Рауф Раджабов: «Анализ текущего обострения по линии Иран-США»

Ликвидация командующего силами «Аль-Кудс» Корпуса Стражей Исламской Революции (КСИР) Касема Сулеймани и заместителя главы иракского шиитского ополчения «Хашд аш-Шааби» Абу Махди аль-Мухандиса не ведет к полномасштабной войне между Исламской Республикой Ирак (ИРИ) и США. Притом что ликвидация К.Сулеймани нанесла непоправимый удар по геополитическому влиянию Тегерана в регионе Ближнего Востока.

Ракетный удар ИРИ по двум базам США в Ираке, где размещены американские силы и международная коалиция, это всего лишь иранский ответ на гибель К.Сулеймани. Очевидно, что обдуманный силовой шаг Тегерана не может нанести урон глобальным интересам США в регионе Ближнего Востока. Военнослужащие США не пострадали во время иранского удара по авиабазе Эйн-аль-Асад в Республике Ирак, о чем заявляет американское оборонное ведомство. Иранский ответ лишь направлен на поддержание серьезно пошатнувшегося имиджа правящего режима в Тегеране – как внутри ИРИ, так и в целом в исламском мире.

Дело в том, что в Тегеране реально и трезво оценивают расклад сил и средств и осознают, что прямой вооруженный конфликт с США в регионе Ближнего Востока приведет к смене режима. Иными словами, на данном этапе официальному Тегерану важно сохранить сложившийся геополитический статус-кво в регионе Ближнего Востока (в том числе, в Ираке, Сирийской Арабской Республике /САР/ и Ливане) и сосредоточиться на решении наиболее острых социально-экономических проблем в ИРИ на фоне роста недовольства иранцев. Следует учитывать, что официальный Тегеран в состоянии воспользоваться лишь 10% своих валютных резервов из-за международных санкций. Их объем, по данным МВФ, – 86 млрд. долларов, что на 20% ниже уровня 2013 года, когда по итогам 2019 года падение реального ВВП ИРИ составило 9,5%. Поэтому можно предположить, что в ИРИ в текущем году разразится финансовый кризис.

Военная стратегия ИРИ и США

Военная стратегия Тегерана состоит в том, чтобы избегать прямого столкновения с США. В свою очередь официальный Вашингтон занял жесткую антииранскую позицию, подкрепив ее размещением дополнительного военного контингента в регионе Ближнего Востока. Однако непримиримая позиция администрации президента США Дональда Трампа не ведет к полномасштабному американо-иранскому военному столкновению. Даже после иранского ответа. Если бы США реально готовились к военной операции против ИРИ, то официальный Вашингтон осуществил бы переброску большего количества военной техники и военнослужащих в Королевство Саудовская Аравия (КСА), Бахрейн, Катар, ОАЭ, Кувейт, Сирийская Арабская Республика (САР), Ирак, Исламская Республика Афганистан (ИРА), а также в акваторию Персидского залива. Лишь доведение США численности войск на американских военных базах в регионе Ближнего Востока до 120 тысяч военнослужащих будет свидетельствовать о намерении официального Вашингтона военным путем решить иранский вопрос (с применением сухопутного компонента).

Снижению эскалации в американо-иранских отношениях, проведению переговоров, в том числе, по сохранению «Совместного всеобъемлющего плана действий» (СВПД) со всеми вытекающими последствиями препятствуют следующие факторы:

– Во-первых, администрация Д. Трампа придерживается политики «максимального давления» на ИРИ всеми доступными средствами, за исключением пока что военных. Военное давление на ИРИ оказывает Израиль в САР, Ираке, Ливане и Йемене. США стремятся разрушить иранскую экономику и исключить торгово-экономические связи Тегерана с ЕС;

– Во-вторых, официальный Тегеран наращивает свои запасы обогащенного урана и разрабатывает все новые способы обхода санкций США. На этом фоне дальнейшая эскалация со стороны США ведет к отказу официального Тегерана вести прямые переговоры с официальным Вашингтоном, что повышает вероятность роста эскалации во взаимоотношениях между ИРИ и США в разгар предвыборной кампании Д. Трампа;

– В-третьих, возможное участие Израиля в создаваемой США антииранской коалиции в Персидском заливе также ведет к эскалации конфликта с ИРИ, поскольку официальный Тегеран расценивает этот фактор как открытую угрозу национальной безопасности, суверенитету и территориальной целостности страны.

Однако в настоящее время в САР авторитет КСИР ИРИ и созданных К.Сулеймани шиитских прокси-сил серьезно пошатнулся. Президент САР Башар аль-Асад и в целом правящий режим в Дамаске, а также Кремль не довольны давлением официального Тегерана. Они объективно желают большей самостоятельности сирийских властей в принятии решений. Официальная Москва и сирийские власти более не приветствуют попытки ливанского движения «Хезболлах» и шиитских прокси-сил использовать территорию САР в качестве плацдарма для угрозы в отношении Израиля.

Ракетно-бомбовые удары ВВС Израиля наносят большой ущерб официальному Дамаску. Самое главное – эта разновидность гибридной войны шиитских прокси-сил против Израиля не отвечает геополитическим интересам официальной Москвы в регионе Ближнего Востока.

Данные факторы будут побуждать официальные власти ИРИ и США после снижения эскалации напряженности в американо-иранских отношениях к поиску посредников для диалога.

Будущее СВПД

Официальный Тегеран предпринял дополнительные шаги по отказу от «ядерной сделки», ранее приступив к закачке газообразного урана в более современные центрифуги для обогащения урана. Можно предположить, что иранская сторона в силах достигнуть уровня обогащения, близкого к 90%, необходимого для оружейного урана.

Официальный Тегеран ранее обещал, что будет каждые 60 дней отказываться от части обязательств по «ядерной сделке» до тех пор, пока европейские державы не найдут способ компенсировать ИРИ экономический ущерб от американских санкций, которые ввела администрация Президента США Д.Трампа в рамках своей политики «максимального давления» на официальный Тегеран.

СВПД, как вытекает из его названия, это не договор, а план действий. Стороны не подписывали и не ратифицировали юридически обязывающее соглашение. Даже Резолюция 2231 СБ ООН, включающая текст СВПД, лишь «призывает все страны-участницы» поддержать согласованный план. Данная формулировка, а также отсутствие ссылок на Статью 41 Устава ООН, означает, что участники соглашения не обязаны выполнять свои обязательства в соответствии с нормами международного права. Следовательно, вероятные действия США и их союзников в ближайшее время не могут считаться нарушением СВПД.

Правда, официальный Тегеран не раз заявлял, что останется приверженным ко всем своим обязательствам по СВПД, и не будет инициировать отказ от соглашения. Но, официальный Тегеран обещал дать адекватный ответ США, который будет включать качественное и количественное восстановление программы обогащения урана на прежнем уровне на фоне уклонения от обязательств официального Вашингтона по этому соглашению. В частности, глава Организации по атомной энергии ИРИ Али Акбар Салехи еще 8 апреля 2018 года предупредил, что официальному Тегерану потребуется всего четыре дня, чтобы увеличить обогащение урана до 20 % на заводе Форду. В свою очередь Президент ИРИ Хасан Роухани 9 апреля 2018 года заявил, что иранская ядерная промышленность не зависит от дальнейшей судьбы СВПД. По словам Х.Роухани, ни дальнейшая судьба достигнутой договоренности по иранской ядерной проблеме, ни поддержка Европой этого соглашения, ни какие-либо другие обстоятельства не скажутся на иранских ядерных технологиях. Другими словами, сохранение СВПД предотвращает реализацию иранской стороной вышеуказанных шагов.

Позиция официального Тегерана заключается в следующем: США должны вернуться к выполнению своих обязательств в рамках СВПД. Вместе с тем, официальный Тегеран готов вернуться к своим обязательствам в рамках СВПД, если соглашения с ЕС будут реализованы. Госсекретарь США М.Помпео заявил, что Д.Трамп открыт для встречи с Президентом ИРИ Хасаном Роухани «без предварительных условий». Однако официальный Тегеран считает, что никакие переговоры с официальным Вашингтоном невозможны, пока не будут сняты американские санкции. Другими словами, встреча ИРИ с Группой 5+1 возможна лишь после отмены санкций США.

Следует отметить, что США в принципе ожидают от официального Тегерана нарушения режима нераспространения и подрыва сотрудничества с МАГАТЭ, чтобы получить формальный повод для реализации после победы Д.Трампа на президентских выборах 2020 года военной операции против ИРИ. Для победы на предстоящих в 2020 году в США президентских выборах действующему президенту США необходимо предстать миротворцем в глазах американского общества – лидером, «разрешившим» афганский и северокорейский вопросы.

Однако официальный Тегеран пока придерживается международно-правовых норм, которые существуют в сфере нераспространения ОМУ. Притом что иранская программа по баллистическим ракетам не будет обсуждаться с Западом. Официальный Тегеран также исключает любые переговоры о своем праве на обогащение урана, о его самостоятельном ядерном топливном цикле.

Политическая и экономическая система ИРИ в некотором роде адаптировались к условиям санкций США. Сегодня можно констатировать, что с одной стороны влияние санкций США пока не достигло предела, но и экономика ИРИ не демонстрирует выход из состояния стагнации. ИРИ находится в изоляции, жизненный уровень населения страны продолжает системно падать. После выхода США из ядерной сделки и возобновления санкций против ИРИ потери официального Тегерана составили более $50 млрд.

Официальный Тегеран желает экспортировать не менее 700 тысяч баррелей в день иранской нефти (в идеале – до 1,5 млн. баррелей в сутки), если Запад хочет договориться с иранской стороной о сохранении ядерной сделки 2015 года. При этом официальный Тегеран исключает возможность пересмотра СВПД. Однако США не снимут санкции с ИРИ, не добившись изменения внешнеполитического курса официального Тегерана.

Выводы:

1. Официальный Вашингтон продолжит реализацию мер, направленных на экономическое удушение Ирана. Основные усилия будут направлены на покупателей иранских энергоресурсов и других товаров, чтобы вынудить их отказаться от сотрудничества с ИРИ. В частности, сейчас США вынуждают страны Латинской Америки прекратить поставки продовольствия в Иран.

США перейдут к военной операции против ИРИ лишь в том случае, если официальный Вашингтон будет уверен, что на американские шаги военного характера не будет масштабного жесткого ответа со стороны официального Тегерана.

2. Американская операция «Страж» является элементом гибридной войны США против ИРИ, а также демонстрацией силы с целью оказания психологического давления на официальный Тегеран и сохранения иранской стороны в изоляции. Кроме того, данная операция официального Вашингтона будет решать вопросы легализации усиления военного присутствия США в регионе Персидского залива.

Американо-иранское военно-политическое противостояние в Персидском заливе имеет скрытые цели: стремление США вывести Персидский залив из числа экономически доступных регионов; нейтрализация МТК «Север-Юг» и отдельных логистических направлений китайского проекта нового Шелкового пути.

Следует выделить совместные трехсторонние военно-морские учения ВМФ ИРИ, КНР и РФ в северной части Индийского океана. Проведение трехсторонних маневров ИРИ, КНР и РФ должны нейтрализовать американскую операцию «Страж». На этом фоне официальный Тегеран стал занимать более жесткую позицию в отношении США. Кроме того, эскалация американо-иранского конфликта в Персидском заливе позволила Москве реанимировать российскую концепцию коллективной безопасности в зоне Персидского залива.

3. Официальный Тегеран не будет совершать нарушений, которые могут привести к военным действиям против ИРИ, но полное соблюдение СВПД иранской стороной исключается. Пока это означает увеличение запасов низкообогащенного урана. Но это решение не имеет реального влияния на ядерную программу ИРИ, пока официальный Тегеран не обогащает уран выше 20%, не выдворяет инспекторов МАГАТЭ и не запускает вновь все ядерные объекты, закрытые в соответствии с соглашением.

05 января 2020 г. официальный Тегеран объявил, что снимет ограничения на обогащение урана, установленные соглашением, но продолжит сотрудничество с МАГАТЭ. В свою очередь, заместитель министра иностранных дел ИРИ Аббас Аракчи заявил, что ИРИ готова вернуться к полному выполнению ядерного соглашения. А.Аракчи не уточнил, на каких условиях официальный Тегеран готов сделать это. Очевидно, что иранская сторона стремится к диалогу с Западом.

4. Официальный Тегеран на фоне эскалации американо-иранских отношений в Ираке попытается сформировать новую политику в отношении Багдада. Ирак считается стратегическим партнером ИРИ, необходимым для безопасности официального Тегерана. Поэтому официальный Тегеран стремится выдавить США из Ирака. Но вряд ли официальный Вашингтон покинет иракскую территорию. Как минимум американские войска сохранят свои позиции на территории Иракского Курдистана.

5. Американо-иранское противостояние ведет к увеличению стоимости страхования судов и перевозимых ими грузов. Угроза рынку нефти Персидского залива заключается еще и в том, что такие азиатские страны, как КНР, Индия, Япония, Южная Корея и Тайвань, ищут альтернативы, поскольку опасаются срыва поставок в случае военного конфликта и закрытия Ормузского пролива.