«ЦИАКР-Южный Кавказ» публикует весьма показательный комментарий заместителя генерального директора московского Центра стратегических оценок и прогнозов Игоря Панкратенко.
Встреча президентов России, Азербайджана и Ирана, которая должна была состояться 14 августа в Сочи, перенесена не неопределенное время. На ваш взгляд, какие факторы могли повлиять на перенос встречи?
Главная и практически единственная причина этой «странности» – в серьезных подвижках по Транскаспийскому газопроводу. Позиции сторон здесь предельно понятны. Баку категорически «за», Москва и Тегеран категорически «против», компромиссное решение пока не просматривается. Большой вопрос в том – а есть ли оно в принципе?
Причем, раздражение Москвы и Тегерана данным обстоятельством настолько сильное, что решено было отказаться даже от протокольной встречи, ни к чему не обязывающей – нужно ведь как-то подчеркнуть азербайджанской стороне свое недовольство.
Кстати, этот дипломатический инцидент обнажает еще один интересный нюанс. Вопреки официальным заявлениям, политическая и экономическая повестка трехсторонних отношений настолько скудна и не имеет для Москвы принципиального значения, что её с легкостью можно было проигнорировать.
В Иране недовольны тем, что его «обделили», и стране достается всего 11−13% водной поверхности Каспия. Основная причина возмущения иранцев только в этом?
Конечно же, Иран от Конвенции-2018 не получил того, чего хотел. И недовольство этим обстоятельством, разумеется, присутствует. Но, думается, основная причина несколько в ином. Подписывая Конвенцию в прошлом году, Тегеран рассчитывал, что Каспий станет для него экономическим коридором, позволяющим обходить санкции и, как говорится, выйти в мир.
Но «внезапно» оказалось, что никакого коридора не возникло, его товарного наполнения нет, а соседи по Каспию как-то не спешат использовать его экономический потенциал. Более того, не желают вкладываться в инфраструктуру этого коридора от слова «совсем».
Естественно, это вызывает раздражение в Тегеране, но тут уж никто не виноват, иранская сторона здесь сама себе «злобный буратино». Потому как если ты носишься с идеей коридора «Север-Юг» как со священной коровой, то неплохо бы сначала задуматься о политической и экономической его составляющей. Грубо говоря – чего возить-то по нему будем, как грузопоток обрабатывать и так далее. Иначе может как-то неудобно получиться. Но кто тебе виноват, если твои фантазии не сбываются? Может, стоит мыслить более реалистично?
Тегеран выступает против строительства Транскаспийского газопровода. Насколько реалистичны перспективы данного проекта?
Там очень тонкий нюанс. Формально требуется согласование со всеми участниками «Каспийской пятерки» экологических вопросов. На это сейчас и рассчитывают в Москве и Тегеране – утопить проект в бесконечной череде переговоров и согласований, растянуть принятие решения лет так на десять, а там, глядишь, сработает «правило Ходжи Насреддина» – или падишах помрет, или ишак сдохнет.
Вполне реальный, кстати, сценарий, могло бы сработать, но не в этот раз. В проект вошел Пекин, получающий от его реализации весьма ощутимые выгоды. А китайцы – переговорщики жесткие, умеют добиваться своего. Тем более – в диалоге с Москвой и Тегераном, в отношении которых у Пекина рычагов влияния – с избытком. Так что, перспективы Транскаспия достаточно оптимистичные.
Россия тоже особо не заинтересована в этом. Если газ Туркменистана и Азербайджана через Каспий пойдут в Европу, то чем это обернется для России и Ирана?
Думаю, здесь все очевидно. Для Москвы это будет означать появление на европейском рынке дополнительного конкурента. К которому изначально будет более благожелательное отношение Евросоюза, не скрывающего своих намерений максимально сократить свою зависимость от поставок из России.
Ну а Тегерану придется распрощаться с надеждой, что ему удастся стать транзитером газа, получить инвестиции для модернизации своей газовой сферы и установить особые отношения с Европой в противовес позиции Дональда Трампа.
Как вы думаете, есть ли расхождение взглядов внутри тройки — между Россией, Ираном, Азербайджаном?
Подробный анализ этих противоречий занял бы слишком много места, поэтому выскажусь кратко даже не о конкретных противоречиях, а о том, что лично мне представляется наиболее принципиальным. То есть – о разности подходов Москвы, Баку и Тегерана к Каспию, из которого и проистекают все противоречия.
Для России Каспий – это, по большей части, политика, это возможность демонстрировать свое доминирование здесь. Какие-то особые экономические интересы России здесь отсутствуют. Во всяком случае – на федеральном уровне. Главное – чтобы внешние игроки здесь не появлялись.
Для Ирана Каспий – это и политика, и экономика, это шанс прорвать экономическую изоляцию, что остальные члены этой тройки воспринимают как внутреннюю повестку Тегерана и особого интереса к ней не проявляют.
Для Баку же Каспий – это простор реализации международных экономически проектов, реализация которых будет работать на укрепление авторитета Азербайджана, и в политике, и в экономике. Что Москву и Тегеран явно в восторг не приводит.
Такое вот трехчленное уравнение из сборника задач по международным отношениям.
Санкционное давление на Иран продолжается. Как это сказывается на регионе Южного Кавказа?
Конечно, не слишком положительно. Но – это ведь не вчера началось, к такому состоянию государства региона не только привыкли, но и научились работать в этой реальности. Так что, здесь и хорошего ничего нет, но и трагедия отсутствует. Упущенная возможная прибыль, которую государства Южного Кавказа из-за этих санкций не получили – она ведь, по большей части, гипотетическая, виртуальная. Поэтому говорить о ней интересно, но особо смысла не имеет. Знаете, как при обсуждении альтернативной истории – что было бы, если бы…
