-члены ОТГ.
4. Астана стратегически заинтересована в членстве ОТГ, видя Казахстан в качестве одного из лидеров Организации. Саму идею создания Совета содружества тюркоязычных государств предложил первый gрезидент РК Нурсултан Назарбаев. Разработать программу «Тюркское видение – 2040» также предложил Н. Назарбаев на VII Саммите, который проходил в Баку в 2019 году. Тогда же он и предложил в перспективе переименовать Совет в Организацию тюркских государств. РК будет стремиться контролировать происходящие в ОТГ процессы, чтобы это сотрудничество не жило в формате «старшего и младшего братьев». Несмотря на возможную (или уже аккуратно запущенную) «борьбу с наследием Елбасы».
Рауф Раджабов, востоковед, руководитель аналитического центра 3RD VIEW, Баку, Азербайджан
