Геополитическая конкуренция за влияние в Центральной и Южной Азии между Китаем, Ираном, Индией, Пакистаном, Россией, США и Турцией усиливается. Удерживая контроль над Афганистаном, глобальные и региональные игроки стремятся получить действенные военно-дипломатические преференции в мировой геополитике. Афганистан позволяет контролировать/влиять на Центральную и Южную Азию со всеми вытекающими геоэкономическими последствиями.
Поэтому достижение мира и национального согласия в Афганистане зависит больше от внешних, нежели внутренних факторов. Примечательно, что государства региона Центральной и Южной Азии стремятся диверсифицировать свои отношения с вышеуказанными игроками. Лишь в этом случае страны региона фактически сохранят свою государственность.
Единственный возможный компромиссный вариант, позволяющий избежать эскалации гражданской войны в Афганистане – это создание коалиционного правительства. Поэтому Вашингтон стремится до 1 мая 2021 года добиться прогресса в переговорах между движением «Талибан» и афганским правительством.
Текущий расклад геополитических игроков
Проблема США заключается в том, что уход американцев из Афганистана неминуемо ведет к уходу с властных позиций проамериканских сил в стране. Притом что для НАТО миссия в Афганистане имеет колоссальное репутационное и военно-политическое значение. Поэтому НАТО не может себе позволить выйти из Афганистана проигравшей стороной.
На этом фоне Пекин при помощи Исламабада демонстрирует свою готовность утвердить китайскую гегемонию, как в Афганистане, так и в регионе Центральной и Южной Азии. К примеру, Пекин стремится монополизировать сырьевые товары и редкоземельные элементы в Афганистане, чего США не делали. Еще в 2008 году Пекин подписал с Кабулом договор на разработку медного месторождения Айнак, стоимость запасов цветного металла в котором составляет около $50 млрд.
Стремление Китая и Пакистана усилить свои позиции в Афганистане на фоне предстоящего ухода США и НАТО привели к тому, что в Афганистане заговорили о возможности гражданской войны. Разведслужбы США предупреждают, что вывод американских войск до заключения какой-либо сделки между движением «Талибан» и правительством Президента Афганистана Мохаммада Ашрафа Гани может привести к тому, что большая часть Афганистана окажется под контролем талибов.
После победы Азербайджана во Второй Карабахской войне в Кавказско-Каспийском регионе возникли новые геополитические реалии, позволяющие Турции получить выход в Центральную Азию (ЦА) через Каспий. Об этом свидетельствует совместная декларация глав МИД Азербайджана, Турции и Пакистана. В подписанной в Исламабаде 13 января 2021 года декларации упоминались совместные позиции по Кашмиру, Эгейскому конфликту, Кипру и армяно-азербайджанскому конфликту.
Основным конкурентом Турции в ЦА в долгосрочной перспективе является Россия. Анкара в регионе ЦА имеет преимущество перед Москвой, поскольку опирается на Совет сотрудничества тюркоязычных государств (ССТГ). Хотя, на сегодня военно-политические ресурсы России не сопоставимы с текущими возможностями Турции. Россия и страны ЦА (за исключением Узбекистана и Туркменистана) входят в ОДКБ и ЕАЭС.
Как следствие, идет сближение России и Китая, Китая и Турции, Китая и Ирана, Турции и Пакистана, а с другой стороны – США и Индии, оппонентов китайского проекта «Один пояс – один путь» (ОПОП) и Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК).
Турция важна для Пекина как транспортный хаб на пути в Средиземноморье и Европу. В настоящее время возрождается проект строительства прямого железнодорожного сообщения из Китая через Пакистан и Иран в Турцию. Линия Пекин – Исламабад – Тегеран – Стамбул станет первым регулярным железнодорожным сообщением между Китаем и Турцией. Ожидается, что она начнет работать в 2026 году.
На этом фоне Анкара вместе с Баку планируют завершить Китайский проект «Экономический пояс Шелкового пути», реализуя проект «Средний коридор», который пролегает через Грузию, Азербайджан и Каспийское море. Запуск железнодорожной магистрали Баку – Тбилиси – Карс (БТК) стал ключевым в реализации проекта «Средний коридор».
Главная внешнеполитическая цель Анкары – постепенная трансформация Турции в мировую державу, без учета интересов которой невозможно решать не только региональные вопросы на Ближнем Востоке, Средиземноморье, Балканах, Южном Кавказе, но и другие проблемы глобальной безопасности.
Поскольку Иран, Китай, Турция, Россия и Пакистан наращивают свое стратегическое сотрудничество, то данный фактор побуждает США и Индию пересмотреть свои планы в регионе Центральной и Южной Азии. И 4-х сторонний диалог по безопасности (QUAD), в котором принимают участие США, Япония, Австралия и Индия, нацелен на нейтрализацию активности Ирана, Китая, Турции, России и Пакистана.
Однако, несмотря на свое лидирующее положение в регионе, Индия сталкивается с трудностями в продвижении проектов Южно-Азиатского регионального сотрудничества (следует иметь ввиду индо-пакистанские и индо-китайские противоречия). В этих условиях регион ЦА, наряду с Юго-Восточной Азией (ЮВА), представляется для Индии важным направлением активности, где Нью-Дели мог бы существенно расширить и укрепить свое присутствие.
Нью-Дели желает, чтобы иранский порт Чабахар стал одной из точек маршрута в проекте Международного транспортного коридора (МТК) «Север – Юг», который соединяет Индию с Россией. Нью-Дели считает, что «восточный коридор» МТК «Север – Юг» может пройти не только через крупнейший порт Ирана Бендер-Аббас, но также через Кабул и Ташкент. МТК «Север – Юг» соединит Индию с Турцией и республиками ЦА, а также с сетью транссибирских железных дорог Восток-Запад, что позволит получить доступ, как к рынкам ЕС, так и рынкам Китая.
Участие Индии в стратегически важном для ЦА проекте строительства железной дороги Мазари-Шариф – Герат, пролегающей по территории Афганистана, Ирана усилит позиции Индии в ЦА.
Вместе с тем, влияние Москвы в регионе ограничено, что проявилось в ходе Московской конференции по межафганскому диалогу от 18-19 марта 2021 года. Так, Индия и Иран не были приглашена в Москву на заседание «расширенной тройки», что вызвало острую реакцию в Нью-Дели. Так, в индийских СМИ даже звучали заявления о необходимости пересмотреть отношения с Россией. В Москве объясняли эту позицию тем, что Нью-Дели не является равноудаленным партнером для обеих сторон афганского конфликта. Однако на встрече присутствовал Пакистан, который традиционно поддерживает движение «Талибан», а также были приглашены Катар и Турция.
Вероятно, Москва пересматривает приоритеты России в Южно-Азиатском регионе и делает ставку на более тесное партнерство с Китаем и Пакистаном, а не на военно-политическое сотрудничество с Индией. Нью-Дели входит в QUAD.
Узбекский фактор
Среди участников Московской конференции не было и Узбекистана, хотя Ташкент является одним из ключевых региональных игроков в мирном процессе по Афганистану.
Данное обстоятельство можно объяснить тем, что в афганской стратегии США Ташкенту отводится первостепенная роль, поскольку Узбекистан имеет приграничный статус и многолетний опыт работы узбекского МИД в налаживании связей с целью внутриафганского регулирования. Ташкент наладил тесные контакты с руководителями движения «Талибан».
В недавно опубликованной Новой Стратегии США по ЦА на 2019-2025 годы особое внимание занимает тема Афганистана. В пунктах 3 и 4 Стратегии обозначены следующие концептуальные положения, которые дают представление о том, как Вашингтон видит свое участие в центрально-азиатских делах через призму проблем Афганистана:
Пункт № 3. Расширение и оказание поддержки для стабильности в Афганистане. США поддержат сотрудничество государств ЦА с Афганистаном – в энергетической, торговой и других сферах. Другими словами, США предполагают более широкое участие стран региона ЦА в стабилизации ситуации в Афганистане.
Пункт № 4. Поощрение взаимодействия между ЦА и Афганистаном. Государства ЦА должны развивать более тесные связи с Афганистаном через сферы энергетики, экономики, культуры, торговли и безопасности, которые непосредственно способствуют региональной стабильности.
Выдвигаемые Ташкентом инициативы по афганскому урегулированию, опирающиеся на влиятельную роль в современном Афганистане узбекской этнической диаспоры, проживающей на севере страны, укрепляют международные позиции Ташкента. Ташкент предлагает кроме нормализации обстановки в Афганистане, но и вовлечение Кабула в систему международных связей с участием всех основных региональных игроков – Китая, Ирана, Индии, Пакистана и России. Речь идет о строительстве железнодорожной магистрали из Узбекистана в Пакистан, которая свяжет главный центр афгано-узбекского приграничья Мазари-Шариф через Кабул с пакистанским Пешаваром, с дальнейшим выходом на крупнейший пакистанский порт Гвадар на побережье Индийского океана.
Ташкент приступил к реализации нового проекта по строительству железной дороги через Афганистан в Пакистан – «Мазари-Шариф – Кабул – Пешавар».
Новая трансафганская магистраль должна обеспечить выход к пакистанским морским портам – «Карачи», «Касем» и «Гвадар», связать Южно-азиатскую железнодорожную систему с Центрально-азиатской и Евразийской железнодорожными системами.
Однако одних усилий Узбекистана недостаточно, т.к. нужна поддержка всего Центрально-азиатского региона. Поэтому, Ташкент стремится заручиться поддержкой соседей.
В свою очередь Вашингтон намерен также всячески расширять двустороннее американо-узбекское военно-техническое сотрудничество (ВТС) и не исключает возможности присоединения Узбекистана к ВТО. Это является одной из причин, почему Ташкент не стал членом ЕАЭС.
Двоевластие
В Афганистане сложилось фактическое двоевластие. Об этом свидетельствует недавний опрос общественного мнения, проведенный афганским информационным агентством «Паджхвок». Так, движение «Талибан» контролирует 52% территории Афганистана (59% населения проживает в контролируемых талибами районах). Опрос, который проводился с 30 ноября 2020 года по 3 февраля 2021 года, показал, что правительство Президента М.А.Гани всесторонне поддерживаемое Вашингтоном, контролирует лишь 46% афганской территории, а остальные 2% находятся под контролем других партий. Исследование также показало, что контролируемые движением «Талибан» районы Афганистана имеют площадь 337 тысяч квадратных км, тогда как площадь подконтрольных правительству М.А.Гани составляет 297 тысяч квадратных км.
Поэтому М.А.Гани начал активно собирать вокруг себя военно-политическую элиту Афганистана, в том числе лидеров таджиков, узбеков и хазайрейцев. Так, М.А.Гани сформировал Высший государственный совет, куда вошли маршал Абдул Рашид Дустум, бывший лидер моджахедов Абдул Раб Расул Сайяф, бывший вице-президент Мохаммад Юнус Кануни, лидер партии «Хезб-е-Вахдат-е-Милли» Мохаммад Карим Халили, вице-президент Сарвар Даниш и старший советник президента по политическим вопросам и вопросам безопасности Мохаммад Мохакик.
С одной стороны, М.А.Гани демонстрирует движению «Талибан» общую решимость не допустить захвата власти талибами, а с другой, стремится минимизировать роль Высшего совета по национальному примирению во главе с А.Абдулла.
Если развитие ситуации в Афганистане пойдет по негативному сценарию и приведет к новой эскалации войны, то раскол не возникнет по национальному принципу. Межэтнические противоречия в Афганистане не обострятся.
Стамбульская конференция
Москва, как и Вашингтон, поддерживает идею формирования временной администрации, что на первый взгляд демонстрирует отсутствие расхождений России и США в подходах и их заинтересованность в выполнении Дохинского соглашения. Однако Кабул больше доверяет Вашингтону, чем Москве, поскольку Россия в афганском вопросе демонстрирует непоследовательность своих шагов (имеется ввиду итоги Московской конференции).
США больше склоняются в сторону подключения к процессу афганского урегулирования локальных и международных партнеров, а также намерены создать новую переговорную площадку в Турции с целью нейтрализации влияния Москвы и Тегерана на афганский процесс.
Стамбульская конференция может поставить точку в мирном процессе. Турция активно участвует в миссии НАТО в Афганистане. Кроме того, Анкара в дружеских отношениях с Пакистаном и другими странами региона. Кстати, и в Кабуле считают, что Турция может сыграть ключевую роль в достижении регионального консенсуса по афганскому урегулированию.
На форуме в Стамбуле может быть озвучен проект двустороннего договора между правительством Афганистана и «Талибаном». Над проектом этого соглашения сейчас активно работают турецкие дипломаты. Если такой документ появится и будет согласован с заинтересованными сторонами, то это может на самом деле стать первым реальным шагом к поиску компромисса между правительством Афганистана и движением «Талибан».
Выводы
1. В Стамбуле, вероятно, обсудят два сценария: формирование переходного правительства или проведение досрочных выборов в Афганистане. Хотя, гипотетически имеется шанс для достижения компромисса между Кабулом и движением «Талибан» по формированию коалиционного правительства. Но такое решение будет носить тактический характер и не устранит угрозу гражданской войны.
2. Правительство М.А.Гани в Стамбуле будет продвигать проект «регионального консенсуса» – создания коалиции стран региона в поддержку афганского правительства в качестве противовеса планам движения «Талибан».
3. Стратегия Москвы направлена на формирование в Афганистане коалиционного временного правительства с участием движения «Талибан» под руководством экс-президента страны Хамида Карзая. И Исламабад придерживается позиции по временной администрации, но не во главе с Х. Карзаем. Проект Исламабада – это коалиция с участием Пакистана, Ирана, России и движения «Талибан». Этот проект направлен на разрушение усилий М. А. Гани по формированию консенсуса стран региона в поддержку нынешнего афганского правительства.
4. В случае провала Стамбульской конференции у Вашингтона останется два варианта дальнейших действий: движение «Талибан» возобновит боевые действия, США и НАТО наращивают контингент, и пытаются усилить афганскую армию, но – безрезультатно.
К концу текущего года США начнут переговоры с движением «Талибан» с целью реализации подписанного соглашения. Второй вариант сводится к согласию движения «Талибан» завершить вывод войск США в 2022 году.
5. Невоенный сценарий развития ситуации в Афганистане – это сохранение текущего статус-кво. Глобальные и региональные игроки не откажутся от своих стратегических целей в пользу достижения долгосрочного мира в Афганистане.
Символично, что лидер «Хезб-е-Ислами» (Исламская партия Афганистана (ИПА)) Гульбеддин Хекматьяр не верит в консенсус стран региона по афганскому вопросу: «Региональные страны не смогут преодолеть свои глубокие разногласия», – заявил лидер ИПА и предложил дать возможность афганцам договориться между собой.
Рауф Раджабов, востоковед, руководитель аналитического центра 3RD VIEW, Баку, Азербайджан
