«ЦИАКР-Южный Кавказ» представляет расширенный комментарий Еркина БАЙДАРОВА, ведущего научного сотрудника Института востоковедения им. Р.Б.Сулейменова Комитета науки Министерства науки и образования Республики Казахстан
В настоящее время для официального Пекина интерес представляют многие регионы мира, куда он может инвестировать свой капитал и получать посредством этого в будущем какую-нибудь прибыль. И Южный Кавказ не исключение, так как представляет собой один из важнейших плацдармов в геополитическом масштабе, за который ведут борьбу различные государства и разнообразные политические силы. Совершенно очевидно, что Кавказ сегодня также является для КНР объектом пристального внимания. Несмотря на то, что в сравнении с другими государствами, Поднебесная имеет достаточно малый исторический опыт в геополитических соприкосновениях с государствами Кавказа, Китай уже в ближайшее время намерен изменить ситуацию. В поддержку этого говорит и стремление Пекина придать отношениям с государствами Южного Кавказа новый импульс, что собственно и происходит сегодня.
В то же время, и это следует отметить, южнокавказский регион во внешнеполитической деятельности Китая не имеет такого приоритетного значения, как скажем центральноазиатский регион. Но, тем не менее, Китай будет стараться и дальше укреплять свои позиции на Южном Кавказе. Прежде всего, это касается экономической сферы. Налаживание и углубление сотрудничества именно в этом направлении и будет основным. Однако в условиях когда в регионе пересекаются интересы как Москвы, Анкары, Тегерана и Вашингтона, Пекину придется приложить немало усилий для того чтобы утвердиться в данном регионе.
Уже сегодня мы наблюдаем усиление сотрудничества Китайской Народной Республики со всеми тремя государствами Южного Кавказа – Азербайджаном, Грузией и Арменией во многих отраслях народного хозяйства, энергетике, в сфере информационных технологий, сельского хозяйства, здравоохранение, а также в культурной и военной сфере. Активное участие китайской стороны в указанных отраслях доказывает тенденцию углубления двустороннего взаимоотношения. Естественно, что на вопрос эффективности и рациональности китайской стратегии на Южном Кавказе ответит время.
Если раньше Китай не рассматривал Южный Кавказ в качестве важного направления своей инициативы «Одного пояса, одного пути», то позднее отношение к региону изменилось. Поскольку Южный Кавказ является частью экономического коридора Центральная Азия – Западная Азия, он имеет стратегическую важность для Китая. Такие транспортные проекты как железная дорога Баку-Тбилиси-Карс и глубоководный порт Анаклия сделали регион еще более значимым.
С геополитической точки зрения, стабильность в Азербайджане и политические проблемы Грузии с Россией дают повод Китаю занять определенную нишу на Кавказе. На фоне политических противоречий с Западом, Россия не хочет осложнения отношений с КНР, поэтому при правильном использовании представившихся возможностей и укреплении отношений с Грузией и Азербайджаном Китай сможет избежать конфликта со своим крупнейшим партнером в Евразии и выйти на европейские рынки кратчайшим путем
В то же время, значение стран региона для инициативы «Один пояс – один путь» различается. Скажем, у Армении потенциал намного меньше. Там недостаточно развита транспортная инфраструктура, а границы со стороны Азербайджана и Турции закрыты.
С одной стороны, Китай рассматривает регион как место для здоровой конкуренции с другими внешними силами за увеличение своего влияния. С другой, как мы уже отметили, Пекин заинтересован в Южном Кавказе с точки зрения создания устойчивого экономического плацдарма на подступах к европейским рынкам, с которого в перспективе можно осуществлять экспансию китайских товаров, инвестиций и рабочей силы. Китай понимает заинтересованность стран региона в создании новых точек опоры в отношениях с глобальными силами и на этой основе прагматично рассматривает пространство между Черным морем и Центральной Азией как потенциально выгодное вложение своих политических и экономических ресурсов. Таким образом, в контексте укрепления китайских позиций в регионе Пекин делает основную ставку на свой самый конкурентоспособный внешний ресурс – экономическое проникновение с развертыванием потенциала поступательной экспансии на внутренних рынках.
Укрепляя связи с тремя южнокавказскими странами, Пекин избегает ловушек классической геополитики. Причем ему удается делать это, не вызывая недовольство региональных держав, которые претендуют на влияние в зоне. Китайцы, не вмешиваются во внутренние дела государств региона, что воспринимается как знак уважения, которое так не похоже на высокомерие Европы и Америки. Следует также отметить и китайские инвестиции (прежде всего в Грузии и Армении). В результате Китай представляется не как зацикленная исключительно на краткосрочных интересах страна, а как сила, которая вкладывается в долгосрочные и выгодные всем партнерам отношения. Мирная и конструктивная позиция Китая позволила ей обрести друзей в Тбилиси, Баку и Ереване.
Внешняя политика Поднебесной на Южном Кавказе более чем выгодна, поскольку козырная карта китайцев – логистика – великолепно укладывается в рамки региональных интересов каждой из стран региона.Однако все не так просто в региональных процессах, как на первый взгляд может показаться. Не следует забывать, что Пекин никогда не складывает все яйца в одну корзину. И ставку только на одну конкретную страну в этом регионе Пекин ни в коем случае делать не будет – не таково его амплуа в глобальной политике.
Но как мне кажется, сотрудничество КНР с Азербайджаном будет определяющим в будущих отношениях с государствами Южного Кавказа, так как именно с территории этой страны и начинается дальнейшее продвижение в регион. Например, Китай вкладывает средства в международный торговый порт Баку, так как он является одним из важнейших портов в проекте ОПОП. Присутствие в Пекине на втором Форуме «Одного пояса – одного пути» (апрель 2019) президента Азербайджана Ильхама Алиева лишь подтверждает данный тезис.
Из стран Южного Кавказа соглашение о свободной торговле с Китаем подписала пока только Грузия. Соглашение о свободной торговле между Пекином и Тбилиси (май 2017 года) стало первым таким документом, подписанным Китаем со страной евразийского региона. Это позволило грузинским товарам получить свободный доступ к одному из крупнейших в мире потребительских рынков и освободило от таможенных налогов более 90% грузинской продукции. С одной стороны, рост интереса китайских экономических структур повышает шансы Грузии играть значимую роль в пекинской инициативе «Пояса и Пути» (BRI). С другой, китайская сторона готова работать вместе со странами Южного Кавказа, чтобы использовать благоприятные возможности, созданные со вступлением в силу соглашения о свободной торговле с Грузией, содействовать взаимовыгодному сотрудничеству в различных областях в интересах стран и народов.
Безусловно, соглашение о свободной торговле между Китаем и Грузией будет способствовать эффективному торгово-инвестиционному сотрудничеству. Сам Тбилиси твердо убежден в том, что если стороны продолжат внедрять инновации над моделями сотрудничества, правительственные и главные органы будут поддерживать информационное и политическое направление, и поощрять предприятия в различных отраслях к взаимовыгодному рыночному сотрудничеству, то экономическое и торговое сотрудничество между двумя сторонами подрастет и добьется нового уровня.
Стоит ли подписывать Азербайджану такое соглашение? Я думаю, официальному Баку пока не следует торопиться. Китай – вторая по величине экономика мира, и либерализация торговли с ним может существенно изменить всю азербайджанскую экономику. Вопрос только в какую сторону. Сотрудничество двух стран и так динамично развивается и здесь нужно взвесить все «за и против». У Азербайджана экспортно ориентированная экономика. Чем больше рынков сбыта она будет иметь, тем более защищенной и более устойчивой она может себя чувствовать. Однако географическая диверсификация азербайджанского экспорта оставляет желать лучшего…
Подготовил Сеймур Мамедов (Баку, Азербайджан), специально для «ЦИАКР-Южный Кавказ»
