«Мы не станем заходить слишком далеко» или вместо предисловия
Летом 2019-го турецкое издательство Dolion Yayınları выпустило книгу «Воспоминания американского посла в советской России», книгу о четырех продолжительных беседах посла Смита с тогдашним советским лидером Иосифом Сталиным. В главе с интригующим названием «Турция и вопрос о проливах» можно прочесть крайне интересный диалог.
Бедел Смит: Свои слова я закончил так: «Все сказанное вами до сих пор вызывает интерес и обнадеживает, но не дает ответа на вопрос, который я задал в начале и который, как я сказал, занимает важнейшее место в умах всего американского народа. Мой вопрос заключался в следующем: «Как далеко пойдет Россия?».
Сталин посмотрел на меня и ответил: «Мы не станем заходить слишком далеко. Я заверил президента Трумэна и говорил публично, что Советский Союз не намерен нападать на Турцию, такого намерения не было, — сказал Сталин. — Но Турция слаба, у нее недостаточно сил, чтобы защитить проливы. А Советский Союз полностью осознает опасность, которая возникнет, если проливы попадут под контроль какого-нибудь иностранного государства. Турецкое правительство к нам недружелюбно. Поэтому Советский Союз потребовал базу в Дарданеллах. Вопрос связан с нашей собственной безопасностью».
Кстати, Сталин сказал неправду, Советский Союз готовился к нападению на Турцию, в результате чего Турция должна была быть разделена. Кроме проливов, готовилось «восстановление исторической справедливости» с присоединением больших кусков территории на востоке Турции.
Вопрос о проливах, то есть вопрос черноморской безопасности был ключевым вопросом российской политики с момента, как Российская Империя вышла к берегам Черного моря, в результате чего море перестало быть внутренним «османским озером». Именно этот вопрос стал одним из главных мотивов вступления России в Великую войну 1914 года, приведшую империю к краху. Даже на фоне развала и дезинтеграции после февраля 1917 года, тогдашний министр иностранных дел Павел Милюков продолжал говорить о проливах, как главной мотивационной составляющей продолжения войны, за что и получил прозвище – Дарданельский…
К чему все эти исторические опусы, спросите вы, – иные нынче времена. По поводу иных времен, вот ещё один эпизод из истории, на этот раз совсем недавней. Отрывок из статьи Валерий Алексина «Флот на страже «голубого потока»: В ноябре 1999 года на заседании Совета Безопасности председатель правительства РФ Владимир Путин отметил, что «Россию выдавливают из Мирового океана». Он указал на «ухудшение позиций российского ВМФ на Черноморском и Балтийском направлениях». Естественно ожидать, что, реализуя решения Совбеза РФ, правительство в кратчайшие сроки примет решение о перебазировании на ЧФ (в Севастополь) соединения из 5-7 дизель-электрических подводных лодок проекта 877 из состава Северного флота.
Тогда Россия «только вставала с колен», а сейчас времена действительно другие…
Расклад сил в регионе
На первый взгляд ни Европейский Союз, ни НАТО могут особо не беспокоиться по поводу черноморской безопасности. Членам Альянса принадлежит более 68% побережья, тогда как Российская Федерация в международно признанных границах владеет менее 10% береговой линии Черного моря – от Тамани до Адлера. Таким образом, в международно признанных границах членам блока НАТО вместе со стремящимися вступить в него Украиной и Грузией принадлежит более 90% береговой линии.
Однако на практике дела обстоят совсем иначе. Оккупация Абхазии и аннексия Крыма очень серьезно расширили ареал РФ на Черном море. Речь идет о 867 километрах побережья Крымского полуострова и 210 километрах побережья Абхазии. География региона такова, что с помощью военных баз в Севастополе и использования порта в Очамчире, Россия уже контролирует большую часть Черного моря.
Однако и это далеко не все. Для установления своей гегемонии на Черном море Российская Федерация использует как военные, так и политико-экономические методы. Тем более что общая ситуация складывается крайне благоприятно. Прежде всего, речь идет о российско-турецком сближении. Понятно, что оторвать Турцию от НАТО РФ пока не по силам. Однако Анкара и Вашингтон сегодня делают все возможное, чтобы преподнести Москве такой подарок.
Несмотря на то, что президент Турции Реджеп Эрдоган уже достаточно долгое время пытается проводить независимую политику, которая часто противоречит интересам союзников, ещё несколько лет назад представить себе появление в медиа-пространстве таких персонажей, как турецкий контр-адмирал в отставке Джем Гюрдениз было решительно невозможно. Для тех, кто ещё не слышал это имя, поясним, что отставной контр-адмирал публично высказывается за разрыв Турции с НАТО и сближение с Россией. Причем относиться к нему как к городскому сумасшедшему не получается. Гюрдениз выражает позицию определенных кругов Турции, завязанных на сотрудничество с Россией. И дело не только в комплексах С-400, которые Турция купила только после того, как ей долго отказывали поставить комплексы Patriot, или в переговорах по поставкам Су-35 и Су-57, после того как Турцию удалили из аналогичного американского проекта F-35, на которую были потрачены немалые деньги из турецкого бюджета.
Российско-турецкое сотрудничество сегодня действительно впечатляет – от строительства атомной электростанции «Аккую» и «Турецкого потока» (пуск второй очереди которого назначен на 8 января 2020 года) – до знаменитых турецких помидоров, которые, как известно, «круглые, красные и вкусные».
Наконец самое главное, в последние пять лет Анкара решает свои политические проблемы исключительно с Москвой, в то время как отношения с Вашингтоном строятся по схеме «шаг вперед, два шага назад» независимо от того, кто в Белом доме, Барак Обама или Дональд Трамп. В качестве вишенки на торте, тут можно вспомнить неудачный визит Р.Эрдогана в США, резолюции Палаты представителей и сената США по геноциду армян и санкциям против Турции, разговоры о возможных ответных мерах – типа признания геноцида индейцев и закрытия военной базы Инджирлик. В то время как за получение политических дивидендов Москва готова платить экономическую цену и делиться технологиями. Да и место Турции в листе приоритетов на Смоленской улице гораздо выше, чем в листе предпочтений на берегах Потомака.
Понятно, что в таких условиях рассматривать Турцию как полноценный противовес политики РФ на Черном море несколько проблематично.
Не менее интересная ситуация с ещё одним черноморским членом НАТО – Болгарией. И дело совсем не в том, что в Болгарии до сих пор очень тепло относятся к России. В Болгарии очень болезненно восприняли блокирование строительства газопровода «Южный поток». Строительство газопровода началось в 2012 году, и к 2015 году по нему должен был пойти газ. Однако в 2014 году Европейский парламент принял резолюцию, в которой рекомендовал отказаться от строительства газопровода, и строительство было остановлено.
По словам Еврокомиссии прямой директивы о заморозке строительства не было, однако логика политической борьбы партии премьер-министра Болгарии Бойко Борисова с социалистами, которые считаются в Болгарии пророссийскими, продиктовала отказ от газопровода. До недавнего времени этот вопрос постоянно ставился политическими оппонентами Борисова, однако после решения о присоединении к «Турецкому потоку», претензий к премьеру вроде как должно быть меньше.
Кроме этого, именно Болгария блокировала вопрос о создании флотилии НАТО на Черном море. Добавим к этому наличие мощного российского лобби и огромное присутствие российского бизнеса в Болгарии, и картина будет полной.
Таким образом рассматривать Болгарию в качестве надежного союзника по противодействию политике России на Черном море тоже проблематично.
В отличие от Болгарии и Турции, к Румынии таких вопросов нет, но Румыния это – то самое исключение, которое подтверждает правило. Из трех членов черноморских Североатлантического Альянса только один готов к противодействию политике РФ. Естественно, наиболее жесткое сопротивление распространению российского влияния на Черном море оказывает Украина, де-факто находящаяся в состоянии войны с РФ. Однако понятно и то, что без поддержки из Вашингтона и Брюсселя возможности Киева в этом направлении ограничены.
Грузия. Фактор оккупированных территорий
Как и Украина, Грузия является объектом российской агрессии, но есть нюанс. И этот нюанс заключается в том, что горячую фазу войны с Грузией РФ завершила в августе 2008 года «признанием» Абхазии и так называемой Южной Осетии как независимых государств. «Независимые» сразу же оформили договора о размещении российских военных баз и зажили «за гранью дружеских штыков».
Значение оккупированных территорий далеко не одинаково. Расположенный в восточной Грузии оккупированный Цхинвальский регион является очень удобным плацдармом для давления на Тбилиси. Непосредственная близость к критической инфраструктуре Грузии обусловила политику «бордеризации» со стороны РФ. На самом деле опутать колючей проволокой линию оккупации, проходящую по советской административной границе Южноосетинского Автономного округа проще простого. На это российским пограничникам понадобилось бы не более двух-трех месяцев. Но вся суть процесса «бордеризации» в демонстрации возможностей РФ в любой момент дестабилизировать ситуацию в Грузии.
В отличие от так называемой Южной Осетии, значение Абхазии для РФ неизмеримо больше, и во многом оно определяется контролем береговой линии. Вся береговая линия Грузии составляет 310 километров, из которых большая часть – 210 километров – находится под контролем оккупационных сил. В 2008 году, в рамках подготовки к агрессии против Грузии, российские специалисты углубили порт Очамчира, куда в августе вошел ракетный крейсер «Москва», базировавшийся в Севастополе. Никакой военной необходимости в использовании ракетного крейсера не было – у Грузии не было флота, кроме сторожевых катеров. Но РФ было необходимо продемонстрировать свою гегемонию в этой части Черного моря, что и было сделано.
Понятно, что после оформления оккупации в виде «признания», в н.п. Гудаута и Очамчир была размещена 7-я российская военная база (воинская часть 09332). Согласно данным Грузинского Фонда стратегических исследований и международных исследований GFSIS, в состав военного контингента, размещенного в Абхазии входят: четыре механизированных батальона, танковый батальон, разведывательный батальон, снайперская рота, два батальона самоходных гаубиц, реактивный артиллерийский батальон, противотанковый артиллерийский батальон, батарея гаубиц, два батальона ПВО, группа БПЛА.
На вооружении базы состоит более 40 танков Т-72Б3 , более 170 бронетранспортеров, 36 самоходных гаубиц 2С3 «Акация» , 18 реактивных систем залпового огня БМ-21 «Град», 12 миномётов 2С12 «Сани», 6 гаубиц Д-30, 12 самоходных противотанковых ракетных комплексов, зенитно-ракетные комплексы С-300 и С-400.
Очевидно, что РФ уже имеет избыточную силу в данном районе, способную в случае необходимости взять под контроль всю береговую линию Грузии – от Анаклии до Сарпи. Возможности противостоять подобного рода действиям со стороны РФ у Грузии отсутствуют. Причем, как технические, так и политические. Модель поведения нынешнего руководства Грузии – максимально не раздражать РФ и не создавать повода для рецидива агрессии. Возможно, кому-то данная модель покажется чрезвычайно разумной, однако практика отношений с РФ показывает, что для агрессии Москве вовсе не нужен повод. В случае необходимости поводы создаются достаточно просто и быстро. Поэтому фактический отказ от создания системы сдерживания агрессора военным путем ставит Грузию в крайне уязвимое положение.
Региональные проекты – выгоды и угрозы
Понятно, что самостоятельно защититься от возможного рецидива агрессии со стороны РФ Грузия не в состоянии. Но возможности для превенции есть, и тут важна политическая воля. В силу недостаточной компетенции не буду рассматривать чисто военный компонент сдерживания. В конечном итоге, решение вопросов национальной безопасности, это целый комплекс задач, среди которых военная составляющая далеко не единственная.
Одним из главных компонентов может и должна стать заинтересованность мировых и региональных игроков в сохранении суверенитета и территориальной целостности Грузии. А эта заинтересованность может быть сохранена и повышена путем реализации целого ряда региональных инфраструктурных проектов. Ряд из них уже реализован. Прежде всего, речь идет о таких проектах как нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, железная дорога Баку-Тбилиси-Карс, Южный газовый коридор. Но и тут есть нюанс.
Изначально РФ относилась к данным проектам крайне негативно и даже предпринимала меры по противодействию их реализации. Сегодня позиция изменилась. В Москве неоднократно выражалось желание присоединения к ним. Правда, руководство РФ считает, что для этого достаточно договориться с Баку и Анкарой, а мнение Тбилиси можно не спрашивать. Даже в условиях нынешних властей вести переговоры с Грузией для РФ крайне некомфортно. Реалии таковы, что оставшись один на один с Москвой при условии заинтересованности Азербайджана и Турции, у Грузии практически нет возможностей не только противостоять планам РФ, но и попытаться извлечь хоть какие-то политические дивиденды. Дивиденды, скорее всего, будут предложены лицам, от которых зависит решение конкретных вопросов, причем личные дивиденды.
В 2004 году Грузия по рекомендации Вашингтона отказалась продать РФ газопровод Север-Юг, что положило начало обострению отношений между тогдашним руководством двух стран. Нынешние власти без получения гарантий безопасности со стороны стран-партнеров Грузии вряд ли рискнут отказаться от предложений типа присоединения Транссиба к железной дороге Баку-Тбилиси-Карс.
Ещё сложнее обстоит дело с реализацией региональных проектов, которые воспринимаются РФ как противоречащие её интересам. Наиболее показательна судьба проекта White Sream, который первоначально задумывался как проект газопровода из Грузии в Украину (Крым), а в 2007 году после вступления Румынии в ЕС, маршрут газопровода был скорректирован из Грузии в Румынию. Несмотря на одобрение Европейской комиссии, данный проект так и не был реализован.
Порты Грузии
На сегодняшний день у Грузии два порта на Черном море: это порт Поти и порт Батуми, а также нефтяной терминал Кулеви, принадлежащий азербайджанской государственной нефтяной корпорации SOCAR.
Поти
По данным грузинских медиа, порт Поти входит в число десяти самых дорогих портов мира. Эксплуатация причалов во время шторма практически невозможна. За последние двадцать лет глубина порта сократилась с 11 до 8,4 метров. Порт требует постоянных дноуглубительных работ, так как река Риони намывает отложения в акваторию порта.
В силу особенностей порта туда заходят только фидерные контейнеровозы. Линии работают с судами максимальной вместимостью до 1200 TEU. Порт является главным портом поставок контейнеров в Армению, которая не имеет выхода к морю и железной дороги, связывающей страну с остальным миром.
Терминал по перевалке нефтепродуктов в Поти (компания «Channel Energy») принадлежит группе компании «Petrocas Energy», основные доли которой контролируются компанией Роснефть (49% долевого участия) и российским бизнесменом Давидом Якобашвили. В апреле 2011 года 80% акций порта Поти были проданы RAKIA датской компании APM Group (Maersk), дочерней компании APM Terminals. 12 января 2018 года APM Terminals Poti и Консорциум новых терминалов Поти (PNTC) подписали меморандум о взаимопонимании, который подразумевает строительство нового терминала для насыпных грузов.
Батуми
Порт Батуми принадлежит казахской компании АО «КазТрансОйл». В порту есть контейнерный терминал, однако, подавляющая часть грузооборота порта (80-90 процентов), это перевозка нефти и нефтепродуктов. В начале этого года американская корпорация Trammo заключила договор с портом Батуми на строительство терминала минеральных удобрений.
Стоимость строительства нового терминала составляет более 20 миллионов долларов США. Интересный факт, что буквально через месяц после объявления о заключении договора по постройке терминала в Батуми «неожиданно» появились активисты – «экологи», протестующие против строительства «химического терминала, который отравит весь город». Многие эксперты высказали тогда предположение, что за этим может стоять «рука Москвы», однако данный кейс никто не исследовал, и поэтому никаких конкретных доказательств нет. В последние дни появилась неподтвержденная информация о возможности покупки порта Батуми Арменией (успевшая получить опровержение).
Анаклия
И, наконец, самый интересный кейс – история со строительством глубоководного порта Анаклия. Строительство нового глубоководного порта в западной Грузии было задумано в последние годы нахождения у власти партии «Национальное движение» М.Саакашвили. Однако после 2012 года новые власти отказались от этого проекта, точно так же, как и от многих других проектов, инициированных предыдущими властями.
К проекту вернулись в 2015 году, инициатором реанимации проекта выступил тогда премьер-министр Георгий Квирикашвили, имеющий политическую поддержку Соединенных Штатов. В 2016 году был основан «Консорциум развития Анаклия». Данную компанию основали грузинская компания TBC Holding и американская компания Conti International LLC. На сегодняшний день в консорциум также входят SSA Marine (США), British Wondernet Expres (Центральная Азия) G-Star Ltd. (Болгария).
Однако после отставки Квирикашвили летом 2018 года власти Грузии сделали все, чтобы проект был заморожен. В результате неопределенности, возбуждения уголовного дела против учредителей группы ТВС Мамуки Хазарадзе и Бадри Джапаридзе (уголовное дело не имеет отношения к строительству порта) и отказа властей предоставить гарантии, проект покинул главный инвестор – американская компания Conti International LLC.
До конца года «Консорциум развития Анаклия» должен был предоставить кредитные соглашения, подписанные с банками. Финансовая сделка предусматривает получение 400 миллионов долларов от международных финансовых институтов – EBRD, EIB, OPIC и NDB, но они требуют выполнения определенных условий, с которыми не согласным оказалось государство. Закрытие финансовой сделки переносилось уже шесть раз. И надежд на благоприятный исход практически нет. Правительство в лице министра экономики Натии Турнава уже заявило о том, что как только истечет официальный дедлайн, оно представит свой план выхода из создавшегося положения.
Проект строительства глубоководного порта Анаклия имеет крайне важное значение, как для Грузии, так и для архитектуры безопасности всего Черноморского региона. Дело в том, что после реализации данного проекта Грузия будет способна принимать суда с большим водоизмещением, что важно не только с экономической, но и с военной точки зрения. Совсем не случайно свою озабоченность по поводу ситуации, сложившейся вокруг проекта высказывали Госдепартамент США, представители НАТО, не говоря уж о многих западных политиках и экспертах. Несмотря на всё это, воз и ныне там, и, по всей видимости, будет там неопределенное время.
Несмотря на то, что причин заморозки проекта строительства порта Анаклии не одна и не две, то, что властям РФ не нравится этот проект и они рассматривают его как угрозу своим коммерческим интересам и интересам безопасности, – факт, не подлежащий сомнению.
Выводы
1. Российская оккупация Абхазии и так называемой Южной Осетии, аннексия Крыма и ведение боевых действий на Донбассе создали новую политическую реальность в черноморском регионе, при которой РФ уже контролирует большую часть Черного моря, а при необходимости может поставить под свой военный контроль весь регион.
2. РФ удалось выстроить отношения с Турцией и Болгарией (двумя членами НАТО, расположенными в регионе) таким образом, что политическая мотивация Софии и Анкары сопротивлению распространению российской военного влияния сведена к минимуму.
3. Возможности по противодействию усилению агрессивных действий РФ у Грузии и даже у Украины крайне ограничены. В случае с Грузией ситуация усугубляется отсутствием политической воли властей сопротивляться агрессии РФ и внедрение попытки умиротворения агрессора путем точечных уступок. Вместе с тем, более 70% населения Грузии поддерживают курс на евроатлантическую интеграцию страны.
4. Присоединение РФ к региональным проектам Грузии, Турции и Азербайджана объективно способствует росту российского влияния на Южном Кавказе, что соответственно влияет на черноморскую безопасность в целом.
5. Проект строительства глубоководного порта Анаклия является стратегически важным не только для Грузии, но и для всей системы безопасности на Южном Кавказе. 6. Помощь западных партнеров Грузии является важным компонентом в повышении обороноспоспособности страны, однако без полноценного членства Грузии в НАТО или договора о статусе внеблокового союзника США с твердыми гарантиями безопасности, говорить о полноценной архитектуре безопасности на Черном море не представляется возможным.
Гела Васадзе, ведущий эксперт Грузинского Центра стратегического анализа (GSAC)
