Ноябрь 2015 года уже кажется далекой историей, а между тем, это было всего четыре года назад. Четыре года назад турецкие ВВС уничтожили залетевший к ним по случаю фронтовой бомбардировщик Су-24М, что поставило две страны, граничащие с Грузией на грань военного конфликта. Много воды утекло с тех пор, чего только не было, и требование Анкары задействовать пункт пятый НАТО в случае военной агрессии России, и письмо Эрдогана Путину, и попытка военного переворота, многочисленные встречи «дорогих друзей», Астанинский формат, покупка С-400, договоренности по Сирии и атомная электростанция Аккую. В общем, всего не перечислишь, да и не надо, думаю наш читатель прекрасно помнит все крутые зигзаги российско-турецких отношений. Интересно другое – как могло произойти так, что две страны, которые по всем объективным данным являются геополитическими противникам, сблизились настолько, что их сотрудничество стало угрожать единству в самом крупном военно-политическом блоке в мире.
Начну с того, что ко всем прогнозам по поводу скорого конца «неестественного» альянса Анкары и Москвы, лично я отношусь весьма скептически. И дело совсем не в том, что этого самого конца не может наступить. Между Турцией и Россией существуют противоречия непреодолимой силы, поэтому разрыв может произойти в любой момент, и никто этому самому разрыву особо не удивится. Однако, прогнозы дело неблагодарное, а расклад в мире и в регионе сложился таким образом, что как Турция, так и Россия просто вынуждены идти на взаимные уступки, чтобы сохранить положительную динамику своих отношений. Дело в том, что в отличие от российско-турецких отношений в отношениях между Турцией и США нет противоречий непреодолимой силы, но зато присутствует элемент постоянного торга с постоянной игрой на повышение. И отношения Турции с Россией являются ключевым элементом этой игры.
С 2002 года, то есть практически сразу после прихода к власти Партии Справедливости и развития, Анкара перестала слепо следовать в фарватере политики Соединенных Штатов и начала свою игру – как на Большом Ближнем Востоке, так и на постсоветском пространстве. Сказать, что эта игра была очень успешной – было бы сильным преувеличением. Политика стратегической глубины и нулевых проблем с соседями, предложенная Ахметом Давутоглу, обернулась проблемами практически со всеми соседними странами (кстати, за исключением Грузии, но об этом отдельно). В итоге, Турция оказалась в достаточно сложном положении, когда на фоне осложнения отношений с «вечными» союзниками пришлось искать компромиссы с «вечными» противниками. А эти самые компромиссы ещё более осложняли отношения с союзниками и партнерами. Кто тут прав, а кто виноват, вопрос для отдельного, обстоятельного разговора, но то, что в итоге в проигрыше остались как Турция, так и её западные партнеры, факт очевидный.
Что это значит для стран Южного Кавказа? Сразу же оговоримся, никакого общего знаменателя сближения России и Турции для стран Южного Кавказа не существует. Не существует, потому что не существует Южного Кавказа как единого геополитического поля. У Грузии, Азербайджана и Армении своя роль и свои интересы в этой Большой игре. Поэтому рассматривать плюсы и минусы российско-турецкого сближения следует для каждой страны в отдельности.
Для Грузии факт российско-турецкого сближения естественно несет определенные риски. Во-первых, Россия является страной, которая оккупирует 20% территории Грузии и проводит целый комплекс внешнеполитических мероприятий, направленных на признание Грузией и миром «новых политических реалий» на Южном Кавказе, то есть «независимости» Абхазии и так называемой Южной Осетии. Роль и значение Турции в этом вопросе сложно переоценить, особенно в части Абхазии.
Фактор Абхазии и Турции
Именно Турция является той страной, граждане которой активно взаимодействуют с Абхазией ещё с начала 1990-х годов. Согласно «официальной абхазской статистике», за 2018 год внешнеторговый оборот с Турцией составил более 1,3 миллиарда рублей. Это составляет 7% всего внешнеторгового оборота с темпом роста в 26% по сравнению с 2017 годом. По итогам первого полугодия 2019 года внешнеторговый оборот с Турцией вырос до 12%. По неофициальным данным на Турцию приходится 18% внешнеторгового оборота, 36% экспорта и 14% импорта Абхазии. Турция одна из двух стран, куда Абхазия экспортирует свою продукцию, 64% экспорта приходится на Россию. Таким образом, сказать, что экспорт в Турцию не имеет значения для экономики Абхазии – было бы неправильно. Разница между официальной и неофициальной статистикой объясняется тем, что далеко не все внешнеторговые операции учитываются. Большая часть абхазского экспорта в Турцию, 66%, это рыба и продукты переработки, такие как рыбная мука и рыбий жир. 21% – это экспорт угля, добываемого в Ткварчели, 12% – металлолом, в небольших объемах вывозится древесина. Турецкий импорт в Абхазию составляют – ГСМ (41%), строительные материалы (32%), продукты питания (25%), машины, оборудование, механизмы (9%), текстильные изделия (3%), прочие товары (12%). Большая часть внешней торговли с Турцией ведется морем (через порт Трабзон).
Кроме экономических моментов, следует отметить и наличие политической составляющей. Абхазская диаспора в Турции, по утверждению абхазских источников («вес» которых серьезно преувеличен), составляет около 300 тысяч и имеет серьезное влияние в Турции. Особенно сильно влияние абхазской диаспоры среди военных. На выборах абхазская диаспора в Турции голосует солидарно, поэтому все политические партии предпочитают иметь хорошие отношения с абхазами. Конечно, это касается и правящей партии в Турции – АКР. Кроме этого, абхазская диаспора традиционно поддерживается очень мощной черкесской диаспорой, которая является важнейшим электоральным фактором в Турции.
Конечно, ни о каком «признании» Абхазии сегодня не может быть и речи. В этом году абхазским «властям» даже не удалось организовать участок для голосования на «выборах президента Абхазии» в Турции: сначала была предпринята попытка организовать участок в Стамбуле, потом в Сакарье (район компактного проживания абхазов в Турции), около 60 тысяч человек. Однако потом представитель комиссии заявил, что не успевает организовать процесс голосования. Однако гарантировать то, что в условиях ухудшения отношений с западными партнерами и сближения с Россией, в Москве не постараются использовать вышеприведенные обстоятельства, никто не может. Вернее, они обязательно постараются.
Фактор разлома по линии Вашингтон-Анкара/Вашингтон-Брюссель
Ещё большим риском для Грузии является опасность кризиса турецкой экономики в случае сокращения сотрудничества и, что ещё хуже, введения санкций против Турции со стороны США и Европейского Союза.
Турция является главным внешнеторговым партнером Грузии. В 2018 году внешнеторговый оборот Грузии с Турцией составил 1,7 миллиардов долларов. Грузия экспортировала в Турцию 1,8 тысячи тонн трикотажных изделий, более 27,2 тысячи тонн ферросплавов, более 47,5 тысячи тонн полуфабрикатов из нелегированной стали, около 13,6 тысячи тонн медных руд и концентратов и другие товары.
Показатели турецкого импорта в Грузию выглядят следующим образом – 849,1 тонны лекарственных препаратов, более 62 тысячи тонн труб из черного металла, около 1,8 тысячи легковых автомобилей, более 7,5 тысячи тонн изолированных проводов, кабелей и так далее. Частные инвестиции турецкого бизнеса в Грузию составили 50 миллионов долларов США.
Понятно, что в такой ситуации любой кризис в Турции крайне негативно сказывается на грузинской экономике. Для того чтобы понять влияние экономики Турции на экономику Грузии достаточно просто посмотреть на график роста (падения) ВВП двух стран и убедиться, что линии графика в точности повторяют друг друга. В этих условиях любой кризис в Турции будет иметь тяжелые последствия для экономики, а учитывая внутриполитическую турбулентность, – то и для политической ситуации в Грузии.
Для Грузии Турция является важнейшим партнером и в региональных проектах, таких как нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, железная дорога Баку-Тбилиси-Карс и Южный газовый коридор с продолжением в газопроводах TANAP и TAP. Последние два, кстати, являются конкурентами российского «Турецкого потока».
Инфраструктурные проекты
Насколько сенситивным может оказаться российско-турецкое сближение для Грузии прекрасно демонстрирует пример с перспективами развития проекта железной дороги Баку-Тбилиси-Карс. Изначально Россия относилась к БТК крайне враждебно, так как рассматривала его как конкурирующий проект. Однако, изменившаяся ситуация с 2014, после аннексии Крыма и военных действий на украинском Донбассе, практически закрывает украинское направление транзита и поставки российских грузов в Европу. Таким образом, для России проект Баку-Тбилиси-Карс стал самым выгодным направлением транзита в южную Европу.
После того как попытки открытия абхазского участка железной дороги провалились, Москве не осталось ничего, кроме того, как договариваться с Баку и Анкарой. Встреча в Анкаре глав железных дорог Турции, Азербайджана и России подтвердила готовность России активно включиться в проект Баку-Тбилиси-Карс и обеспечить его своими грузами. Такая договоренность состоялась в мае нынешнего года в Анкаре, когда главы железнодорожных компаний Азербайджана, Турции и России подписали меморандум о сотрудничестве в области железнодорожных перевозок. Текст меморандума опубликован не был, однако участники встречи не делали тайны по её итогам. По заявлению генерального директора РЖД Олега Белозерова: «БТК – это европейский коридор, который шел в обход РФ, но на сегодняшний момент в меморандуме закреплены положения, что этот коридор будет плотно работать с Транссибом».
Грузинская сторона не была приглашена на эту встречу. Актуализируется вопрос о прокладке дополнительной железнодорожной линии «советского стандарта» 1520 мм от Карса до Ахалкалаки. Так, 6 мая руководители железных дорог РФ, Турции и Азербайджана договорились о возможности строительства второго железнодорожного пути с шириной колеи 1520 мм на участке Ахалкалаки – Карс протяженностью 76 км по территории Турции и логистического терминала в Карсе. Об этом заявили руководители железных дорог Турции и России. Логистический центр в Карсе строится совместно с Азербайджанскими железными дорогами. По информации азербайджанского эксперта Рауфа Раджабова, ежегодно центр сможет обрабатывать 412 тысяч тонн грузов. На территории логистического центра должны работать железнодорожные линии протяженностью в 16 км, и этот участок будет подсоединен к железной дороге Карс-Эрзурум.
Решение России подключиться к проекту означает увеличение грузов, к которому БТК просто не готов. Условие российской стороны – обеспечение надежности данной транспортной артерии, а это требует или развития уже существующего хаба в Ахалкалаки, или строительства нового хаба в Карсе. Понятно, что турецкая сторона больше заинтересована в строительстве нового хаба на своей территории. У Грузии нет финансов для осуществления подобного проекта. Для российской стороны принципиально важно, чтобы влияние Грузии на маршрут было максимально минимизировано.
Отдельной проблемой для Грузии может стать сближение Азербайджана с Россией, которое было бы невозможно без сближения Москвы и Анкары.
До недавнего времени для Азербайджана проекты трехстороннего сотрудничества с Грузией и Турцией являлись безусловным приоритетом. Сегодня формат Россия – Турция – Азербайджан ставит под угрозу перспективы развития формата Грузия – Турция – Азербайджан, негативное отношение Москвы к данному формату хорошо известно.
Россия стремится подключиться к региональным проектам с участием Азербайджана и Турции, увеличивая свое влияние в регионе. Грузии в данном случае отводится роль некой транзитной территории и не более того. Ситуация усугубляется тем, что на фоне активной политики России в регионе, нынешние грузинские власти делают все, чтобы не раздражать Москву развитием сотрудничества с Анкарой и Баку.
Выходы для Тбилиси
В Анкаре, конечно, не могут не понимать последствий ослабления воли Грузии к сопротивлению российской агрессии. Начнем с того, что превращение Грузии в сателлита России – страшный сон для любого турецкого политика. (Как пелось в популярной советской песне 50-х годов – «Русские танки у Батуми – это вам не фунт изюма, надо срочно строить базы от агрессии с Кавказа»).
Возвращение статус-кво советских времен будет означать, что о любой независимой политике Турции в регионе можно забыть надолго, если не навсегда. Таким образом, теряется весь смысл торга Анкары с Вашингтоном и Брюсселем. Кроме этого, в Вашингтоне и Брюсселе не могут не понимать, что чересчур теплые отношения Турции с Россией создают принципиально новую ситуацию в сфере безопасности на Черном море. Баланс сил и так был нарушен российской аннексией Крыма. В этих условиях Грузия может стать полезным элементом для поддержания баланса на Черном море.
Правда, в нынешних условиях надеяться на активность официального Тбилиси по данному вопросу было бы излишне оптимистично. Но, как известно, ничто не вечно под Луной, все течёт, все изменяется.
Гела Васадзе, ведущий эксперт Грузинского Центра стратегического анализа (GSAC)
