В конце 2018 года администрация президента США заявила о начале подготовки к выводу половины американского воинского контингента из Афганистана. Однако данная инициатива встретила отпор во многих государственных ведомствах Соединенных Штатов, в том числе, в Пентагоне и Сенате. В третьей декаде января сего года после переговоров Специального представителя США по примирению в Афганистане Залмая Халилзада с представителями Талибана в Дохе, Катар, полный вывод войск США из Афганистана стал вполне возможным в среднесрочной перспективе. Как известно, делегация Талибан в ходе переговоров высказалась однозначно: Политика Исламского Эмирата во время переговоров была очень четкой – пока не согласован вопрос вывода иностранных войск из Афганистана, прогресс в других вопросах невозможен.
Соперничество США и России за влияние в Афганистане
Осязаемую реальность прекращения присутствия иностранных войск в Афганистане приобрело по завершении двухдневного «межафганского диалога» в Москве, по завершении которого была принята совместная резолюция. Между тем, официальный Кабул воспринял оба мероприятия настороженно, заявив, что Московская декларация не повлияет на мирный процесс в Афганистане.
В настоящий момент выкристаллизовалось соперничество России и Соединенных Штатов относительно «управления мирным процессом» в Афганистане. Обе страны стремятся привлечь на свою сторону движение Талибан с тем, чтобы в последующем влиять на политику страны. Очевидно, что нынешнее руководство Афганистана, которое пользовалось до недавнего времени полной поддержкой Запада, уже не рассматривается как политическая сила, обладающая авторитетом среди элит страны и, по всей видимости, канет в Лету после президентских выборов, которые состоятся буквально через полгода.
Еще рано говорить, кто станет следующим президентом Афганистана, но наблюдатели отмечают, что Ханиф Атмар имеет высокие шансы занять высокое кресло. Если Ханифу Атмару и его сторонникам, в число которых входит и Карзай, президент Афганистана в 2004-2014 годах, удастся договорится с Талибан, то в этом случае политика Кабула будет идти в фарватере Кремля, а Белый Дом окажется на обочине и утратит значительную часть своего влияния в регионе. По этой причине Вашингтон стремится «задобрить» Талибан с тем, чтобы быть в числе архитекторов мирного процесса и спонсором будущего руководства Кабула.
По этой, и других причинах политическое руководство стран Центральной Азии восприняло развитие событий вокруг Афганистана с определенной степенью настороженности. На первый план выдвинулся вопрос безопасности. На протяжении последних трех месяцев отмечается высокая активность движения Талибан на севере Афганистана, в провинциях, которые непосредственно граничат к Туркменистану, Узбекистану и Таджикистану. Вполне возможно, что после сокращения (а возможно, и полного вывода американских войск) у мятежников будет больше возможностей атаковать приграничные районы северных провинций Афганистана. Кроме того, некоторые источники в Афганистане утверждают, что на севере-востоке Афганистана функционируют учебные центры боевиков, в которой проходят военную подготовку как граждане центральноазиатских стран, часть которых получила боевой опыт на Ближнем Востоке. Эти боевики в многочисленных видеороликах, загруженных на ЮТюб, которые демонстрируют довольно высокий уровень боевой подготовки, призывают своих соотечественников, способных держать оружие в руках, присоединиться к их борьбе за торжество ислама в странах региона. Другими словами, они призывают своих сограждан установить исламский строй в странах региона. В установлении в центроазиатских странах исламской формы правления салафитского толка или близкой воззрениям движения братьев-мусульман заинтересованы монархии Персидского залива. Афганские коллеги утверждают, что мощная финансовая подпитка сторонников салафитов и братьев-мусульман осуществляется из этих государств. Их главная цель – дестабилизировать ситуацию на юге стран региона, чтобы сорвать добычу и экспорт газа по газопроводу Туркменистан-Узбекистан-Таджикистан-Киргизстан-Китай, ибо в этом случае они теряют перспективного импортера, который в настоящее время начал модернизацию своих мощностей, переходя с угля на природный газ.
По этой причине, если даже Вашингтону удастся достичь договоренностей с движением Талибан, монархии Персидского залива будут заинтересованы в дестабилизации стран Центральной Азии и продолжать финансирование террористических организаций.
Руководство стран Центральной Азии и, в первую очередь, Таджикистана тревожит, какая политика будет осуществляться относительно боевиков, выходцев из постсоветских стран, которые участвуют в боевых действиях на стороне Талибан. Не исключается вероятность, что этим боевикам будут предоставлены базы, с которых они могут вести активные операции против центральноазиатских стран. Информация о том, что на стороне Талибан воюют граждане Таджикистана в составе группировки «Ансараллах» и пользуются авторитетом, неоднократно появлялась в прессе.
Стало быть, согласно некоторым данным, существует еще одна реальная угроза дестабилизации ситуации, в первую очередь, в Таджикистане и Туркменистане, которые находятся на «линии огня» и вооруженные силы которых не отличаются высокими боевыми качествами. Так, в конце декабря прошлого года Министерство обороны Афганистана заявило об активизации боевиков террористической организации «Исламское государство» на севере страны, в том числе, на границе с Таджикистаном. Большой переполох создало заявление заместителя Министра внутренних дел России Игоря Зубова, заявившего: “Боевики ИГИЛ в массовом порядке неизвестными вертолётами с территории Пакистана перебрасываются сегодня на границу Таджикистана. Там планируются, видимо, масштабные провокации в перспективе с выдавливанием большого количества беженцев в сторону России”.
Хотя данное заявление было дезавуировано Ириной Волк, официальным представителем МВД РФ, информация относительно ИГИЛ на севере Афганистана достоверна и принята к сведению российским руководством. Возможно, Москва не желает вносить панику среди населения страны и решать проблему с помощью правоохранительных структур. В данном случае следует сослаться на инцидент в Магнитогорске, когда ответственность за взрыв в жилом доме взяло на себя ИГИЛ, хотя власти настаивают на версии взрыва бытового газа. Газете «Коммерсантъ» стало известно, что выходцы из Таджикистана готовили теракт у здания ГРУ на Хорошевском шоссе. Глубокую озабоченность относительно угрозы террористических атак в государствах Центральной Азии недавно была высказана на специальном заседании Совета Безопасности ООН, посвящённом распространению терроризма, которое состоялось в третьей декаде февраля 2019 года.
Возможность возвращения российских пограничников на афгано-таджикскую границу
26 февраля в Душанбе состоялось IV региональное совещание руководителей пограничных ведомств стран Центральной Азии, России и Афганистана. В ходе данного заседания генерал-полковник Раджабали Рахмонали, командующий пограничными войсками Таджикистана, выразил свою обеспокоенность скоплением террористических группировок в афганских провинциях Бадахшан, Кундуз и Тахор. По его словам, в этих приграничных территориях скопилось 16770 боевиков, из которых 6370 – иностранные наёмники. Он отметил: «Они создали 36 лагерей террористической подготовки».
Сегодня нельзя говорить, что российские пограничники не присутствуют на афгано-таджикской границы. Согласно договоренностям, между Душанбе и Москвой относительно вывода российских пограничников, на границе функционируют советники российских пограничных войск. По всей видимости, в их обязанности входит сбор информации на сопредельной территории, а также проведение радиотехнической разведки.
Главным требованием России к Таджикистану по охране афгано-таджикской границы является недопущение контрабанды героина. Сегодня очевидно, что Таджикистан не справляется с данной проблемой. Так, в 2003 году, перед самым началом выводом российских пограничников из Таджикистана, в республике было задержано пять тонн шестьсот килограммов, то в 2017 году задержание сократилось до ста килограммов, хотя транзит героина по подсчетам экспертов составляет не менее тридцати тонн в год. Следует сказать, что если Талибан вернется к власти в Афганистане, то он может кардинально сократить посевы опиумного мака, как это было в конце 90-х годов. Если же ИГИЛ, одним из источников его финансирования которого является наркотрафик, будет контролировать север Афганистана, то ситуация с транзитом наркотиков обострится. Тем более, что ИГИЛ имеет свои ячейки в Таджикистане, которые будут вовлечены в данный преступный бизнес. Следует отметить, что за годы присутствия международной коалиции в Афганистане, посевы опиумного мака не только не сократились, а увеличились. Стоит отметить, что урожай опиатов в последние годы достиг своего рекорда: опиума-сырца стали собирать в сто раз больше по сравнение с 2000 годом.
По этой причине время от времени Москва требует от Душанбе адекватной борьбы с наркотрафиком, и в качестве силового давления на руководство страны, выдвигая аргумент возвращения российских пограничников. Однако данный вариант в настоящее время не представляется реалистичным: во-первых, Таджикистан не согласится отдать охрану границ, так как лишится значительной помощи стран-доноров (включая Китай) на укрепление границы, и, во-вторых, состояние экономики России не в состоянии содержать крупную группировку погранвойск (в начале 2000-х годов Россия содержала пять пограничных отрядов и две комендатуры, что соответствует пяти полкам и двум отдельным батальонам).
Тревога Москвы связана и с вооруженными силами Таджикистана, в которых оставляют желать лучшего дисциплина, уровень боевой и политической подготовки, материальное обеспечение. Россия вполне справедливо полагает, что силовики Таджикистана могут и не справиться с существующими угрозами. Вопрос об укреплении вооруженных сил Таджикистана неоднократно ставил и президент Таджикистана Эмомали Рахмон. Так, в ноябре прошлого года президент Рахмон на заседании глав государств Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), состоявшемся в Астане, остановился на вопросах укрепления государственной границы Таджикистана с Афганистаном, считающейся южной границей государств-членов ОДКБ, дальнейшего выполнения решения Совета коллективной безопасности «Об оказании помощи Республике Таджикистан по укреплению границы с Исламской Республикой Афганистан» и активизацию реализации проекта «Целевой межгосударственной Программы укрепления границы Таджикистана и Афганистана».
ОДКБ в последнее время посвящает свои заседания обсуждению ситуации в Исламском Государстве Афганистан, а также вызовам интересам государств – участников СНГ, исходящих от действующих в этой стране международных террористических организаций, в там числе, поиску направлений совместной работы по пресечению финансирования террористической деятельности, в том числе противодействие легализации доходов, полученных преступным путем. Одно из таких недавних заседаний состоялось 21 ноября прошлого года, в которой приняли участие секретари советов безопасности государств – участников СНГ. А уже 15 января 2019 года на заседании Постоянного Совета ОДКБ был рассмотрен проект Предложения о разработке проекта Целевой межгосударственной программы Организации Договора о коллективной безопасности по укреплению участков таджикско-афганской границы и направлен на внутригосударственное согласование. Следует ожидать, что принятие данного документа состоится в ближайшей перспективе.
В рамках программы «Целевой межгосударственной Программы укрепления границы Таджикистана и Афганистана» Таджикистану, скорее всего, будет оказываться техническая помощь: переподготовка сержантского состава, подготовка офицерских кадров в российских военных училищах и академиях и предоставление отдельных видов военной техники и оборудования, которая будет сниматься с вооружения в соответствии с программой перевооружения в России. Пограничные войска Таджикистана ощущают острую потребность в боевых вертолетах для осуществления патрулирования границ в труднодоступной горной местности. Однако российская сторона воздерживается от предоставления такого вида помощи.
Таджикистану оказывается помощь в военной сфере не только в формате, но и на двусторонней основе: так, предоставляют военное снаряжение, оборудование и технику Казахстан и Россия. Россия и ОДКБ проводят совместные учения с подразделениями Министерства обороны Таджикистана и погранвойсками, цель которых повысить уровень боеспособности таджикских вооруженных сил. Такие учения проводятся на регулярной основе.
Однако руководство Таджикистана и лидеры государств-членов ОДКБ осознают, что таджикские вооруженные силы не в силах обеспечить безопасность страны, по этой причине «Москва берет на себя большую ответственность за стабильность и поддержание мира в Таджикистане», ибо дестабилизация в центральноазиатских государствах может нанести урон национальной безопасности и интересам России. Как известно, в Таджикистане размещена 201-ая военная база, основу которой составляет мотострелковая бригада Министерства обороны РФ. Численность данного тактического соединения не превышает семи тысяч человек, что, конечно же, не может обеспечить защиту всей протяженности афгано-таджикской границы, а лишь определенные стратегически важные районы Таджикистана. По этой причине существует риск просачивания через таджикскую территорию в Киргизию и Узбекистан боевиков террористических формирований, как это имело место в 1999 году в Баткене, когда были захвачены в заложники не только граждане Киргизии, но и японские специалисты.
По словам одного из очевидцев, который также побывал в заложниках террористов, «Кыргызстан не был готов к войне», из-за чего понес чувствительные человеческие потери в живой силе. По этой причине сегодня в Киргизии время от времени можно услышать голоса в пользу открытия второй российской военной базы. Совсем недавно такое мнение прозвучало из уст посла Киргизии в России в интервью агентству ТАСС. Хотя Россия и готова обсуждать данный вопрос с киргизским руководством, однако в декабре 2018 года президент Жээнбеков заявлял во время пресс-конференции, что Кыргызстану достаточно и одной российской военной базы.
Китайский фактор
Источник: The Washington Post
Чтобы показать полную картину, необходимо остановиться на позиции Китая, которому принадлежит лидерство в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). В рамках данной организации проводятся военные учения стран-членов ШОС. Кроме того, Китай в последние три-четыре года реализует не только финансирование, но и строительство инфраструктуры пограничных войск Таджикистана на афгано-таджикской границе. Целью Пекина является укрепление охраны афгано-таджикской границы с тем, чтобы воспрепятствовать просачиванию уйгурских исламистов из Афганистана и Ближнего Востока в Синьцзян-Уйгурский автономный район через территорию Таджикистана. Совсем недавно в прессу просочились сведения о том, что на территории Таджикистана расположен китайский пограничный КПП, хотя ни Душанбе, ни Пекин об этом официально не сообщали. Китайцы, по словам журналиста Washington Post, были одеты в униформу, которую носят военнослужащие Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР), населенного преимущественно мусульманами региона. По всей видимости, задача данного объекта — не дать уйгурским боевикам из Исламского Движения Восточного Тууркменистана, нашедшим прибежище в Афганистане, пересечь Ваханский коридор, чтобы перенести операции на территорию СУАР. В Пекине также существуют опасения использования Афганской территории в качестве трамплина для переброски в СУАР боевиков группировки «Исламское государство», возвращающихся из Сирии и Ирака. Кроме того, Китай в настоящее время ведет в афганском Бадахшане строительство военного учебного центра, логистика которого осуществляется по коммуникациям, контролируемым Душанбе, что вновь объясняет заинтересованность Пекина в стабильности в Таджикистане, ибо в случае дестабилизации ситуации в Таджикистане содержать данный объект потеряет всякий смысл для китайской стороны.
Выводы
- В настоящее время трудно предсказать точное развитие событий в странах региона, особенно, в Таджикистане и Туркменистане, так как в обеих странах боеспособность вооруженных сил оставляет желать лучшего.
- Можно сказать однозначно, что ситуация в северных провинциях Афганистана будет иметь тенденцию к ухудшению, так как конфликты по разным линиям (Ашраф Гани – Атта Мухаммад Нур, Ашраф Гани – хазарейцы, Талибан – ИГИЛ, пуштуны – таджики и т. д.) будут усугубляться и на этом фоне ситуация на таджикско-афганской границе будет напряженной. Однако таджикские пограничники будут стараться держать ее под контролем.
- Сохраняется определенный риск прорыва исламистскими боевиками таджикской и туркменской границы с целью проникновения вглубь региона, как это случилось в Туркменистане летом прошлого года.
- Угрозы террористических атак смертниками также сохраняются на территории центральноазиатских стран, в первую очередь, в Таджикистане, Киргизии и Казахстане.
- Существует довольно реальная угроза атаки находящихся на начальной стадии разработки газопромыслов Туркменистана, расположенных в долине реки Мургаб, с целью недопущения прокладки газопровода в Китай.
- Присутствие России в регионе будет расширятся в среднесрочной перспективе. Если межафганский мирный процесс, запущенный в Москве принесет положительные результаты, то следует ожидать, что Россия активизирует свою политику и торговлю в направлении Афганистана, то есть разместит логистические центры близ южных границ центральноазиатских республик.
- В случае вывода войск США и провала американского плана мирного урегулирования ситуации в Афганистане интерес Вашингтона к данному региону снизится на порядок, в результате чего значительно сократится донорская и иная помощь Афганистана и странам региона. При данном развитии ситуации противостояние США, с одной стороны, России и Китая, с другой, вокруг Афганистана будет четко просматриваться.
- В рамках программы «Целевой межгосударственной Программы укрепления границы Таджикистана и Афганистана» Таджикистану, скорее всего, будет оказываться техническая помощь: переподготовка сержантского состава, подготовка офицерских кадров в российских военных училищах и академиях и предоставление отдельных видов военной техники и оборудования, которая будет сниматься с вооружения ВС РФ в соответствии с программой перевооружения в России.
Феда Мухаммад Мусави-Разави, иранский исследователь
